Свет души твоей - Анна Лерн - Нюша Порохня

Анна Лерн - Нюша Порохня

Свет души твоей

Глава 1

То, что происходило, мне совершенно не нравилось. Но выхода не предвиделось. Я всегда была ответственным человеком, совестливым и очень сердобольным. Особенно если это касалось моих родственников. Даже таких.

Я ехала в стареньких Жигулях и задумчиво смотрела на пробегающие за окном осенние пейзажи. Лес, лес, бесконечный лес… До райцентра я добралась на поезде, а уже оттуда пришлось взять машину. Единственным водителем в Лащевке, который соглашался ехать в деревню, под красочным названием Злобовка оказался пожилой мужчина с густой бородой и пышными усами. Дорога, ведущая в эту глушь, оставляла желать лучшего, поэтому рассчитывать можно было только на его старенькие Жигули.

Мои мысли вернулись к родственникам, вернее к родственнице, которой требовалась моя помощь. Бабушка Тина никогда не стремилась к общению со мной и за всю жизнь мы виделись не более трех раз. Даже когда погибли родители, она не появилась в моей судьбе. Воспитанная крестной, я тоже благополучно позабыла о бабке, но все-таки она дала о себе знать.

Два дня назад из Злобовки пришла телеграмма, в которой было сказано: «Алевтина Спиридоновна при смерти. Приезжай». Разве могла я не поехать? Как бы оно ни было, но бабка была единственным родным человеком.

В ночь после получения сего печального известия я не могла заснуть. Меня терзали какие-то нехорошие предчувствия, а еще непонятный страх, наползающий из-под кровати и холодом сковывающий ноги. Я кутала их в одеяло, пыталась согреться в теплых носках, но все было бесполезно.

Утром я собрала чемодан и отправилась на вокзал, с трудом пытаясь подавить зевоту. Но и в поезде мне не удалось заснуть. Раньше стук колес меня успокаивал, вгонял в дрему, а теперь он звучал в моей голове отбойными молотками.

- А вы к кому в Злобовку? Родственники там живут?

- Что? – я вынырнула из своих мыслей и увидела, что водитель смотрит на меня в зеркало заднего вида.

- Говорю в Злобовке родственники? – повторил мужчина и я кивнула:

- Да, бабушка. Воропаева Алевтина Спиридоновна.

- Вот как… – его взгляд стал настороженным. – В гости?

- Приболела она. Соседи телеграмму прислали, - ответила я, не понимая, почему он так странно реагирует. – А вы, похоже, знаете ее?

- Да кто ж ее не знает, - хмыкнул водитель и тут же попытался сменить тему. – Что там, в городе, говорят, высоток много настроили, да?

- Да, строек много, - мне казалось, что он что-то знает, но избегает разговора о бабке. – А почему вы так сказали? «Да кто ж ее не знает»? Бабушку мою?

- Вы сами-то не догадываетесь? – мужчина снова посмотрел на меня.

- Нет, не догадываюсь. Мы с ней редко виделись, - насколько редко я уточнять не стала.

- Ну, тогда соседи вам больше расскажут, чем я, - водитель даже улыбнулся. Видимо он почувствовал облегчение, свалив все на соседей. – Я сплетни не люблю разносить… Ни к чему оно.

Я возражать не стала и всю остальную дорогу мы проехали молча.

Дорога становилась все хуже и вскоре ветви деревьев стали царапать крышу, заставляя меня испуганно вздрагивать. Впереди показалась пестрая арка из густых зарослей, миновав которую мы въехали в Злобовку.

- Вот мы и на месте, - водитель повернулся ко мне. – Если вдруг вы не знаете, то дом вашей родственницы во-он тот, под зеленой крышей.

- Спасибо, - я посмотрела в окно и сразу заметила кусок зеленой крыши, на которой лежали огромные ветви растущей рядом сосны.

Заплатив ему, я вышла из машины и помахала водителю рукой, когда тот развернулся. Машина скрылась в живой арке, а вокруг меня тут же воцарилась тишина. Когда урчание мотора затихло совсем, она стала плотной как кисель, лишь где-то высоко-высоко шумели хвойные лапы.

Я стояла на дороге не в силах сделать даже шагу. Мои ноги словно налились свинцом, стали такими тяжелыми, что потеряли чувствительность.

Ветер с шорохом нес опавшую листву по дороге, скручивал ее в странные рисунки, забивал в канавки, швырял в лужи, и от всего этого во мне росло странное ощущение нереальности происходящего. Ни людей, ни животных…

Выйдя из оцепенения, я подхватила чемодан и медленно пошла к дому с зеленой крышей.

Он был похож… похож… мне тяжело было сразу подобрать подходящее определение… На старого лешего в накидке изо мха. Крыша, стены, двери, все обросло пушистым, кое-где порыжевшим ковром. В нем запутались листья, тонкие веточки, хвоя, а еще над входом рос целый куст уже жухлого папоротника.

Калитка со скрипом отворилась от легкого нажатия, впуская меня во двор.

- Удивительное место… - прошептала я, рассматривая странное жилище. – До мурашек…

Сосна была настолько огромной, что закрывала половину двора. Под ней темнел почерневший от времени колодец, возле которого стояла скамья с широкой спинкой. Из-за угла дома виднелись еще какие-то постройки, но мне сейчас было не до экскурсии по бабкиному подворью. Нужно зайти внутрь.

Оставив вещи на скамейке, я глубоко вдохнула и поднялась по широким ступеням на крыльцо. Но стоило мне схватиться за ручку, как по пальцам, будто электричество пробежало, пробивая кожу легкими разрядами. Это еще что такое?

Дверь оказалась открытой, будто меня здесь ждали. А почему бы и нет? Телеграмму ведь послали, значит ждут.

Перешагнув через порог, я оказалась в темном коридоре, воздух в котором был пропитан ароматами сухих трав, а еще в нем слышались примеси меда и березового дегтя.

- Есть кто? – позвала я, вглядываясь в сумрак, притаившийся за шторками. – Это внучка Алевтины Спиридоновны!

Мне никто не ответил, и я осторожно пошла вперед. Первой комнатой оказалась большая кухня, из которой шли две двери. За одной была спальня – это я поняла по спинке кровати, виднеющейся из-за печного бока. Вторая дверь вела в зал, уставленный старинной мебелью, а из него еще проем в очередную комнату.

Меня словно неведомая сила потянула туда, и я заглянула за шторку. Старый шкаф, сервант с какими-то пузырьками, кровать с толстыми дубовыми спинками и горой подушек. А на них…

- Приехала… - старуха, лежащая на подушках, смотрела на меня черными глазами так пристально, что у меня по позвонку пробежали мурашки. – Подойди сюда.

Я приблизилась к ней, испытывая снова то