Ноосферату - Дэйв Макара
- Слышь, сосед… Постереги шмотки, пока я до ветру смонькаюсь… - Дедок выбрался из объятий своей сумки и поплелся по проходу, хватаясь за спинки и норовя упасть.
Вот только…
Я принюхался.
Водка, судя по запаху, была изрядно бодяженной, а вот курица, словно в насмешку, была напичкана такими пахучими специями, что стоило принюхаться, как начинала кружиться голова!
Глянув в окно, уставился на дедка, который очень резво для своего возраста, дал старт в район уличного туалета.
Нет, возможно это и паранойя, но…
Оглянувшись по сторонам, склонился над сумкой и медленно потянул замок.
Шмотки, шмотки, кура, чекушка недопитая и что-то твердо-угловатое, колющее кончики пальцев откровенной угрозой.
Может, может, может…
Подхватив сумку, последовал за мужичком, молясь, чтобы ошибался.
По дороге, ткнул водителя и на пальцах объяснил, что, по ходу песни, у нас в салоне не «горнист», а самый натуральный «бомбист»!
Но это не точно…
Окинув зорким глазом салон, водитель «Неоплана» потянулся за телефоном, а мне ткнул пальцем в сторону торчащего знака взрывных работ.
Надеюсь, не пригодится пережиток тех лет, но еще больше надеюсь, что капсула в целости и сохранности, а не пошла на металлолом.
Выйдя из автобуса, плюнул на приличия и «хлопнул» в сторону знака, понимая, что время дороже неприятностей.
А жизнь, так и вовсе – прекрасна!
Капсула, конечно, слегка подзаржавела, но свой зев послушно распахнула и, проглотив подношение, провернулась и встала в режим ожидания, когда сапер повернет свой заветный ключик и займется попавшим предметом вплотную.
Выдохнув, вернулся к автобусу и оперся на его грязный от дорожной пыли, бело-синий бок.
Пассажиронарод все еще разминал ноги, водитель нервно дергался поглядывая то на меня, то не капсулу, а вот дедка все не было и не было…
Хотя…
Может он там обосрался по крупному, а то и вовсе – провалился в дырку.
Растрепанная диспетчер привела трясущегося парнишку в сине-зеленой курточке и принялась что-то втолковывать водиле, который все так же крутил головой, ожидая новостей.
Хоть каких-нибудь…
Через минуту, парнишка выбрался из теплых недр автобуса и, оглядевшись п сторонам, подошел ко мне, прислонился рядом и достал из кармана завернутую в фольгу, «бабаевскую», шоколадку.
- Будете?
Я повернулся к собеседнику и остолбенел.
С парнишачьего личика, на меня смотрели глаза матерого особиста!
Знаю я их, насмотрелся в годы оны, после всего нашего путешествия по городам и весям!
Отломив кусочек шоколадки и вздохнув, принялся шевелить языком.
- Мужчина, от сорока до шестидесяти пяти, из автобуса вышел в серой кофте на замке-молнии, правый рукав испачкан жирным пятном, с левой стороны, на груди, вышивка-тиснение « Awalgunko ». Воротник черно-зеленой, в клетку, рубашки засален, торчит из пуговицы зеленая нитка, болотная. Рост сто семьдесят восемь-сто восемьдесят пять, татуировок нет, пальцы с желтоватым волосом, волосы на голове седые, виски сильно белые, на правом виске волосы почти до мочки, уши заросшие, торчат, как кусты, во все стороны. Ногти на правой руке желтые, на среднем пальце – ноготь черный. Вышел из автобуса минут десять назад и скволызнул в туалет на улице, при мне оттуда не выходил. – Я перевел дух. – Глаза бледно-голубые, на радужке правого глаза черная точка…
