Светлана Гамаюнова - Сказки Гамаюн
– А где Марья? – спросили эти сладострастники и уставились на Милку, повернувшись ко мне спиной.
У меня была приготовлена большая сковородка, добытая Милкой, ей-то я и огрела их со всей силы каждого по голове, чтобы отключились. Мы погрузили их в лодку и попытались отчалить. Но не тут-то было. Лодка была призвана привозить людей с того берега, а не увозить с этого, и мертво стояла на месте.
«Попали», – опять прозвучало в голове.
Но пропадать не хотелось. Я прыгнула в воду, стала толкать лодку от берега, но процесс шёл очень медленно, лодка тормозила и не хотела двигаться.
– Макошь, – закричала я, – помоги! Я сделаю всё, о чём ты попросишь, чего бы мне это не стоило. Обещаю. Я твоя. Спаси нас.
И вдруг с неба спустилась нить, тоненькая. Я поняла – Макошь услышала меня.
Я привязала нить к лодке и стала тянуть, лодка поплыла быстрее. В это время на берегу появились служанки, стали громко кричать, звать Искусницу.
На берегу появилась разъяренная Марья.
– Шутите, молодцы, я не только пироги печь умею, но и стреляю хорошо, я ведь Искусница, забыли? Я белке в глаз попадаю, и нить вашу перебью, я свои игрушки просто так не отдаю, – она выхватила лук и вложила стрелу.
Стрела зазвенела, и я с ужасом посмотрела на спасительную нить. Все… Но нет. Стрела коснулась нити и отскочила, потом полетела вторая, третья – всё без результата.
В ушах прозвучало: «И даже тоненькую нить порой не в силах перебить стальной клинок, стальной клинок»…
«Особенно если это нить Макошь», – додумала я.
Мы доплыли, вытащили этих сладострастников из лодки и свалили как мешки на берег. Ну и красавчики! От них и половины не осталось, «любовники», леший их задери. Но что же делать?
Милка запричитала:
– Они скоро очнутся и хоть раком побегут к ней. Где девственницу искать будем?
Я горько вздохнула и сказала:
– Одна имеется, хоть и страшненькая, но только вот к их губам мне теперь противно прикасаться.
Милка ахнула от удивления.
– Так ты девка?
– А что, не похожа? – буркнула я в сторону.
Ну, противно не противно, а делать-то что-то надо. Я наклонилась сначала над Хи, уставилась на его опухшие от поцелуев губы, покусанные, жадные, и с отчаяньем прильнула к ним. Был ли это поцелуй, о котором я подспудно даже мечтать не могла? Конечно, нет, но искра пробежала, я её почувствовала. Оставив этого горе-любовника, пошла ко второму. Ха лежал как мертвый. Он был на год моложе Хи и, понятно, ему было тяжелее.
«Нашла кого жалеть, – мелькнуло внутри. – Им с ней неплохо было. Они там любовятся, а мне их спасай».
Но нагнулась и коснулась губами почти синих губ Ха. Когда почувствовала пробежавший разряд, отпрянула и вытерла губы. Пусть теперь отходят – и пошла искать коней. Кое-как вдвоем погрузили тела на лошадей и отъехали от греха подальше.
Проехав мили две, остановились – уж больно жалко было смотреть на этих двух «любовничков», болтающихся на лошадях, как кули. Мы сгрузили их тушки на собранные листья. Благо, на лошадях осталась некоторая поклажа – запасные плащи и, главное, некоторое количество денег – иначе пришлось бы возвращаться во дворец («а может, это и к лучшему было бы», – подумала я). А пока они очухаются, можно и отдохнуть.
Я разожгла костёр, и мы начали варить кашу, а поговорить хотелось.
– Вот ты мне скажи, Милка, неужели неизвестно, что по приезде к Марье Искуснице парни не возвращаются? Чего же это они лезут к ней, как медом намазанной?
– Лотта, ты слишком молодая и плохо знаешь мужчин.
– Да я их вообще знать после такого не хочу. Полные придурки.
– Не скажи. Они такие по природе. Стоило пустить слух, что царевна выйдет замуж за парня, который лучше всех удовлетворит её в постели, многие как побесились. Какая там добродетель, какие правила. Если бы она сказала, что выйдет за самого умного или там умелого в работе – это было бы не так интересно, все они кобелины в душе. Это мужчины, каждый из них считает – ну, может, не каждый, но многие – что уж в этом они точно сильны и умелы. Понимаешь, ради доказательства своей «мужественности» они способны на самые большие, просто огромные глупости. Они при этом похожи на глухарей на току, бери готовенькими. Вот Марья и пользуется. Нас потом порой отправляли к ним в подвал, чтобы не сгорели от желаний, но они уже были просто животные. У Марьи магия такая особая, она пробуждает в мужчинах желание, а силу при этом забирает себе, потому и такая могучая.
Она грустно опустила голову и продолжила:
– Вот мой брат – он был первым парнем на деревне: что на кулаках подраться, что канат поперетягивать, что девок потискать. Как уж они к нему льнули – и красавицы, и хозяйственные, а ему хоть бы хны. Неуемный был, всё на подвиги тянуло, понять, что ему надо, не мог. Лучше бы в солдаты пошел, мечом помахал, был бы шанс живым остаться. А так на царевне сгорел. Как услышал про её причуду, совсем обезумел, сказал: «Что мне жизнь эта пресная, царевну хочу. Смысл один в этой жизни – или пан, или пропал. Находить – так сундук золота, любить – так царевну». Собрался и ушел, а я провожать пошла. Что было потом, ты уже знаешь.
Я качала головой и не верила, что такие разумные с виду парни могут играть в такие глупые игры. Неужто правда, что желание сильнее разума?
Наевшись кашей, я пошла ставить силки. Проснутся, наверное, жуть какие голодные.
Принцы проспали целые сутки, и, проснувшись, были слабее котят. Да, подвысосала она из них силушку. Мы с Милкой накормили их, помогли дойти к ручью, чтобы обмыться. Хи и Ха тупо смотрели перед собой и ничего не говорили. О чем они думали – непонятно, что помнили – тоже непонятно. Жестом попросили Милку к ним не приближаться. А вдруг коё-что все-таки помнили? На теле увидела следы каких-то побоев. Кнутом их, что ли, били, ничего себе игрища. Жалко мне их было совсем чуть-чуть – знали же, куда идут, хоть бы мне рассказали, что может там произойти. Так нет, молчали, мужское свое достоинство потешить решили. Доигрались, и спасибо никто нам не говорит, да и вообще никто ничего не говорит, только едят и спят.
Так продолжалось трое суток. Наконец, после того, как я кратко рассказала о побеге, Хи вымолвил:
– Спасибо тебе, Лот, и тебе, Милка, за то, что вытащили. Видно, мало я молился, чтобы боги дали нам мудрости. Спасибо, Макошь, что помогла. Милка, мы придём в село, и я отправлю тебя во дворец с письмом. Возвращаться тебе, как понимаю, некуда, а за спасение венценосных особ тебе полагается награда. Там выберешь, что хочешь. Ты, Лот, тоже можешь поехать с ней, и тебя наградят. Зачем ты будешь подвергать себя опасности?
Ехать в замок я не хотела, сказала, что останусь и дальше с ними, только просила, чтобы рассказывали мне о том, куда ехать собираются, да о причудах своих королевских сказывать.
Парни помаялись, покручинились, но все-таки решили продолжить дорогу. Впредь, мол, умнее будем. Как выяснилось, следующей по плану стояла Елена Прекрасная. Она, по слухам, у Змея Горыныча сейчас жила. После посещения этой красотки надлежало съездить к Василисе Премудрой. Мне кратко изложили очень расплывчатые данные местоположения замка Горыныча, типа – где-то там в степи. Дорогу представляла долго, и выглядела она какой-то неясной. Ехать по такому ориентиру было сложно, но понадеялись, что во время пути что-то прояснится.
Мы ещё два дня просидели на этом месте, пока Хи и Ха начали ходить нормально, не качаясь.
Однажды, сидя возле костра, все ели и молчали, как обычно. Стыдно, видать, им было говорить, а может, наоборот – жалели, что забрали, кто их знает, этих мужчин. И тут Хи вдруг сказал:
– Мне было виденье или странный сон, который вырвал меня из огня страсти. Как будто прекрасная девушка без умысла и страсти коснулась моих губ, и я очнулся. Её поцелуй был как лунный свет или лунный ветер, неслышный, полный тайны и подающий надежду, что в мире есть что-то больше, чем страсть, что я не просто похотливая скотина, а человек. Он спас меня. Если бы не он, я бы сошел с ума от стыда и отчаянья. Мне это приснилось? Или Богиня сжалилась надо мной?
Мы с Милкой переглянулись, пожали плечами – мол, ничего не знаем, не ведаем, так как договорились молчать – зачем давать ненужную информацию. Зачем кому-то знать, что, если бы не было этого поцелуя, ты бы опять лежал в объятьях Искусницы и вскорости тебя бы зацеловали до смерти? Богине была угодно оставить вас в живых. Значит, живите.
А был ли мальчик, или в гостях у Бабы Яги
По каким-то глубоко внутренним, неизвестным и непонятным мне причинам, я в основном прокладывала дорогу вдали от посёлков и городков. Принцы иногда удивлялись и огорчались, что нам так мало встречаются села – им хотелось нормально поесть и помыться, выспаться не на земле. Но они терпели эти маленькие неудобства ради своей призрачной цели, и мы ехали вперед по безлюдным местам. В тот день конь у Ха захромал, что-то с подковой случилось, и срочно нужно было найти кузнеца. Прикинула, где мы, кинула глазом по округе, загадала себе увидеть пути к людям – и моя путеводная нитка свернула направо, а к вечеру мы были в довольно красивой деревеньке, расположившейся у озера возле старой дубравы.
