Галина Гончарова - Средневековая история. Домашняя работа

Это на случай цензуры. И пусть читают. А первое она отправит с Торием Авермалем. Ничего криминального там нет. И самое главное – это маленькое зеркальце, вложенное в письмо. Они сварили и посеребрили, Хельке оправил, поминутно приговаривая, что за такой новинкой пойдут стадами, и вообще – цех стеклодувов предложит за такое графине почетное место в своих рядах.

Вот получит папан, посмотрится, и будем решать. По крайней мере убедится, что ребенок поумнел и повзрослел.

Не опасно ли показывать такое?

Опасно, а что делать?

Чем дальше, тем больше Лиля убеждалась, что отсидеться тихо не получится. Не тот тип человека.

Значит, выход только один. Стать яркой деталью пейзажа.

Графиня Иртон? Она не ведьма… шильда. Она просто эксцентричная.

Но избавься-ка от нее?

Бабы тебя разорвут за зеркала, церковь – за книги и идею с печатанием священных текстов… Надо бы еще чего для мужиков придумать. Каблуки? Или пудру с помадой? В плане гнусной мести. А то в нашем мире они придумали для себя, а мучиться – бабам. В этом мире придумывать будет она, а мучиться – мужики! И вообще – даешь феминизьм!!! Ура, на баррикады, с помадой наперевес!

Вот последнее можно спокойно. Лиля и сама дома все это варила, чуть ли не в кастрюльке рядом с борщом. А вы поживите в 90-е, когда на прилавках не то что косметики – хозяйственного мыла не было.

Ну да ладно. Посмеялась, теперь надо дальше думать. Но, кстати, пудреницы с зеркальцем, помада в вывинчивающемся тюбике и тушь для ресниц… Ведь с руками оторвут! Надо будет с Хельке поговорить.

Ладно! Пишем.

Третье – королю.

«Ваше всемилостивейшее величество.

Пишет вам графиня Иртон (в девичестве Лилиан Брокленд).

Поскольку мой супруг находится в отъезде (пусть там и остается, козел) и не имеет возможности заниматься делами поместья, а управляющий проворовался, спешу сообщить, что в Иртоне найден пласт янтаря, и я передаю с вашим доверенным, шевалье Ганцом, часть, причитающуюся Короне.

Также буду присылать королевскую долю по мере разработок (от меня и без супруга пользы короне больше).

К сожалению, если зимой дороги станут непроходимы, мне придется складировать все в Иртоне под охраной нанятых мной людей и отправить только весной.

Мои люди уже доказали свою полезность, захватив работорговцев, которые наведывались сюда несколько лет подряд.

Также хочу сообщить, что на меня было совершено покушение, которое я молю расследовать со всей пристрастностью и наказать виновных.

И хочу выразить свою громадную благодарность. Лэйр Ганц сделал все возможное. Без него я никогда бы не справилась. Человека умнее, добрее и справедливее я не встречала. Полагаю, так и все королевские представители являются руками вашего величества и являют отражение вашей благосклонной воли. А посему еще раз припадаю к вашим ногам с искренней благодарностью (завернула, еж! Без поллитры не разберешься. Ну и король авось не разберется).

Вот так. Мужа козлом не обзываем, от налогов не прячемся, ничего не просим. Наоборот – намекаем на то, что сами справляемся со всем подряд. Хотя нет. Просьба только одна – расследовать покушение. Но это уж в обязаловку. А то что получится? На нее тут зубы точат, а она сидит колодой?

Да нормальная баба давно звон на всю Ативерну подняла бы!

Лиля злорадно ухмыльнулась, представляя, как допрашивают «убивца»:

«– А кто вас нанял?

– Любовник любовницы графа Иртона…»

Ну чисто маслом по сердцу. И вообще, что за наглость? Если каждая любовница будет на жену покушаться, институт брака самоликвидируется.

Ладно. Легла ты под симпатичного мужичка, дело житейское. Но зачем же жен травить? Козе понятно, что мужики с одними спят, а на других женятся. Так что, если б ты, подруга, просто мужа заняла своей грудью, я бы тебе и денежку подкинула, и подружиться постаралась – мне-то сей кобель никуда не сдался. А если меня убивать… ну и не ждите добра.

И последнее письмо – супругу:

«Возлюбленный мой господин и супруг.

(Хоть и коробит, а никуда не денешься. Даже если ты мечтаешь его в выгребной яме утопить, внешне все должно быть сахарно-сиропно. Кстати! А как тут получают сахар?

Не отвлекаемся!)

Довожу до вашего сведения, что у нас большое горе. Я потеряла нашего первенца и имею большие опасения, что это не несчастный случай, а злой умысел, хотя доказательств у меня нет, одни подозрения.

С трудом придя в себя после потери ребенка и едва не умерев, я обнаружила, что замок в запустении и нет в нем ни должного количества слуг, ни даже малой охраны. А как только начала разбираться, выяснилось, что управляющий безбожно обкрадывает вас и графство. В чем потворствует ему ваш доверенный Ширви Линдт (а ты, лох педальный, ни сном ни духом…).

Управляющий был мной тотчас же изгнан за ворота, а мне пришлось закупить все потребное, чтобы люди в Иртоне не умерли с голоду, и нанять охрану.

Кроме того, сгорел храм Альдоная, и чудом никто при этом не пострадал.

Последнему я весьма радуюсь, потому что не успели прибыть ваши солдаты, как на меня было совершено покушение одним из них. Жертвой его едва не стала и ваша дочь. Кроме того, Лейс Антрел и его люди (и вовсе это не вранье, если Лейс ее капитан, а вирмане у нее на жалованье, то вирмане – такие же люди Лейса) героически защитили нас от работорговцев, которых привадили сюда Эдор и Ширви Линдт. Последнего я передала в руки королевского представителя вместе с убийцей и оставшимися работорговцами для суда и следствия.(И не надейся, что все удастся замолчать! Звон на весь мир подниму!)

Также хочу сообщить, что в Иртоне обнаружен пласт янтаря, который втихаря разрабатывали несколько крестьянских семей и управляющий, утаивая его от законного владельца здешних мест. Виновных накажет королевский представитель. Но пласт надо разрабатывать. Королевскую долю я уже отправила и буду отправлять впредь.

Также отправляю вам копии с бухгалтерских книг управляющего – всех найденных, чтобы вы сами разобрались в его вранье. (Копии снимали для нее на уроках чистописания все дети. А почему нет? Надо же им тренироваться? Вот и пускай, все польза будет.) Миранда Кэтрин здорова и благополучна. Так же, как и я.

Молюсь также и за ваше здоровье и благополучие.

Остаюсь ваша любящая (ага, шесть раз) и преданная (еще какая преданная, сколько ты меня предавал с разными шлюхами, скотина!) супруга

Вот так.

Отдать все это дело Ганцу Тримейну и готовить его к отъезду. Хотя дней на десять – двадцать он точно задержится. Пока всех работорговцев опросить, пока помочь с наладкой добычи янтаря, пока туда-сюда… твою ж! Сколько ж предстоит работы!

Хочу домой! Там двенадцатичасовой рабочий день и даже один выходной! Был… А тут вкалываешь круглыми сутками, мозг насилуешь как только можешь, и даже зарплату тебе не платят. Наоборот – это ты всем платишь. И еще спасибо за янтарь и работорговцев, иначе вообще бы в минус ушла.

Лиля злобно посмотрела на золотое перо в своей руке, запечатала свитки и вышла из комнаты.

Дел – по горлышко.

Так что будем работать!

Гардвейг был внушающим.

Жалость.

Ричард смотрел на оплывшего здоровущего мужика, на его глаза в красных прожилках, на забинтованную ногу и про себя думал, что лучше умереть быстро, чем так день за днем медленно гнить. С другой стороны… красивая женщина рядом с Гардвейгом смотрела на него с искренней любовью и заботой. Кажется, королю повезло найти свою Джессимин. После скольких неудачных попыток.

Ричарду хотелось бы пораньше. Но…

Начинались придворные танцы.

Они уже раскланялись, вручили верительные грамоты, Ричард выслушал все положенные хвалы в свой адрес: и умница, и молодец, и копия отца, и вообще – золото, а не сын. Сам рассыпался в ответных уверениях. И лучше Гардвейга короля не сыскать. И государство под его правлением процветает. И жена у него замечательная. И сыновьями его Альдонай благословил – теперь пусть обеспечит, чтобы они в отца пошли…

Одним словом, мед лился щедро и с обеих сторон.

Гардвейг представил свою жену Милию Уэльстерскую, Ричард рассыпался в комплиментах ее красоте, но не сильно. Дело такое… молодое… Хотя эта изменять не будет. Судя по ее взглядам, жестам, нескольким словам, обращенным к мужу, – типичная домоседка. Надо, конечно, еще посмотреть, иногда в тихом озере шильды водятся, но себе Ричард доверял. И своему умению разбираться в людях – тоже.

И наконец…

– Моя старшая дочь Анна. Анелия…