Алиса Пожидаева - Игры порочной крови
После празднования ночи Зимника мы все утро прогуляли по городу, вместе с детьми. На улицах было весело и празднично, настроенные накануне снежные горки привлекали детей и взрослых. На каждом углу продавали лакомства, разливали вареный мед и подогретое вино со специями. Сегодня градус веселья поутих, но по улицам то и дело шатались группы праздных гуляк. Шли пешком. Вызов застал Арвана уже у дверей, он ругнулся и сказал, что его срочно требуют во дворец. Пришлось убедить мужа, что со старыми магами я вполне способна общаться без него. Муж хотел что-то еще добавить, но тут амулет вызова зажужжал снова.
– Пришлю Тома, чтоб он проводил тебя домой, – поцеловал и широкими шагами поспешил к краю площади.
Оба мага нашлись, как обычно, в кабинете водника. Для разнообразия они тянули горячее вино, разливая его по кружкам из объемистого кувшина, и курили какой-то ароматный табак. Хотя оба ужинали у нас вчера – снова поздравили:
– С праздником, деточка. С Зимником.
– С переломом зимы, дедушки, – я широко улыбнулась. Мне тут же подставили кресло, приглашая за столик, за кувшином обнаружили сырные рогалики.
– Благоверный-то твой куда сбежал или сейчас появится? – спросил профессор Капелли, наливая мне вина.
– Во дворец вызвали, – благодарно кивнула, принимая кружку и грея руки. На улице стоял изрядный морозец.
– То надолго, – протянул дедушка Винер, – без него начнем.
Я с интересом оглядела довольных магов.
Откуда водник выудил небольшой свиток с печатью и кисточками, я не поняла, но он тут же вручил его мне.
Озадаченно осмотрела бронзовую катушку с кисточками, на которую он был намотан, изучила печать академии на сургуче.
– Давай, вскрывай уже, – нетерпеливо подогнал стихийник, – да не отковыривай! Прикоснись пальцем и вложи немножко силы.
Послушалась. Печать отлепилась, свиток с недовольным шелестом развернулся. Пробежала по ровным строчкам небольшого послания. Сглотнула, прочитала еще раз до низу, оценила три знакомые подписи. Подняла удивленный взгляд на довольных магов.
– Ты мастер, – они чокнулись кружками.
– Я в шоке.
– Заслужила. На весеннем сборище представим тебя магической братии.
– Не понимаю, я же не защищала никаких званий, но ваши подписи тут вижу. Этого достаточно?
– Вполне, за тебя поручились три мага рангом выше. Подтвердили теоретическое, прикладное и боевое направления. Кстати, за последнее ручался Арван, когда это вы с ним сразиться успели?
Я припомнила, в каких именно обстоятельствах мы с ним бились и в каком собственно виде. Отвела глаза. Маги дружно хмыкнули и снова чокнулись кружками.
В Академии я провела еще с час, задала несколько вопросов по теории, которые не могла понять сама, опробовала одну схему. Заодно выяснила, что дает мне это звание. Оказалось, что без него я не могла предлагать свои услуги мага. В провинции на этот факт смотрели сквозь пальцы, ни разу не потребовав у меня документа, а вот в столице можно было нарваться на штраф. Вскоре я засобиралась домой.
Ждать Арвана смысла не имело, если уж его утащили во дворец, то вопрос серьезный, и это надолго. Том – знакомый уже мне охранник – ждал в вестибюле, кивнула, выходя в морозный день. Он последовал чуть позади. Народ по-прежнему веселился, откуда-то то и дело доносилась музыка.
Милдред вышла из остановившегося экипажа, катившего по небольшой улочке. Поежилась, кутаясь в белую шубку. И только потом поглядела на меня. Я кивнула приветственно, просто в угоду правилам приличия. Настроение было отличное, и портить его я не собиралась. Хотела уже пройти мимо, но она наконец отмерла. Вымолвила:
– Леди Нойон, – ого, хватило стойкости произнести фамилию, к которой она должна была принадлежать сама, – я хотела бы поговорить.
Интересно, она тут случайно или поджидала?
– А нам есть о чем, леди Милдред? – поинтересовалась я. Она же явно нервничала.
– Я… мне нужно извиниться, в сердцах я наговорила некоторым людям гадостей про… – она запнулась, выдохнула. – Может, пройдем в мой экипаж?
– Я с подозрением оглядела закрытую карету.
Том шагнул ближе, кашлянул. Что ж, мне тоже не улыбается лезть туда. Кажется, мою заминку Милдред поняла правильно. Поморщилась. Огляделись мы вместе, сошлись взглядами на ближайшем кафе. Почему бы и нет, много времени тратить на нее не собиралась, но отказывать себе в том, чтоб выпить чего-то теплое, а то и перекусить, не стала.
Нас встретил низенький суетливый распорядитель, проводил сразу в отдельный кабинет – в зале свободных столиков не было, на низеньком помосте в углу наяривала что-то группа музыкантов.
Том глянул в кабинет, оценивая обстановку, и остался сторожить дверь снаружи. Сопровождающий Милдред тоже остался снаружи. В комнатке не было ничего, кроме круглого столика и обступающего его подковой диванчика. Сели. Графиня Тони обернулась на дверь, за которой на время притихла музыка, заговорила:
– Я была очень расстроена, – она помолчала. – И вся эта ситуация. Когда Арван сказал мне. В общем, я была не в себе, и…
Она продолжала что-то говорить, но с каждой секундой я недоумевала все сильнее и озиралась настороженно. Что-то было не так. Какое-то мутное чувство опасности подсказывало, что грядут неприятности. Оборвав на полуслове графиню, уверявшую, что во избежание скандалов нам надо подружиться. Собиралась уже встать, но вошел подавальщик с бутылкой вина, впустив снаружи какофонию звуков, – музыканты заиграли с новой силой. Подозрительно глянула на него, пытаясь понять, в чем подвох.
Милдред я недооценила, и только когда ощутила болезненный укол над коленом, снова посмотрела на подлую графиню. Та улыбалась, зло, торжествующе. Я потянулась к ноге, выдергивая длинную полую иглу, сознание поплыло. Неловко смахнула со стола бокалы, разбившиеся с жалобным звоном. Распахнулась дверь, я видела, как влетел в кабинет Том, точным ударом вырубив второго охранника. За ним тут же вбежал еще какой-то тип, сверкнула сталь. Мой сопровождающий не видел этого просверка, не ждал так скоро удара в спину, метнувшись к подавальщику, что вжимался в стену совсем близко от меня.
Потянулась к ускользающей магии, послала волну силы, просто выплеснув из себя часть резерва. Расточительно, но ни на что больше я не была сейчас способна. Дала Тому шанс, на нож он все-таки напоролся, но его противнику досталось больше. Оба затихли, раскиданные к стенам. Рядом пискнула Милдред, с трудом сфокусировалась на ней, собираясь послать подлую дрянь к праотцам, но не успела. Выпущенный из внимания подавальщик защелкнул на моем запястье браслет. Магию как отрезало. Внутренности скрутило болью. Но через вату накатывающего беспамятства услышала испуганно-визгливое:
– Эй, что вы делаете?
Отключилась. Дальше были мгновения, когда сквозь пелену, окутавшую разум, пробивались какие-то события. Уже потом я сообразила, что именно вколола мне эта стерва, порадовалась, что на службе у Алалии нам вырабатывали иммунитет к некоторым ядам и снотворным. Хотя большой перерыв и приличная доза свела все преимущества на нет. Меня куда-то несли, не слишком бережно и очень быстро. Было несколько мгновений холода – улица. Потом буквально закинули в душное, вонючее нутро какой-то повозки. Рядом грохнуло о доски еще одно тело. Кажется, и Тома они не оставили. Сверху упало что-то тепло, меховое. Темнота. Дальнейшее растянулось в череду пробуждений в душной тьме, наполненной тошнотой и жаждой. Нещадно трясло. Иногда рядом стонал и возился во тьме кто-то еще. Иногда приходил холод, кто-то давал пить, но после этого не становилось легче. Накатывало липкое беспамятство. Почти придя в себя однажды, я отказалась пить, но получила тычок в живот и едва не захлебнулась хлынувшей в горло жидкостью. Снова вращалась в бешеном хороводе тьма, и кто-то скулил рядом.
Часть 4
Глава 1
Голая женщина – это пошлость, обнаженная – это искусство.
В следующее пробуждение была бадья или ванна с теплой водой, в которую меня усадили, а потом поливали сверху. И я жадно глотала пересохшим горлом живительную влагу, потом меня долго выворачивало на каменный пол. Кто-то ругался, но я опять отключилась, на этот раз не от зелья, а от слабости.
– Кажется, она приходит в себя, – пробились в тяжелое забытье голоса.
– Пользуйся, пока отбиваться не начала, – насмешливо протянул кто-то в стороне. По телу зашарили наглые руки, но сил оттолкнуть их не было. Непослушное тело предало меня. Даже веки казались неимоверно тяжелыми, чтоб их поднять. Только сознание все больше прояснялось. Похоже, меня не один день опаивали пустынным молоком, если я верно опознала мерзкий привкус настойки из дикой колючки, что применяли в ханствах, чтоб усмирять рабов. Одна рука насильника уже вовсю хозяйничала между ног, пытаясь добиться влажности, вторая тискала грудь. Снова затошнило.
