Драконы бумажной горы (СИ) - Локхарт Лисс

========== Билет на Бумажную гору ==========

Ты наверняка знаешь о бесчисленном количестве миров. Каждый из них занимает свое место на ветвях прекрасного древа, растущего из глубин темного звездного моря. У каждого из этих миров своя судьба. И у каждого из них — своя история.

История, которую я хочу тебе сегодня рассказать, произошла в одном из моих любимых миров. Бывает, в трудные времена ветра междумирья приносят мне ее фрагменты — в такие моменты мое сердце непременно наполняется надеждой.

В такие моменты я верю, что все обязательно будет хорошо.

Пойдем. Я покажу тебе этот мир.

Оу? История? Не переживай, я расскажу ее по дороге.

И пожалуйста, оденься потеплее. Там, куда мы отправляемся, уже трое суток не прекращается снегопад.

Говорят, в такие снежные дни в местах, удаленных от привычной суеты городов, происходят удивительные, таинственные, а порой даже волшебные вещи. Люди того мира не верят в чудеса, но разве чудесам нужно, чтобы в них верили? Они просто случаются. Хочешь ты этого или нет. Вопрос лишь в том, способен ли ты их заметить.

Ты как? Можем отправляться? Хорошо. Возьми меня за руку — между миров легко потеряться.

Увидимся по ту сторону.

========== Глава 1. Легенда о бумажных драконах ==========

Этот фрагмент можно читать под музыку: Ed Sheeran & Beyoncé — Perfect Duet

Люмин прислонилась лбом к холодному стеклу, разглядывая проплывающие за окном виды. Макушки елей были увенчаны снежными шапками, и в лучах закатного солнца казалось, будто лес покрылся позолотой. Несмотря на ясную погоду, горные склоны укрылись одеялом туманной дымки. На мили вокруг — ни одного указателя.

Люмин и Итэр привыкли путешествовать и успели побывать во многих местах, но, пожалуй, Люмин впервые ощущала себя настолько оторванной от цивилизации.

— Ах, какое неуважение! — воскликнула Фишль. — Что это, если не предательство принцессы?

Закинув ногу на ногу, она потрясала телефоном с таким надменным видом, будто она и впрямь была принцессой, а телефон — ее покорным слугой.

— Что, не ловит? — посочувствовал Итэр.

— Как и следовало ожидать, — разочарованно вздохнула Фишль. — Чайльд заманил нас в далекий мир, способный укрыться даже от всевидящего глаза принцессы Нирваны Ночи!

Итэр не нашелся с комментарием.

Люмин тем временем обратила внимание на Коллеи. Большую часть дороги та дремала, слушая музыку в старомодном плеере, подарке Эмбер на прошлое Рождество. Теперь же она проснулась и, сонно потерев глаза, уставилась в окно с потерянным видом.

— Все в порядке? — спросила Люмин.

Коллеи неловко рассмеялась и натянула повыше вязаный шарф.

— А, да… Я просто немного волнуюсь.

— А чего волноваться? — удивился Итэр. — У Чайльда крутые предки. Они даже с Ху Тао смирились — ты им точно понравишься!

— Нет, нет, дело не в этом… — смутилась Коллеи.

Люмин, Итэр и Фишль обменялись быстрыми взглядами.

— Простите. — Щеки Коллеи покрылись румянцем. — Это мое первое Рождество с друзьями. Я просто надеюсь ничего не испортить.

От изумления Фишль позабыла о своей излюбленной манере речи, которой обзавелась с тех пор, как начала играть в D&D.

— Что ты такое говоришь? — замахала руками она. — Конечно, ты ничего не испортишь!

— Ты замечательная, Коллеи, — заверила Люмин.

— Это будет лучшее Рождество, — добавил Итэр. — Мы же едем в огромный частный дом на заснеженной горе. Вот увидишь, эти три дня будут незабываемыми!

Застеснявшись от такого количества поддержки и внимания, Коллеи ткнулась носом в шарф, но от Люмин не укрылась скользнувшая по ее губам улыбка.

Минут через пятнадцать поезд остановился на станции, и все четверо сошли на заснеженный перрон, потягиваясь и потирая затекшие конечности. Фишль еще раз глянула в экран телефона. Сеть безнадежно пропала. Пришлось Фишль убрать телефон в карман — и больше о нем не вспоминать.

— Пойдем, — позвала Люмин.

Она никогда прежде не бывала в загородном доме семьи Чайльда, но за день до приезда тот дал подробные указания. Пожалуй, даже чересчур подробные — по таким можно было бы целый сборник написать. Зато теперь Люмин без труда отыскала посреди заснеженного леса нужную тропинку, которая вскоре превратилась в широкую вычищенную полосу, ведущую к канатной дороге.

— Я думал, у семьи Чайльда не так уж много денег, — шепнул Итэр Люмин. — А все, что есть, уходят на содержание кучи детей.

— Надеюсь, ты не станешь ему так говорить? — выгнула бровь Люмин. — Это довольно грубо, знаешь ли.

Итэр рассмеялся.

— А вообще, насколько я знаю, отец Чайльда унаследовал этот дом от своей бабушки, — добавила Люмин. — Уж не знаю, кем она была. Можешь расспросить Чайльда при встрече.

По дороге к фуникулеру Итэр и Фишль затеяли игру в снежки. Смущаясь и извиняясь за каждое удачное попадание (которых оказалось на удивление много), к ним присоединилась Коллеи. Люмин до последнего старалась сохранять нейтралитет, поскольку кому-то нужно было следить за лесной дорогой, но, когда ей за шиворот насыпался снег, не выдержала и отправилась вершить месть.

Так они, раскрасневшиеся и запыхавшиеся, добрались до канатной дороги.

Свечерело. Солнце окончательно скрылось за хвойной стеной леса, и подножие горы погрузилось в мистический полумрак. Чайльда нигде не было видно. Сгрузив рюкзаки на скамейку, друзья обошли станцию, но так никого и не встретили.

— Я так и знал, — заявил Итэр. — Это же типичный сюжет под названием «Детишки приехали на природу и самоубиваются»!

— Сюжет чего, прости? — уточнила Люмин.

— Как чего, — развел руками Итэр. — Хоррора!

— Мы все умрем! — обрадовалась Фишль.

Люмин, не выдержав, зафыркала от смеха, но быстро взяла себя в руки. В самом деле, куда подевался Чайльд? Не мог же он забыть о прибытии гостей?

Потирая друг о друга озябшие руки, Люмин двинулась в обход канатной станции. Под ногами поскрипывал снег. Канатная дорога находилась в самом сердце хвойного леса, укрытого под конец декабря пушистыми белыми шапками, и оттого тишина казалась осязаемой. Скрип, скрип — звучат шаги. Скрип, скрип — переговариваются между собой сонные деревья. Скрип, скрип…

Минутку, а это что еще за «скрип»?

Чувствуя, как руки покрываются мурашками, Люмин двинулась на подозрительный звук. Она старалась ступать осторожно, не представляя, с какой опасностью может столкнуться в этом тихом, удаленном от мира лесу. Медведи? Беглые преступники? Ужасные чудовища из хорроров? Нагнувшись, Люмин набрала пригоршню снега и слепила снежок.

Она медленно, потихоньку приблизилась к углу домика, откуда управлялась канатная дорога…

Бах! Кто-то выскочил прямо перед ней, и Люмин, вскрикнув, зарядила незваному гостю снежком по лицу.

— Уй-й! За что?

Голос звучал знакомо. Опустив руку, Люмин с изумлением обнаружила перед собой Чайльда. Он стоял в куртке нараспашку и в смешной шапке, обиженно потирая ушибленный нос.

— Чайльд! Прости, я…

— Испугалась? — лукаво улыбнулся он.

Люмин не успела возмутиться: Чайльд сделал широкий шаг вперед и сгреб Люмин в охапку, взлохматив ей волосы на голове.

— Где шапку потеряла? Там, на вершине, такой холод, что уши отвалятся!

— Сунула куда-то в недра рюкзака и теперь не могу найти, — смутилась Люмин. — И вообще, чья бы корова мычала! Ты бы хоть застегнулся!

Чайльд рассмеялся и хлопнул себя по колену.

— Ну, я другое дело. Я закаленный.

Поразмыслив, он стянул с головы шапку и протянул ее Люмин. Его взлохмаченные рыжие волосы выделялись на фоне заснеженного леса теплым огоньком.

— Возьми-ка. Итэр меня вместо индейки на Рождество запечет, если ты простудишься.

— Ой, да брось. Итэр — взрослый мальчик и должен понимать, что мое здоровье — моя ответственность.

Чайльд недоверчиво выгнул бровь, и Люмин, сдавшись под его пристальным взглядом, все же натянула шапку. В ней оказалось удивительно тепло. Щеки Люмин вспыхнули — должно быть, от окутавшего ее жара.