Анна не верит в чудеса - Наталья Николаевна Тимошенко
Однако Георгий пришел, и в два часа, когда на город спустилась самая темная ночь, от которой не спасали даже фонари, залепленные снегом, автобус медленно выкатился из парка на заметенную дорогу. Машин было немного, но ехать предстояло довольно далеко. Анна то и дело ловила себя на том, что нервно грызет ногти, хотя никогда не имела такой привычки, и часто оглядывалась назад, выискивая в темном окне очертания фигуры в бежевой куртке. Артем стоял на центральной площадке, смотрел в окно и, кажется, совершенно не замечал ничего вокруг. Должно быть, в его мире он снова едет на работу. Он не видит ни падающего хлопьями снега, ни заметенных дорог, ни темного салона.
Лилия Венедиктовна осталась в сторожке со своим воздыхателем, а вот Виолетта Петровна вскоре заметила постоянные оглядки Анны назад.
– Он здесь? – тихонько уточнила она.
Анна кивнула.
– Смотрит в окно. Там, сзади.
Виолетта Петровна обернулась, но, судя по пробежавшему по салону и ни на чем не задержавшемуся взгляду, Артема не заметила.
– Не волнуйтесь, Аннушка, – сказала она, положив Анне ладонь на колено. – Чему быть, того не миновать.
Анна машинально кивнула, но волноваться меньше не стала. Должно быть, лет через пятьдесят, когда ей будет столько же, сколько Виолетте Петровне, она тоже сможет так говорить. Возможно, через пятьдесят лет, но не сейчас.
Никем не замеченный и не остановленный, автобус плавно вкатился на больничную парковку. Георгий заглушил мотор, выключил фары, а Виолетта Петровна набрала номер Натальи Семеновны, давая знать, что теперь дело за ними. Анна же поняла, что дальше откладывать некуда. Поднялась с сиденья и решительно направилась к Артему.
Он был рад видеть ее. Широко улыбнулся, будто ждал ее и боялся, что больше не увидит.
– Артем, у меня к тебе важное дело, – серьезно сказала Анна.
Он внимательно посмотрел на нее.
– Я знаю, что с тобой произошло, и пытаюсь помочь. Ты возвращался ночью через парк, и на тебя напали. Сейчас ты в больнице, в коме. Врачи говорят, твоей жизни ничего не угрожает, но ты не можешь проснуться.
– Потому что застрял здесь? – догадался Артем, и Анна кивнула.
– Хорошая новость: у нас есть план, как попробовать тебе помочь. Если все пройдет нормально, то скоро сюда привезут тебя. Ну, то есть твое тело. И тебе нужно попробовать как-то… не знаю, войти в себя, что ли.
Артем смотрел на ее отражение в темном стекле внимательно, и, хоть Анне самой казалось, что она говорит чушь, он ничего такого не думал. Чтобы хоть как-то его поддержать, Анна протянула руку и положила ее на стекло. Артем за ее спиной подошел ближе и накрыл ее ладонь своей. Анна видела это в отражении, но снова ничего не почувствовала. Не почувствовала, но теперь знала, как ощущается его кожа, помнила, какая она на ощупь, и сейчас могла представить. И Артем внезапно вздрогнул, будто что-то ощутил.
– Ты?.. – Анна не успела заговорить, потому что все вокруг вдруг пришло в движение.
Двери автобуса раскрылись, и в них сначала ввалились Наталья Семеновна с Аленой, а затем Георгий с улицы втолкнул каталку, на которой лежал Артем.
Артем и Анна мгновенно отпрянули друг от друга, будто застигнутые врасплох школьники.
– Аннушка, скорее! – поторопила ее Наталья Семеновна. – У нас мало времени.
– Кирилл Андреевич уснул, так что минут тридцать у нас есть, если в отделении ничего не случится, – добавила бледная, испуганная Алена. – Но десять из них уже прошли.
Анна посмотрела на Артема.
– Ты сможешь подойти?
– Я… попытаюсь, – неуверенно пообещал он.
Анна по-прежнему смотрела на него в отражении, поскольку только так могла видеть его.
– Если ты очнешься, я позову тебя на кофе, – чуть склонив голову набок, сказала Анна, чтобы подбодрить его.
Его ответная улыбка была по-настоящему счастливой.
– Тогда я очень постараюсь.
И пусть никто, кроме Анны, не видел и не слышал Артема, все будто почувствовали его, потому что отступили от каталки, давая ему возможность подойти.
Анна больше не видела лица Артема, потому что теперь он стоял спиной к окну, не могла угадать, о чем он думает, глядя на собственное тело. Но торопить не рисковала. Да, у них мало времени, но, если он что-то сделает не так, в этом времени не будет смысла. А как сделать «так», никто не знает. Одна надежда, что Артем что-то почувствует, поймет.
Спустя долгих пять минут он обернулся к ней.
– Как думаешь, мне, как в фильмах, нужно просто войти в собственное тело?
Анна не знала, что ответить.
– Может быть, попробуй для начала просто коснуться?
Артем медленно поднял руку и положил ее поверх собственной ладони, но ничего не произошло. Тогда, будто решив что-то, он наклонился над собственным телом, обхватил руками лицо и наклонился низко-низко, будто заглядывая в собственные закрытые глаза.
Анна первой почувствовала, что что-то происходит. Внешне ничего не менялось, но по автобусу будто прошла едва ощутимая волна. За ней следующая, уже более весомая, а потом автобус будто завибрировал, хотя краем глаза она видела, что все остальные ничего не ощущают. У Анны же земля ушла из-под ног, она ухватилась за поручень, чтобы не упасть. Яркая вспышка озарила салон, ослепив ее, а когда она снова смогла что-то видеть, Артем был уже один. Тот, что лежал на каталке. И он по-прежнему был без сознания.
Анна охнула и обернулась, чем привлекла к себе внимание остальных.
– Что случилось? – спросила Наталья Семеновна.
– Он исчез, – проговорила Анна, внимательно вглядываясь в неподвижное лицо Артема. – Тот, что был в автобусе. Подошел к своему телу, коснулся себя – и исчез.
Алена первой подошла к Артему, проверила какие-то точки на теле, приподняла веки.
– Ничего не изменилось, – заключила она. – Он все так же в коме.
Анне показалось, что ей на плечи опустили бетонную плиту. Она пыталась сказать себе, что сдержала обещание, освободила Артема из автобуса, но… Куда он исчез? Если бы ушел туда, куда полагается уходить всем после смерти, его тело тоже бы умерло. Или же оно умрет в ближайшее время? Нет, Анне казалось, что это должно было произойти сразу. Куда тогда делась душа? Призрак, сознание, астральное тело – суть не меняется. Они что-то сделали, что-то изменили, но вот к лучшему или к худшему?
Остальные ошеломленно молчали. Это было странно, но каждый почему-то верил в
