Яна Тихая - Княжна Тьмы. Книга 3. Последний выбор
«Небеса позвольте все исправить», — в очередной раз вознесла молитву неведомо кому.
Раз за разом, удар за ударом — паника, отчаяние возрастало огромной, непреодолимой волной. В нескольких десятках метрах, под защитой непробиваемого купала Маркус медленно и жестоко убивал Алекса.
«Нужно было поговорить. Необходимо было все сразу расставить по местам», — в очередной раз упрекала себя, обрушивая очередной магический удар на неподдающуюся защиту.
— Лика, прошу тебя, — вновь закричал рядом Палач, — Им уже не помочь!
Я видела… Я все видела, но не могла поверить.
— Оробас я постараюсь открыть вход в Преисподнюю, — едва перекрикивая гул стихии, обратилась ко льву. — Уходи через нее.
— Без тебя я с места не сдвинусь.
Твердый, четкий ответ был, ожидаем. Оробас создавался для защиты Хозяйки Преисподней, и сейчас он с честью выполнял свой долг. Вот только подобной участи никак не заслуживал.
«Маркус, пожалуйста, услышь меня», — в сотый раз пыталась пробиться к сознанию демона.
Бессмысленно повелитель Таноса стоял спиной ко мне, не реагируя ни на что вокруг. Я физически ощущала его боль и страдания, ведь когда-то подобную ошибку допустила и я…
«Как тебе в чужой шкуре?» — обреченно поинтересовалось внутреннее сознание.
История вновь повторялась. Только теперь мы с Маркусом поменялись ролями.
«Маркус, пожалуйста, остановись», — в полном бессилии волна за волной я наносила новый удар по нерушимому магическому полю.
Ни призванная сила Хозяйки Преисподней, ни восстановленное могущество Темной Княжны, ни тайные древние знания, не позволяли даже немного пошатнуть защитный полог. Я была бессильна… А Маркус не замечая ничего вокруг, «пил» Алекса, по крупицам отнимая магическую суть, заставляя испытывать невообразимые мучения. Я смотрела, как в десятках метрах от меня Свергнутый Бог приводит в действие самую страшную казнь, уничтожая каждую частичку поверженного демона. Впереди Алекса ждала не просто смерть, а полное истребление. Маркус выжигал душу, разрушал магическую искру.
«Маркус остановись!», — отчаянно пыталась я пробиться к обезумевшему богу.
В очередной раз ответом мне было молчание. Маркус которого я знала, перестал существовать. Сейчас выносил приговор и приводил в действие сверженный бог Марбус.
Темная, живая, яростная субстанция ревущей волной пробивалась сквозь каждую клетку застывшего над своей жертвой демона. Не знаю, понимал Маркус, осознавал, что убивает не только Алекса…
— Маркус, пожалуйста, остановись! — беспомощно ударяя кулаками по блокирующему полю, прокричала я.
— Милолика, прошу, отступись, — взревел рядом Палач. — Маркус сделал свой выбор. Теперь его уже не спасти…
Слова Оробаса были приговором. Я ясно видела, что Маркус уже не контролирует свою сущность. Магический распад уже вошел в полную силу. Свергнутый Бог не просто решил уничтожить соперника, он сам стремился к собственной смерти…
— Осталось только одно, — тихо проговорила я, мысленно решаясь на последний шаг.
На долю секунды в серебристых глазах огромного черного льва пронеслось понимание. Но было уже поздно. Для себя я все решила.
Секунда и подо львом открылся черный портал. Оробас отчаянно сопротивлялся, пытаясь остановить момент переноса. Бессмысленно… Угольная черная арка, быстро скрыла огромную фигуру, перенося Палача в Преисподнею.
— Лика! Не нужно! Твоя жертва нечего не исправит. Это уже не Маркус, — из последних сил пытаясь выбраться, взревел лев.
— Мы еще встретимся, — дала обещание, последний раз встречаясь взглядами с Палачом.
Теперь время исчислялась секундами. На миг, закрыв глаза, я материализовала в своей руке небольшой клинок.
Серебристое лезвие холодным, безжизненным блеском сверкнуло в моей руке.
«Добровольные жертвы в большинстве своем являются мощным магическим аккумулятором», — набатом зазвучали в моей голове слова Маркуса.
Эта магическая истина, стала для меня роковой истинной.
Бросив последний взгляд на погибающих демонов, времени на сомнения уже не оставалось.
Глубокий вздох и острое лезвие замерло в нескольких сантиметрах от кожи. Я четко представляла, что нужно сделать дальше… Небольшое усилие и тонкое лезвие легко пронзит тяжело вздымающеюся грудь. Один вздох и отчаянно бьющееся сердце будет остановлено…
— Прошу услышь мою последнюю просьбу, — надеясь, что Маркус все поймет, проговорила я, вместе со своим последним вздохом…
Глава 14
Благодарю всею душой, всех, кто со мной прошёл этот путь большой…
Преисподняя
Красная бурлящая почва адского котла неистово вздымалась верх, выбрасывая в раскаленный воздух удушливые облака огненного газа. Неистовый, режущий ветер, наполненный мелкой рассекающей крошкой, ураганными порывами обрушивался на любое препятствие. В самом эпицентре дьявольского марева бешено бился огромный черный лев. Безудержно переносясь из одной части Преисподней в другую. Он искал выход… Но все пути были запечатаны. Хозяйка ясно понимала, что делала…
— Оробас, прошу проявить благоразумие, — спокойный ровный голос разрезал яростное рычание адского места.
На секунду Палач Преисподней замер, выискивая серебристым взором свою жертву.
— Ты виноват! — в мгновение оказываясь рядом с Люцианом взревел хищник. — Это все ты подстроил!
— Успокойся, — с легкостью отгораживаясь от обезумевшего зверя защитным куполом, проговорил дракон. — Твои нервные попытки ни к чему не приведут. Пока она сама не пожелает, пути назад нет.
— Или пока она не умрет! — понимая, что с Изначальным Мира ему не тягаться, рычаще отозвался зверь преисподней. — Как ты мог!? Люциан просто дай ответ! Ты ведь стал для нее родным в ее новой жизни.
Люциан продолжил бесстрастно взирать на разъяренного зверя. Отступать назад было уже поздно, даже если он сам уже понимал всю губительность своей затеи…
— Оробас, я для всего этого Мира являлся отцом, — отводя взор в сторону кровавого горизонта произнес дракон. — И, что теперь? Сколько раз я должен был молчаливо смотреть за гибелью своего дома?
— Ты поплатишься, — тихо изрек Палач, полностью уверенный в своих словах. — Настанет час, когда хлебнешь горя во много крат превосходящие собственной подлости.
Дракон не отвел безразличный взгляд, от полыхающей адской степи. Ни один мускул на твердом, уверенном лице не дрогнул.
— Я знаю…
* * *Лика
Боли не было. Лишь тихая спокойная бездна бархатистым полотном застелила сознание. Сколько раз я умирала? Не помню… Сколько раз моя душа пересекала Грань? А разве важно…
Важно было лишь одно, сколько бы раз не решалась на этот шаг, я знала, что только так будет правильно. Судьба не раз дарила шанс и возвращала назад. Наверное я должна была вынести уроки… Наверное…
— Зачем?
Неожиданно холодный голос прозвучал в безжизненной тьме.
— Потому, что так правильно. Я не могу иначе, — понимая, что все равно не смогу слукавить, спокойно произнесла я.
И вновь в кромешном мраке настала ледяная тишина. Лишь мое сознание беспомощно колыхалось на волнах бездонного безмолвия.
— Это был твой выбор, — вновь словно отовсюду прозвучал жесткий голос.
Через мгновение холодная обволакивающая мгла пропала… Ее место занял яркий, ослепительный свет… И вот теперь пришла настоящая боль…
* * *— Милолика, заклинаю, очнись! — буквально звенело в моем сознании.
Я может, была бы и рада, прислушаться к столь требовательной просьбе, но тело отказывалось слушаться. Более того я ясно понимала, что пробуждение ни чем хорошим не обернётся. Сейчас каждую частичку моего организма пронзала острая, режущая боль. Голова гудела так, что казалось, единственным средством к исцелению будет топор. Да еще незнакомый голос, не унимаясь, пытался докричаться до требующего покоя и тишины сознания.
— Милолика я чувствую, ты дышишь!
«Конечно, дышу!» — отчаянно согласилась с неизвестным мне переговорщиком.
Я буквально каждый микрон своих легких чувствовала. Да и само дыхание давалось с большим трудом, создавалось впечатление, что в легкие попадает не живительный кислород, а раскаленная лава.
— Давай милая, не пугай. Открой глазки.
Вот от подобной просьбы, хоть и мысленно, но решительно отказалось. Мало того, что не знаю, что со мной приключилось и почему в подобном состоянии. Так и голос был совершенно не знаком. Более того, представление не имела, кто я сама, и как меня зовут…
— Оробас отойди от нее, — глухой, холодный голос прозвучал совсем рядом.
Каждый ноющий нерв в моем теле словно свела судорога. В сознании пропали последние мысли. Лишь чувство самосохранения, словно трубя тревогу, разгоняло и так бешено стучащее сердце, заставляя в очередной раз сжаться от непреодолимой боли.
