Олеся Шалюкова - Имя твоё - Тьма
— Безусловно, — Сергий склонил голову. — Клетка — ваша. И главное, наша девочка станет приманкой для того, кому хотите вы подписать смертный приговор. Я ничего не перепутал?
— Ваши люди не струсят? — Шакс отбросил в сторону листы магического договора. — Всё-таки, тот, что придет за этой девочкой… по-своему опасная личность.
— Ваш старший брат, Лилиар, кажется.
— Да, — Шакс ничем не выдал своего удивления осведомленностью человечишки. — Безусловно, я бы не отказался узнать, где эти двое познакомились. Но нам сейчас это будет на руку. Пройдемся еще раз по пунктам плана?
— Не стоит. Я уже проинструктировал людей на тему того, что именно они должны сделать. И хоть я и выгляжу достаточно старым, склерозом я пока не страдаю, — взгляд Сергия налился злобой. В воздухе запахло грозой.
И Шакс нехотя вскинул ладонь вверх.
— Ну что вы, достопочтимый Сергий, не надо. Я верю, что вы запомнили и сможете выполнить всё, как мы с вами договаривались. На исходе дня мой умный и опасный старший брат придет за своей этели. Ваша задача подготовить к этому моменту достойную его ловушку. А потом — отдать мне клетку с его душой и его бездыханное тело. После этого я принесу вам сорок три кристалла, заряженных силой демона.
— Да. Таков уговор.
— Тогда, — Шакс сделал символический глоток кофе и отставил чашку в сторону. — Я вас покину. И мы увидимся с вами уже в конце сегодняшнего вечера.
Сергий ничего добавить не успел. Демону слова были не интересны, всё, что он хотел — это результата. В идеале — два трупа старших братьев. Но к сожалению, для того чтобы эта мечта стала реальностью — надо было воспользоваться помощью людишек. Только с помощью их артефактов можно было сделать шаг к достижению желаемых целей.
Шакс рассчитывал на инквизиторов и был преисполнен достаточно радужных надежд. Сергий, обмякший в своем кресле, на хороший конец всей этой авантюры не рассчитывал. Ситуация с «пленницей» ночью значительно усложнилась.
Собственно говоря, теперь сложновато было назвать эту мерзкую девицу пленницей! Ибо попасть в ее камеру никто не смог. А последним кто ее видел — был Грей.
Правнучек должен был попробовать расположить к себе девчонку, изобразив из себя… Тьма его знает, кого этот парень пытался расположить такими грубыми действиями, но девушка его раскусила, нагрубила и на контакт не пошла. А потом появилась тьма.
Она просто появилась из ниоткуда, не объяснимо! Караульные, которые должны были поднять тревогу, если бы что-то случилось, уснули практически мгновенно. А когда проснулись, камера была уже закрыта непроходимой пеленой.
— Входи, — буркнул Сергий, бросив в огонь чашку кофе, из которой пил демон. Кофе зашипело, вспухнув пузырями на дровах. Тонкий фарфор жалобно звякнул, рассыпаясь на кусочки.
— Я даже постучать не успел, — заметил входящий Грей, поправляя на ходу расхристанную рубашку.
— Этому тебе тоже понадобится выучиться, — отозвался Сергий, вытаскивая из-под полы рясы пузатую фляжку с коньяком. — Вас чему-то толковому научили в этой забугорной академии?
— В последнее время мне кажется, что — нет, — буркнул мужчина, усаживаясь в кресло напротив прадеда.
— Не удивлен. Какие новости?
— Она не проснулась, — отозвался Грей. — Не знаю, как такое возможно, но, несмотря на то, что она человек, и что по всем законам физиологии она обязана уже была проснуться — она до сих пор спит.
— Не самые лучшие новости, которые могли быть. Пробовали ли снять эту пелену?
— Четыре артефакта извели. Даже мой джинн не может проникнуть за эту тьму. Плохо, что мы не знаем что это такое.
— До сих пор не узнали?
— Ни в одной книге нет ничего подобного! — распалился Грей. — Ни в одной! Это просто тьма. Ни одного следа произнесенного заклинания или призыва силы. Это не щит! Это не кокон силы. Это не защита. Это не похоже ни на что, с чем я сталкивался за то время, пока работал инквизитором… В смысле — в Англии и Америке. Я никогда не слышал от коллег о подобном. И даже твои… подчиненные никогда о таком не слышали! Не видели! И не читали!
— Веди себя потише, парень, — Сергий махнул рукой. — Я тоже ничего не слышал о такой тьме. Но это не значит, что невозможно найти знающего человека. Или может быть, не совсем человека. Я расскажу тебе сейчас, как мы поступим. Я доверю тебе более важное дело, чем расстановка ловушки на безголового демона. Ты отправишься на болото к старой ведьме. Очень давно, лет сорок назад я оставил ей жизнь. Потом не раз жалел. Эта старая кошелка находила способ напомнить мне о своем существовании каждый раз, когда ее находили мои подчиненные. И раз за разом я давал ей возможность сбежать. Ты отправишься к ней, на болота. Не говори, что ты от меня. Точнее, можешь вспомнить об этом в самом крайнем случае. Лучше будет, если она так и не узнает, что ты мой посланник. Не пытайся убить болотницу. Ты должен или выяснить у нее, что это такое за тьма. Или же — получить у ведьмы способ проникнуть по ту сторону барьера, чтобы вытащить девчонку. Ясно?
— Да.
— Тогда отправляйся, парень. Прямо сейчас. Мы и без того потеряли много времени. Не стоит задерживаться еще больше, иначе случится непоправимое.
— Я понял. Джинн!
— Да, мастер?
— Отправляемся.
— Как прикажете, мастер.
Миг, и в комнате никого не осталось. Сергий посмотрел туда, где только что был правнук и усмехнулся. Ведьма, к которой он отправил Грея, была жива не потому, что главный инквизитор дал когда-то ей какое-то обещание, а потому, что сильна была — немеряно. И сама могла кого угодно порвать на мелкие кусочки.
Главным было то, что она не отказывала в помощи ни ведьмам, ни инквизиторам. Ей было всё равно, болотная ведьма хотела только денег. И если Грей сможет с ней договориться — это хорошо, удастся вытащить из этой паранормальной тьмы девчонку. Не вернется, сдохнув, тоже в общем-то неплохо.
Сергий видел в правнуке хороший потенциал, но ума у парня было маловато, зато слишком много жадности и алчи до власти. Как и у самого главы русской инквизиции.
Грей был невероятно похож на своего прадеда, и Сергий, осознавая это, решил дать мальцу шанс. Посмотреть, что из него получится. И можно ли из этой «заготовки» сделать что-то полезное.
* * *…Положа руку на сердце, можно было сказать, что особняк главы русской инквизиции защищен паршиво. Настолько, что туда можно было войти без преград, взять нужное, а потом спокойно уйти.
Лилиара, лежащего с биноклем на гребне холма, подобная легкость могла только насторожить. Мефистофель, в последний момент успевший перехватить брата, причин такой маниакальной подозрительности не понимал.
— Откуда у него может быть весомая защита? — искренне недоумевал он. — Инквизиция ни с кем не сражается. Ведьмы же не полные дуры, нападать на этот милый вертеп зла и смертей?
В глазах Лила, отложившего бинокль в сторону, отразилось недовольство.
— Меф.
— А?
— Знаешь почему сразу, как только я заступил в должность, в моем отделе началась череда увольнений?
— Нет. Это до сих пор одна из актуальных причин ставок и пари.
— И даже ты поддался общей волне азарта?
— Да. Я ставил на то, что они были «неблагонадежны».
— Тогда, увы, — позволил себе усмешку Лилиар. — Дело было не в этом. Дело было в косности мышления и в их шаблонности, расхожих клише, которыми они думали. Раз ангелы — значит, светлые. И на границе с их территориями можно филонить. А потом удивляться, как же так, почему у этих воздушных светлых появилась технология, точь в точь повторяющая последние наработки демонов. Вампиры не существуют, а значит, совершенно не надо проверять проходящих гостей на аллергию к серебру и солнечному свету. А потом недоумевают, откуда в центре города взялся вампир, который только чудом не убил нашего князя. Или люди — слабые, и на них можно не обращать внимания. Да будет тебе известно, мой мудрый старший брат, что от рук людей за последние пять десятилетий погибло больше демонов, чем от стычек с инфернальными расами.
Глаза Мефистофеля округлились. Лилиар невесело усмехнулся.
— Люди может и слабые, я не буду с этим спорить. Сами по себе, лишенные своих одежек, технологий, оружия — они могут только восхитить своими характерами. И то далеко не все. Скорее, они пугают подлостью и трусостью и тем, куда это сочетание их заводит. Но дай им волю, они вооружаются воинственными знаниями и переходят из категории «слабых» в категорию «непредсказуемых» противников.
— Лил. Ты нервничаешь.
Лилиар промолчал. Да. Он никогда не говорил так много, он никогда не ударялся перед началом боя в философские сентенции, но он нервничал. И только годы практики помогали ему удерживать спокойное выражение лица. Разве что чуть лихорадочно блестели глаза.
