Специалист по нечисти (СИ) - Билик Дмитрий Александрович
Наконец Федор Васильевич закончил с хлопотами и сел рядышком.
— Матвей, я ходить вокруг да около не умею. Можно скажу сразу, что думаю?
Почему-то от данной фразы в животе что-то сжалось. Вроде никакие хорошие новости с этого не начинаются.
— Я знаю кто ты. И знаю, что это ты все устроил. Уснул я не просто так. И чувствуя себя, словно на двадцать лет младше стал. Все ты. Спасибо тебе большое.
А теперь в груди резко потеплело. Я помнил это знакомое и приятное чувство — искренняя благодарность. Конечно, ее было не столько, чтобы перескочить с третьего рубца на четвертый. Да и нечисть оказалась хлипка, что уж там. Однако несколько кирпичиков в стену заложено было. Это я почувствовал.
— И что же вы знаете? — осторожно начал я.
— Я знаю кто ты. У меня же телефон есть, в интернете опять же я немного понимаю. Читал о таких, как вы. Только не думал, что сам столкнусь.
А вот это меня порядком удивило. Что, реально есть сайт «Все о рубежниках»? Это как надо серфить в сети, чтобы наткнуться на подобный? Просто я первым делом полез в интернет и не нашел ни фига, кроме выдержек из толкового словаря. Которые, понятно, не помогли.
Ну, и про прочую нечисть была информация. Только известная всем, фольклорная. Порой не имеющая ничего общего с реальным положением дел. Наверное, до чужан доходили какие-то сведения. Вот только это как с испорченным телефоном. Если пройдет через много рук, то на выходе окажется совершенно другое.
— Ты…
Старик выдержал паузу, словно являлся ведущим на каком-нибудь федеральном канале. По традиции жанра, сейчас должна была пойти реклама.
— Энергопрактик! С аурой работаешь и энергией человека. Я это сразу почувствовал.
Я еле сдержался, чтобы не заржать. А то ведь обижу его. Хотя и старик удивил. Заслуженный военный пенсионер, а в такие вещи верит. Но что тут поделаешь? Лучше так, чем «ты рубежник».
— Федор Васильевич, — серьезно сказал я. — Только все это между нами.
— Понятное дело, Матвей, ты за кого меня принимаешь? У меня у самого третья степень секретности была. Все понимаю, молчок.
Он даже продемонстрировал, как закрывает рот на замок, а ключ выкидывает.
— Слушай, Матвей, а ты не посмотришь, что у меня там с поясницей? — заговорщицки спросил он. — С утра не болела, а теперь ноет немного.
— Скажу, — так же тихо ответил я. — На огороде чуть меньше работайте. Не мальчик уже.
Федор Васильевич рассмеялся, пригрозив мне пальцем. Видимо, мой ответ ему понравился. А я облегченно вздохнул. Энергопрактик — это куда ни шло. Можно побыть и таким на полставки.
Мы поболтали еще немного, после чего я отчалил. Все-таки нравился мне этот старик. Я давно заметил, что часто тянешься либо к интересным людям, либо к тем, на кого хочешь быть похожим. Если бы мне сказал кто-нибудь, что на излете жизни ты станешь таким же бодрым стариком, как Федор Васильевич, я был бы не против. Несмотря на годы, он не потерял природного любопытства и жизнелюбия. Да больше того, это я чувствовал себя рядом с ним стариком.
Из беседы с Васильичем выяснилось, что он любит ходить в лес по грибы, рыбачить, стрелять по тарелкам. Раньше охотился, но потом надоело. Говорил, что это как-то нечестно, ведь у зверя против тебя нет огнестрела, а у тебя он имеется. Зимой Васильич ходил в спортивный зал возле дома, а еще ездил в какой-то кружок самодеятельности, где такие же пенсы пели.
В общем, забавный он. Поговорил с ним всего полчаса и будто бодростью зарядился. Потому когда пришел домой, то даже не знал, что же делать. Сидеть и ждать, когда придет бес? Скучно. Позалипать в телефоне? Тело требовало действий. Каких-нибудь тупых, физических. Чтобы потом мышцы забились.
Я поглядел на свой участок, заросший травой, хмыкнул и поплелся снова к Васильичу. За косой, стоявшей в сарае. Судя по всему, старик обратный энергетический вампир. Только не забирает энергию, а наоборот — отдает.
Интерлюдия
Пентти замер на пороге одинокого домика, укрывшегося среди густой листвы. Было заметно, что здесь живут. Причем хозяин весьма рачительный и обстоятельный. Небольшие грядки оказались подняты и огорожены вставками короткого листового железа. Явно кем-то выброшенного и здесь обретшего новую жизнь. Судя по свежим прутьям, плетеный забор недавно обновлялся. Стекла в старых деревянных рамах вымыты, на крыльце красовалась пара новых досок взамен прежних. А под самой крышей на пеньковых веревках висело несколько камней с дыркой посередине.
По мнению Вранового, «кутный бог», а именно так назывался оберег, был скорее дополнительной перестраховкой. Какая нечисть полезет к рубежнику по собственной воле? К тому же, у хозяина имелся бес. Интересно, против него оберег действует или нечистый уже привык?
Пентти колебался по одной простой причине — он не любил быть должным. А разговор с Русланом именно это и подразумевал. Врановой и тот, кого называли Стынь, были в приятельских отношениях. Насколько вообще два социофоба могут быть приятелями. Если сказать проще — они раздражали друг друга меньше, чем все прочие. И иногда могли даже поговорить. Правда, как правило, по интересующему кого-то вопросу.
Вот только одно дело информация и совершенно другое — услуга. Что запросит Руслан? Можно лишь догадываться. И сможет ли Пентти выполнить его услугу? Хотя Стынь был умным рубежником. И редко требовал того, чего должник не мог сделать.
Да и что оставалось Врановому? Ему надо было найти захожего рубежника, чего бы это ни стоило.
Стуку в дверь вторили тяжелые шаги и скрип петель. На пороге появился высокий и могучий Руслан. Как всегда голый, если не брать во внимание узкую полоску трусов.
Рубежник был одним из тех, кто не пытался скрывать желание своего хиста. Да и как то скроешь? Потому и получил среди прочих прозвище Стынь, потому и ходил даже в самые трескучие морозы в легкой одежде.
Чем холоднее было Руслану, тем сильнее становился его каластус. Тем быстрее восстанавливался промысел. Будь Стынь чуть могущественнее, то где-нибудь в землях Антарктиды его вообще было бы невозможно одолеть.
Однако Руслан оказался странным. Даже для рубежников, к которым трудно применить слово «обычный». Он не рвался к власти, не жаждал богатства, не стремился обзавестись новыми рубцами. Даже поселился здесь. В месте, где летом для его хиста бывает довольно неприятно. В жару Руслан терял силу своих четырех рубцов, становясь совсем слабым ивашкой.
Да и сейчас он раздет скорее по привычке. За годы житья с каластусом, рубежник свыкается с последним. Вот и организм Стыня закалился сверх меры.
Хотя отсутствие амбициозности Руслана Пентти иногда обескураживало. Что ему мешало дотянуться до последнего рубца, чтобы стать ведуном? Да ничего. Просто Стыню было это неинтересно.
— Пентти, — кивнул Руслан, пропуская гостя внутрь.
Никаких клятв не понадобилось. Врановой был здесь не первый раз, а слово рубежника не помело. Если его один раз дал, то второй уже не потребуется. Оттого надо было лишний раз подумать, прежде чем давать обещания, которые ты не мог или не хотел выполнять.
Врановой вошел внутрь, притворив за собой дверь. Стынь проводил его на кухню, предложив холодный чай. Пентти не стал отказываться из вежливости.
Руслан возвышался над ним — обвитый мышцами, бледный, со своими вечно сурово сдвинутыми бровями. Врановой как-то пытался через других рубежников и даже воеводу выяснить, сколько лет Стыню. Оказалось, что никто не знал. Будто бы он всегда жил здесь, возле леса.
— Руслан, я к тебе по делу, — сказал Пентти.
— Говори.
— Мне нужно поговорить с твоим бесом.
— С Прошкой? На что он тебе?
— Нужен. Точнее не могу сказать, но ему не будет ничего угрожать. Он лишь поможет в одном деле.
— А что с того мне? — лениво поинтересовался Стынь.
— Ты же знаешь, Руслан, я сделаю, что попросишь. Долг платежом ясен.
— Красен, Пентти, — поправил его Стынь. — Ты бы бросал поговорки, не твое это, давно хотел сказать. Смотри, Пентти, есть у меня одна задачка. Нужно с Изнанки кое-что достать. Сам я, как выяснилось, хлипковат, а вот ты можешь справиться.
