Рэмси Кэмпбелл - Прямо за тобой

Рэмси Кемпбелл

Прямо за тобой

Рассказ включен в одноименный сборник (2009) и польскую антологию 15 blizn (2011)

Едва я успел закрыть двери автомобиля, мистер Холт уже выбегал из школы.

— Извиняюсь за опоздание, шеф.

— Не преувеличивай, Пол. Хорошо, что ты вообще появился, — он поднял кустистые брови, и его круглое лицо приобрело легкомысленное выражение. — Сейчас хотя бы знаю, что на тебя можно рассчитывать.

— Вы же не хотите сказать, что кроме нас никто не пришел.

— По крайней мере, никто из твоих коллег по работе. Ты будешь единым их представителем. Без всяких опасений, ты получишь большой плюс в рапорте.

Кроме воспоминаний, которые пробуждала во мне школа, я хотел любой ценой удержаться на работе. Сейчас мне казалось, что своим приездом пробовал заполучить расположение директора. В конце концов, это его сын был виновником торжества.

Я смущенно вздохнул. Мистер Холт скрестил руки, затем наклонился над Томом и сказал:

— Дай угадаю, это, наверное, твой сын? Как зовут этого молодца?

У меня появилось опасение, что Тома нервирует такое обращение, но он повел себя спокойно, даже улыбнулся.

— Том, — ответил он.

— Том Фрэнсис, не так ли? Хорошее имя. Очень хорошее. С таким именем можно горы свернуть. Виновника торжества зовут Джек. Наверное, ты уже не можешь дождаться, когда же его встретишь.

Том так сжимает в руках коробку с компьютерной игрой, будто бы и не собирается с ней расставаться. Они с женой ему обещали, что он получит свой экземпляр.

— Мне все равно, — ответил он.

— Ему все равно. У детей нет того энтузиазма, что был когда-то. Не так ли, Пол? Ладно. Можешь уже туда бежать, Том. Мы к вам присоединимся попозже.

Том быстрым шагом пошел вдоль двухэтажного дома из красного кирпича. Казалось, он идет быстро, будто хочет потерять пару килограммов в борьбе с тучностью, которую мальчик так ненавидел.

— В целом, можем считать это успехом, — сказал Холт. — Уже несколько родственников заявляли, что хотели бы арендовать школьный зал для своих приемов. Так что дай мне знать, если у тебя будут мысли насчет наполнения нашей кубышки.

— У меня было впечатление, что какой-то паренек шел с моим Томом через одну из комнат. Но это только иллюзия. Паренек исчез, и ни в одной из следующих, залитых солнцем комнат, я его не видел.

— Раньше, наверное, кто-то пробовал, — растерянно ответил я. — Ну, снять это место.

— Что-то тут произошло, еще до того, как я стал директором. Настоящая трагедия. Не тогда ли это произошло, когда тут учился ты?

Хотя я не услышал в его тоне обвинительных ноток, почувствовал себя подсудимым. Как будто я так и не вырос, и не покинул стен этой школы.

Вид толкущихся во дворе незнакомцев оптимизма мне не прибавил. Взрослые и большинство мальчишек разобрали пластиковые стаканы со стола, возле которого лежали не распакованные еще подарки.

— Опасаюсь, что да, — ответил я, и моментально ощутил абсурдность собственных слов.

— Мы можем начинать, папа? — крикнул самый толстый из мальчиков. — Кого еще мы будем ждать?

— Можешь дописать в список приятелей очередного, Джек?

Я надеюсь, что это только его слова провоцируют Джека, который подскакивает к моему Тому.

— А ты кто? Тебе действительно нужно было приходить?

— Не должен, просто хотел, — ответил мистер Холт, который не понял слов сына, или сделал вид, что не понял. — Слушай, это Пол Фрэнсис, а это его сын, Том. Выходит, Пол оказался наиболее лояльным из моих подчиненных.

Несколько человек отставили стаканы и начали аплодировать в вынужденном одобрении, другие ограничивались поднятием бокалов в немом тосте.

— Это мой подарок? — спросил Джек. — А что ты мне принес?

— Тебе должно понравиться, — ответил Том. — Мне бы точно понравилось.

Джек раскрывает упаковку и бросает ее на землю. Женщина, разносящая напитки, вздыхает и поднимает бумагу, которую затем выбрасывает в мусорную корзину.

— Спасибо, любимая, — сказал Холт. Очевидно, эта женщина была его женой. — Это твой день рождения, Джек, но:

— Позже проверю, может ли эта игра хоть как-то пригодиться, — сказал Джек. А когда увидел, что Том надеется немного поиграть, добавил: — Как только вернусь домой.

— Налей чего-то Полу, любимая. Мне тяжело называть тебя мистером, Пол, но, наверное, и так нет большой разницы? Теоретически, надо было попросить лимонад, но, с другой стороны, не смог бы перенести всего этого без нескольких стаканчиков чего-то более существенного.

Миссис Холт рассмеялась, глядя, как пена поднимается, а затем начинает выбираться из моего стакана.

— Мальчики, может, хотите во что-то поиграть? — спрашивает миссис Холт, хлопая в ладони.

— Нет, лучше сначала поедим, — ответил Джек с удивленной усмешкой. — Пока еда достаточно свежая.

Жадно глотнул алкогольный напиток, будто бы не пил много лет. Поведение Джека мне напоминает Джаспера, а это не самый приятный момент, чтобы погрузиться в воспоминания. По крайней мере, не сейчас, когда Том со мной.

Осматриваюсь, ища чего-то, что могло бы привлечь мое внимание, уголком глаза вижу какую-то фигуру, прячущуюся вдалеке у стены школы. Быстро отвожу взгляд, переключаясь на миссис Холт, которая приглашает гостей за столы. Она снимает бумажные покрытия, и моим глазам открываются тарелки, полные бутербродов, колбасок в тесте, а также торт с 11-ю свечами. Неожиданно она теряет равновесие, сбрасывая покрытие на бетон.

— Добрый Боже, — пробормотала она. — Надеюсь, это был не ты, Джек.

— Конечно, нет, — возразил мальчишка, даже не посмотрев, что случилось.

Кто-то решил надкусить каждый бутерброд и каждую колбаску. К счастью, торт шутник не тронул.

Джек уставился на Тома, как бы обвиняя его, хотя прекрасно знает, что у моего сына даже не было возможности сотворить такое.

— Кто добрался до моей жратвы, — спросил он таким скрипящим и пищащим голосом, что я почувствовал боль в ушах.

— Не порть приема, Джек, — сказала его мать. — Наверное, кто-то прокрался сюда, пока мы встречали гостей.

— Не буду это есть. Я даже смотреть на это не могу.

— Может, будет лучше оставить эти надгрызенные бутерброды птицам? Ведь не выкидывать же.

Ради своего сына стараюсь излучать оптимизм, как и она, но с беспокойством отмечаю, что бутерброды, которые она раскладывает на ближайшей оградке, выглядят поблекшими.

Джек смотрел на еду с отвращением, но было заметно, что остальные мальчишки не наелись и уже начали наполнять свои бумажные тарелочки. Они оттолкнули Тома, стараясь взять себе порцию. Я убеждал себя, что Тому придется в жизни с куда худшими вещами, и обдумывал, что могу сделать, чтобы вознаградить его за этот день. Было бы лучше, если бы я пришел сюда один.

Я позволил миссис Холт наполнить мне стакан, уверяя себя, что алкоголь облегчит мое общение с другими гостями. Я уже перемолвился несколькими словами с госпожой судьей, депутатшей, бухгалтершей и журналисткой. Их разговорчики были банальными и легкими, и мне это было тяжело перенести. Когда они узнали, что раньше я не работал в школе, убедились, сколько лет я провел на вечерних курсах, повышая свою квалификацию, и приняли во внимание, что моя жена ничего не преподает с тех пор, как на нее напал ученик, мне показалось, что они делают все для того, чтобы с Томом почувствовали себя лучше.

— Он знает, как хорошо играть, — говорит госпожа судья.

— Настоящая гордость для родителей, — добавила госпожа депутат.

— По-настоящему великодушный мальчик, — подытожила бухгалтер.

— Старается сделать, чтобы все чувствовали себя нормально, даже если их и не знает, — сказала журналистка. И тогда я понял, что говорят они о Джеке, а не о моем сыне.

Взбодренный алкоголем, я быстро пришел к выводу, что эти женщины всегда закрывают глаза на все, чего не хотят видеть. Однако не стал комментировать. Из-за тома и ввиду того, что мне нужно сохранить свою работу.

Том любой ценой пытается быть вежливым, хотя должен выслушивать рассказ Джека о превосходстве его частной школы над этой. Когда в конце слышу вопрос, адресованный моему сыну: почему бы его старикам не найти ему лучшую школу? у меня уже готов сорваться с языка ехидный ответ. К счастью, успела вмешаться миссис Холт.

— Наверное, с вас хватит бутербродов. Может, принесем торт?

Если она собирается угостить и взрослых, то вовремя, потому что Джек уже давно сожрал наши порции, оставив на тарелках только жалкие растерзанные останки.

Мать Джека подняла торт, позволив отцу зажечь свечи. Язычки пламени бледны в лучах июльского солнца. Мистер Холт начинает петь поздравительную песню, будто бы это была одна из тех забытых школьных песен, которые никто, кроме него, и не мог помнить. Остальные несмело присоединяются. Один мальчик фальшивит настолько сильно, что, кажется, он это делает намеренно. Хорошо хоть, что это не Том: его голос тихий, почти неслышный. Песня закончилась, и я не сумел вычислить того, кто так жутко фальшивил. Джек глубоко вдохнул, чтобы задуть свечи. Но тут одна погасла сама по себе.