Алексей Самылов - Аномальщик. Часть 1
Легкое раздражение толкнулось мне в грудь. Вместо того, чтобы ответить, я вновь пожал плечами, в знак того, что не смогу.
— Слушай, а зачем ты тогда пошел с нами, если я тут тебя уговариваю, как девицу красную?! — повысил неожиданно голос Леший. — Распинаюсь, понимаешь, перед ним, а он сидит плечиками пожимает!
Я удивленно, нет, офигевше! глянул на него. А парень между тем встал и, гневно глядя на меня, продолжил:
— Собирай манатки и уматывай! — звенел его голос. — Чего пялишься?! Давай, вали!!!
Огорошенный подобным наездом, я тоже поднялся, глянул на остальных. А те словно не замечали этого конфликта.
— Чего озираешься? — грубо продолжил Леший. — Взял свои вещи и катись!!!
В смятении я подошел к своему рюкзаку, поднял его. Ни хрена себе пассаж! Что это на него накатило?! Я еле закинул рюкзак на спину, едва не разрыдавшись от боли в натруженных вчера мышцах. И замер в нерешительности. Соображая, в какую собственно сторону–то мне катиться?…
… — Готов? — раздался вдруг сзади вопрос Холода
— Почти, — спокойно (!) ответил Леший.
Я обернулся в непонятках. Леший стоял там же, но теперь его лицо не выражало гнева. Оно теперь вообще ничего не выражало. Блин, они ж развели меня!
— Ты сейчас думаешь, нафиг я это все затеял? — спросил Леший. — Просто тебя надо было сбить с определенной программы поведения. Иначе ты бы ничего не то, что не понял бы, даже и не услышал. Разум отсекает ту информацию, которая угрожает его целостности.
— Мы кажемся тебе странными? — подхватил Холод. — А мы не странные, мы просто другие. Наш Путь другой!
— Ты сейчас в огромной опасности, — раздался неожиданно сзади голос Бурого.
Я обернулся. На обычно веселом лице парня, застыло выражение суровой решимости.
— Ты не знаешь, что будет, кого опасаться, — произнес слева, неведомо как переместившийся с поляны Сокол. — Мы сейчас совершенно не те, кем мы являемся в городе.
— И здесь тебе никто не поможет, — внушительно произнес Леший и двинулся вперед.
Вслед за ним шаг сделали и остальные, сужая круг. Под сердце кольнула игла страха…
Глядя на эти застывшие словно маски лица, я реально подумал, что совсем же не знаю этих людей! А ведь у них явно не все дома…
* * *Я сидел перед костром и курил. Чай я от греха подальше поставил на пенек рядом. Руки дрожали, знаете ли. Перед глазами все стояли суровые лица, надвигающиеся со всех сторон. Я невольно вновь сжал кулаки, вспоминая свой страх. Тяжело признаваться, но я реально здорово испугался!
Парни подошли почти вплотную. В их странных, остекленевших взглядах, не отражалось никаких чувств. Мне стало совсем не по себе. По телу пробежал холодок.
— Надеешься вернуться? — спросил Леший низким голосом.
— Надеешься?
— Вернуться?
Его слова словно эхо повторили Холод с Соколом, стоящие по бокам.
— Разум силен, — вновь заговорил Леший.
— Разум …
— Силен …
Опять как эхо повторили парни.
— Но Дух старше.
По бокам опять повторили, но почти неуловимым шепотом.
— Время Духа! — произнес Леший
В ту же секунду я ощутил сильный удар в спину. Я полетел на землю, даже не успев никак среагировать. И даже, как есть, потерял сознание. Потому что приобрел адекватность именно вот так, сидя перед костром, а передо мной стояла кружка.
Леший подошел ко мне, держа в руках кружку, сел рядом.
— Ну, давай, спрашивай, — сказал он, закуривая.
Я недоуменно покосился на него. Под впечатлением его спокойствия, мне удалось подавить своей первый порыв, обложить всех матом и я почти нормальным голосом спросил:
— А-а … — протянул я. — Я что–то не понял! Какого черта? Что это было?
— Ориентирование на местности, — с усмешкой пояснил Леший.
Он отпил чай и посмотрел на меня.
— Это трудно вот так, с маху, объяснить. Понять еще труднее. Но раз ты с нами, — он еще раз отпил из кружки.
Я ошеломленно глянул на него. Епть! Я, похоже, схожу с ума!
— Тебе знаком термин «Экстрасенсорное восприятие»? — спросил между тем Леший.
— Какого хрена! — я вскочил на ноги. — Что происходит?!
Леший с удивлением глянул на меня. Я заозирался по сторонам. Остальные сидели у костра, Сокол что–то наигрывал на гитаре. В груди захолодело.
— Не бойся, — произнес Леший. — Это не ты боишься, а твой мозг.
Он встал, положил мне руки на плечи. В сумятице мыслей я и не сразу это заметил.
— Вздохни глубоко, — произнес Леший.
Я машинально исполнил требуемое. Пляска чувств начала подуспокаиваться.
— Запомни. Разум играет на чувствах, как это не парадоксально. Держи их в контроле. Иначе ты можешь реально шифером зашуршать.
Я еще раз глубоко вздохнул.
— Хорошо. Садись, — сказал Леший.
Он тоже сел рядом.
— Мало привести кого–то в лес и показать что–то необычное, — Леший тоже закурил. — Он может просто не понять, что видит. Или просто не увидеть. Или испугаться до обморока. Но даже в этом случае, неподготовленный человек придумает себе Разумное объяснение.
— И что делать? — спросил я, пребывая в каком–то оцепенении.
— Необходимо сбить его с привычного мироощущения. С четкой последовательности событий. То есть изменить его восприятие реальности.
— Как ты сможешь объяснить дальтонику, что красная, для него, трава на лугу, на самом деле зеленая? — продолжил Леший. — А если вокруг больше никого нет, кто видит ее зеленой? Кто из вас тогда прав? Кто видит реальный цвет? А может, на самом деле она красная и это ты дальтоник? Ведь трава считается зеленой, потому, что так считает БОЛЬШИНСТВО. А если тебе, думающего, что нормален, два человека с уверенностью будут говорить, что трава красная? Или вообще голубая? И будут настаивать, доказывать. Тут и в самом деле можно засомневаться, так?
— Это к чему ты говоришь? — медленно спросил я.
— Что есть мир вокруг нас? Почему мы считаем, что он единственно реален? Потому, что так считает большинство! А если посмотреть по другому? Если отбросить шаблоны? На самом деле мир, такой, какой он есть, лишь потому, что наш мозг постоянно его ДЕЛАЕТ.
— Не понял? Что значит «делает»? Что он делает?
— Это именно то и значит. Как ты понимаешь, что дерево, это дерево? Ты его увидел, пощупал, понюхал. А как ты понял, что ты действительно стоишь перед деревом? А мозг тебе сказал, что данные признаки относятся к дереву. А теперь вопрос. А он то, откуда это знает?
— Ну, родители сказали, наверно, — попытался ответить я. — В смысле ребенку…
Я запнулся, ища слова объяснения. Леший поднял руку, в знак того что понял, о чем я.
— Именно, — усмехнулся он. — Ему сказали, ему объяснили, что вот это вот, нужно воспринимать, как дерево. А что есть тогда то, что мы воспринимаем, что выступает в роли дерева? Какая это субстанция или материя?
— Я, честно сказать, совсем запутался, — помотал я головой.
— Ладно, — усмехнулся Леший. — Опять я увлекся.
Он встал, хлопнув меня по плечу.
— А что вы все–таки делали? — спросил я вдогонку, кивая на поляну.
— Искали аномалию, — ответил Леший.
И ушел, к костру. В моей голове плавала какая–то бессвязная мешанина, ни одной оформленной мысли.
— Ну что, запутал тебя наш мудрец? — я поднял глаза и увидел улыбающегося Бурого. Кивнул утвердительно.
— Он как в раж входит, вообще хрен поймешь, о чем говорит.
— А откуда он это знает? — спросил я.
— Хороший вопрос! — вновь усмехнулся Бурый. — Только я тоже не знаю!
* * *После завтрака Леший сказал, что я пойду в лес с ним и Холодом.
— Запомни одну простую вещь, — сказал он мне. — Никогда, слышишь, никогда не ходи в Поиске один. Всегда нужно держаться друг у друга в поле зрения. Даже если по нужде отойти надо. Даже в этом случае, нужно друг друга видеть.
— Еще одно правило? — спросил я.
— Нет, — мне показалось, Леший посмотрел немного насмешливо. — Рекомендация. Ты пришел сюда по своей воле, и можешь делать все, что тебе заблагорассудиться. Правила придумываются для тех, кто слаб Волей. Так что отвыкай оттого, что тебе ставят условия. Здесь человек, сам себе правило.
Я помолчал, переваривая очередную порцию то ли нравоучений, то ли просто советов.
— И все же почему нельзя одному? — спросил все же я. — Я понимаю, что может тупой вопрос, но все же?
— Да, банально, потеряться можешь! — ответил Холод.
— Так, с этим разобрались, — Леший посмотрел на часы. — Короче, мы ходим до пяти.
Бурый с Соколом чуть не синхронно кивнули.
— Ну, что двинули? — сказал Леший уже нам с Холодом…
… Друг за другом мы уже около часа бродили по чаще. Говорить при этом не запрещалось. Я и начал допытывать, а зачем же по лесу–то, мы опять гуськом ходим.
