Оксана Елисеева - Ланселот, мой рыцарь
– Мы победили, госпожа.
Хелен открыла глаза, и первое, что увидела, был Ланселот на своем огромном вороном коне, летевший к ней по кромке поля. Не задумываясь она пришпорила коня и помчалась навстречу. Он подхватил ее и перетащил к себе, уткнулся лицом в волосы и целовал, целовал, как исступленный, обезумевший от жажды человек. Он выиграл битву со смертью, и он выиграл битву за свою страну.
Она от счастья не знала, плакать или смеяться, поэтому у нее все это получилось одновременно. Она не могла наглядеться на него, гладила его волосы, мокрые от пота, и целовала его щеку, заросшую черной щетиной, и не обращала внимания, что его жесткие усы до боли колют ее губы, а ее одежда пачкается кровью поверженных врагов.
– Почему ты здесь? – наконец выдохнул он, беря ее лицо в ладони и отстраняя от себя, чтобы заглянуть ей в глаза.
– Я была нужна тебе. Я знала это, – шептала она, лихорадочно ощупывая его, чтобы проверить, не ранен ли он.
– Ты была нужна мне живой и невредимой дома. – Он сжал ее руки.
– Дома, – мечтательно произнесла Хелен. – Но я была нужна тебе и здесь. Я нашла Персиваля. Мы привели бежавших с поля боя воинов обратно.
– Так это была ты? – Ланселот удивленно оглянулся, будто впервые видя перед собой стяги бывшего войска Мордреда. – А где он сам?
– Воины сказали, что он давно их покинул. Они не осмеливались вернуться, решив, что стали предателями и что их больше не захотят видеть в рядах британцев. Персиваль и я убедили их в обратном.
– Ты правильно сделала. Мы могли проиграть эту битву, – похвалил ее Ланселот.
– Я опять вмешалась в историю, – сказала она, все еще счастливо глядя на него.
– И тебя это беспокоит? – насмешливо поинтересовался он.
Хелен обняла его обеими руками и прижалась к нему.
– Ничуть.
К ним с победным гиком подъехал Тристан, выгреб Хелен из объятий Ланселота и поцеловал отнюдь не как друг, за ним приехал Галахад, повторивший этот маневр, но остальных рыцарей Ланселот успел остановить. Взяв под уздцы коня Хелен, он отъехал к пригорку, где собрались Артур и остальные вожди.
Хелен отметила уставшее, но радостное лицо Гавейна, и такое же уставшее, но отнюдь не счастливое лицо Артура.
– Леди Хелен, я и мой народ безмерно благодарны вам за нашу победу, – тем не менее сказал он, подходя к ней и склоняя перед ней голову.
– Сэр Персиваль был со мной, – заметила Хелен.
– И сэру Персивалю тоже. Но если бы вы не появились на поле боя и не нашли его, мы могли проиграть; и страшно представить, что стало бы тогда с нашей страной.
Хелен самой было страшно это представить. Она постаралась не думать о последствиях своего беззастенчивого влезания в историю и просто наслаждалась тем, что Ланселот жив, что бритты победили и им не нужно спешно бежать на континент.
– Необходимо заняться ранеными, – сказал Ланселот, прижимая Хелен к себе. – Тристан получил рану, и Галахад тоже. А сколько моих рыцарей полегло, я даже не успел сосчитать, – добавил он, оглядывая огромное поле, усеянное трупами и ранеными, где сейчас ходили британские воины в поисках своих соратников.
В первую очередь Хелен занялась ранами Гавейна и Тристана, которые, к счастью, оказались не страшными. А у Галахада была рана посерьезнее – его проткнули мечом в бок. И хотя в пылу радости от победы он еще смог доскакать до них, потом он сразу повалился на траву. Хелен нашла, что внутренние органы не задеты, но лучше ему будет не вставать. И если бы у нее была иголка с ниткой, она бы предпочла зашить рану во избежание осложнений.
Взглянув на Ланселота, она вновь спросила, все ли с ним в порядке, поскольку вся его одежда была залита кровью, и снова получила утвердительный ответ. На немой вопрос в глазах Хелен ответил Тристан:
– Он лучший воин на свете. Разве я не говорил вам? – с гордостью добавил он.
Лица Галахада и Гавейна тоже засветились гордостью за своего брата и друга. Но Хелен продолжала изумляться. Сколько часов продолжалось сражение, скольких врагов поразил Ланселот – неужели ни один из них не сумел достать его мечом?
– Он слишком быстр для них, – проворчал Персиваль, усаживаясь рядом с ней и протягивая ей руку для перевязки. На предплечье зияла страшная резаная рана.
– Мне нужна иголка с ниткой, – заявила Хелен, тут же забывая о Ланселоте. – И где мой мальчишка? Элот!
Мальчик тотчас же прибежал, в глазах его светилось безмерное уважение к ней. Надо же, только вчера он считал эту надменную и крикливую госпожу никчемной особой, а сегодня она переломила ход битвы, и это он привел ее сюда! Хелен прекрасно видела, что он ужасно горд этим, и ей стало даже смешно.
– Элот, ты знаешь травы? Тысячелистник, подорожник, пижму, зверобой? Неси их сюда, и, если найдешь свободных оруженосцев, возьми их с собой, пусть помогают. И надерите ивовой коры. Затем разведите костры, нужно приготовить много отваров. И найди мне иголку с ниткой!
Мальчишка тотчас же умчался.
– Зачем это, леди Хелен? – спросил Галахад, растянувшийся на траве рядом с Тристаном.
Оба молодых воина лежали на земле, в то время как их старшие товарищи, Ланселот и Гавейн, что-то обсуждали с Артуром. Взглянув туда, она увидела, что сакских вождей и пленных воинов не убили, они стояли связанные, под присмотром британцев.
– Это нужно, чтобы раны не загноились, – ответила она, вновь поворачиваясь к Галахаду.
– Вы не сердитесь, что я поцеловал вас? – спросил вдруг Тристан.
– И я? – поднял голову Галахад.
– Конечно нет, – улыбаясь, ответила Хелен.
Она прекрасно понимала, почему они так сделали. После боя адреналин в крови зашкаливал, и они не боялись своего старшего товарища и брата, на женщину которого посягнули, но не только – они чудом избежали смерти и хотели убедиться в том, что живы.
– А вот Ланселот сердится, могу поспорить, – проговорил Персиваль, морщась от боли.
Элот принес иголку с шелковой ниткой, и Хелен даже предположить не могла, где он смог ее найти, но расспрашивать не стала, а пошла к кострам, чтобы прокалить.
Зашив раны Галахада и Персиваля и увидев, что нитки еще вполне достаточно, она уговорила Тристана позволить ей оказать помощь и ему. У Тристана было три резаных раны: одна на бедре, другая на руке, а третья на груди. Затем она занялась с травами, попросив здоровых оруженосцев и воинов относить своим раненым товарищам противовоспалительные отвары.
Провозившись так довольно долго, Хелен, наконец, села около своих друзей отдохнуть. Оруженосцы готовили еду, очевидно было, что войска собирались здесь переночевать, а не трогаться в путь на ночь глядя. Многие рыцари рыли могилы по краю поля, Персиваль и другие люди Ланселота тоже ушли хоронить погибших товарищей. Тристан с Галахадом не могли ходить из-за своих ран, поэтому они лежали, не имея возможности помочь своим друзьям.
Хелен огляделась, разыскивая Ланселота. Не обнаружив ни его, ни Артура с Гавейном, а также некоторую часть их рыцарей, она встревожилась, но затем вспомнила о Мордреде. Все ясно, они поехали вслед за предателем.
Тристан, увидев ее грустный взгляд, понимающе взял ее за руку.
– Не волнуйтесь, леди Хелен, с ним ничего не случится. Они скоро вернутся.
– Но почему он не сказал мне, куда едет?
– Потому что хотел, чтобы вы остались здесь. Нам без вашей помощи не обойтись. Видите? – Тристан улыбнулся, и Хелен не смогла не улыбнуться в ответ.
Что ж, Ланселот поймал ее на чувстве долга. Если в Солсбери ее ничто не удерживало, то сейчас она действительно не может бросить Тристана и Галахада. И обо всех других раненых рыцарях она тоже должна позаботиться. В эти времена слишком много людей умирало от заражения крови, и она надеялась, что отварами трав сумеет предотвратить смерть многих храбрых воинов.
К тому же разбирательство с Мордредом и Гвиниверой ее не касается. Она сделала свое дело, дальше должен решать Артур. А Ланселот и Гавейн, конечно, поехали с ним, ведь они его друзья. И вообще, все это мужские дела. Успокоив себя таким образом, Хелен принялась за еду, которую ей принес Элот.
– Госпожа, можно я буду вашим оруженосцем? – вдруг спросил мальчик, отчего рыцари расхохотались, но Персиваль, закончив смеяться, положил руку на ее плечо.
– Вы были сегодня настоящим рыцарем, леди Хелен.
– Я бы не удивился, если бы увидел ее с мечом в руках, сражающейся рядом с нами! – добавил Галахад.
– Она и сражалась. Только делала это, как всегда, своим умом, а не мечом, – подытожил Персиваль.
– Ура леди Хелен! – крикнул Галахад, и рыцари, сидящие вокруг нее, подхватили этот крик.
Хелен почувствовала себя одновременно и на вершине счастья и ужасно неловко. Умалять значимость ее вклада в победу нельзя. Но все ли она сделала правильно? Представив необратимые перемены в будущем, которые повлекла за собой сегодняшняя победа, Хелен на миг закрыла глаза, но перед ее внутренним взором предстало безмерно дорогое лицо Ланселота, и она отмела все опасения. Ради того чтобы он был жив, она готова изменить хоть всю историю человечества.
