Ардмир Мари - Профессорская дружка
– Вот так сразу? – удивился Клифорд.
– И без опасений? – поддержал одногруппника Тис.
– Не совсем… – криво ухмыльнулся Риг. – Все же я долго учился отличать его от сёрфа и в процессе не единожды топил…
Дружный смех наполнил галерею, и спешащая куда-то профессор Олли Шамин постаралась под звуковую завесу быстро проскользнуть мимо нашей триста первой группы и исчезнуть в ближайшем Скоротечном коридоре. Однако не успела она преодолеть и трети расстояния, как из моей сумки высунулся голем и, пакостно скалясь, протянул:
– Гру-у!..
Всевышний! Женщина вздрогнула всем телом и ускорила шаг. А я едва успела рукой закрыть рот злопамятного земляного голема и не дала ему произнести омерзительное предложение, значение которого не пожелал раскрыть ни один порядочный земляник.
Во избежание назревающего скандала и шквала издевок над магианой мне пришлось тут же искать оправдание поступку древнего проказника. К счастью, я быстро определилась:
– Гром так Гром! Убедил. Буду звать тебя Громом. – Посмотрела строго на притихшего охранника, которому новое имя вряд ли понравилось, и приказала: – А теперь спать.
Интонацию использовала дейровскую и с удовлетворением проследила за результатом внушения, которое совсем недавно сделал им девятый. Голем беззвучно юркнул обратно в сумку, а взбрык поспешно закрыл ее изнутри. Клифорд, взирая на это с улыбкой, тихо хмыкнул, а я с самым невинным видом объяснила притихшим одногруппникам:
– Мы долго думали, какое дать ему имя, было несколько вариантов. Кувалда, Вяка-Бяка, Грязь, Болото… – Произнесла так, чтобы земляной услышал и подумал над своим поведением. – И вот… он наконец-то выбрал понравившийся. Хотя, по моему мнению, Вяка-Бяка наиболее подходящий. – Улыбнулась, ощутив, как сумка протестующе дернулась в моей руке и утробно векнула. Произнесла: – Впрочем, если он будет вести себя плохо, я смогу его переименовать.
Волнения тут же прекратились, питомцы затихли, а вот студиозы, наоборот, развеселились, наперебой предлагая новые варианты имени. Прозвенел звонок, группа направилась в аудиторию, но не успели мы пройти и десяти шагов, как я вновь оказалась в центре всеобщего внимания. Рядом со мной объявился мрачный профессор Уорд Гае, то есть Его Величество Дворецкий, или попросту наш Ганс. И вот оказия, никто не увидел, как он попросил у меня письмо, никто не заметил, как я передала конверт в руки огневика, никто не обратил внимания на то, что вести из письма в мгновение ока подняли настроение мага… Зато все увидели, как обрадованный преподаватель закружил меня на вытянутых руках с восклицанием: «Спасибо! Ответ вечером!»
Всевышний! Когда он перестал меня кружить и исчез, сверкнув на прощание улыбкой-молнией, я осталась стоять одна напротив группы ошеломленных студиозов. Парни смотрели на меня с сожалением, девушки с ненавистью, а у выглядывающего из-за их спин иностранного металлиста глаза были на пол-лица. Ну и как объяснить им всем, что на самом деле только что случилось?
– А-а… – Вот тут я вспомнила свою отговорку перед Дейром и уверенно заявила: – Это была радость благодарного клиента. Его дама сердца оценила заказ…
– Даже так? – прищурился Антуа.
– Да, – ответила я и первой вошла в аудиторию к профессору Митаргу, гному с северных гор.
За что люблю Академию МагФорм, так это за лучших преподавателей нашей страны и их уникальный подход к обучению студиозов. Вот и сейчас дородный гном, отметив, что триста первая группа с перемены вошла взъерошенной и ошеломленной, быстро прогнал теоретический материал и теперь, ухмыляясь в рыжую бороду, тихо насвистывал разудалую песню хмельного лепрекона. Взгляд его скользил по рядам, выискивая тех, кто будет проверять наши спасательные сооружения на «профпригодность». Предмет, читаемый мастером материй, назывался «сопромат спецсооружений», или, как его называли студиозы, «ФигСтих». Расшифровывалось это сокращение так: «Не поддадимся стихиям» или «Стихиям фиг». Некультурное выражение и оттого возмутительно быстро запоминающееся за долгие годы преподавания стало нарицательным именем самого профессора, а затем уже и высшей мерой его похвалы. Так что, услышав подобную характеристику из его уст, студиоз вполне мог рассчитывать на поблажку в конце сессии и счастливый билет на экзамене.
– Итак, – громогласно начал гном, выуживая из деревянного сундучка две пустые клетки, – для выполнения задания мне потребуются смелые…
Он еще не договорил, но со стульев уже поднялась четверка активистов: Клифорд, Риггер, Тис и Гат.
– А еще прозорливые… – добавил профессор, выуживая два кнута опять-таки из небольшого по объему деревянного изделия, хотя раньше все хранил в кладовой.
– Крепкие…
С небольшим опозданием за первыми смельчаками с мест поднялись и остальные наши парни. А мастер материй продолжил между тем:
– Отважные и решительные. – Из маленького деревянного изделия появился и увесистый мешок, который там в принципе поместиться не мог. И, с кряхтением опустив его на стол, профессор Митарг завершил список перечисленных качеств словосочетанием: – Сильные мужчины.
И вот тут во весь свой рост поднялась я.
У меня иного выхода не было, потому что питомцы, пятилап и голем размером с пятилапа, выбрались на стол и, молитвенно сложив побеги и лапы, попросились поучаствовать в опытной работе. В счет неподобающего поведения земляного я могла бы и отказать, но они вдвоем состроили такие просительные рожицы…
И вот, поднявшись, я с улыбкой отметила, как высоко взлетели кустистые брови гнома и основательно вытянулись лица наших парней. Но, что примечательно, никто не рассмеялся в попытке меня задеть и посадить если не на стул, то хотя бы в лужу.
– Ирэн, – ухмыльнулся гном и дернул себя за бороду, – мною было сказано: «Смелые, прозорливые, крепкие…»
– Отважные и решительные, сильные мужчины, – уверенно завершила я и улыбнулась: – А у меня на примете как раз есть пара смелых, прозорливых, крепких и неубиваемых, жаль, что не мужчин. Профессор, мои питомцы хотели бы поучаствовать, но, не имея голоса, попросили встать меня.
Рядом с моим столом тут же выросли Гром и Кишмиш, значительно превосходящие нахмурившегося Дит Мато в росте и ширине плеч, оба приветливо оскалились гному.
– О безголосости это вы зря. Я уже наслышан… – Красноречивый взгляд на голема, но земляной ничуть не смутился, наоборот, грудь колесом, нижняя челюсть вперед и ручищи в кулаки. – О прозорливости некоторых мне известно тоже, – усмехнулся Митарг, скосив взгляд на взбрыка, и тот в точности повторил горделивую позу друга.
– Хм! – Внимательно оглядев моих охранников, уроженец северных гор прищурился и заключил: – А это идея! – Потом посмотрел на ряды и с сожалением развел руками: – Но вас двадцать три, нужны еще добровольцы.
Говоря это, он медленно прошелся по крышке стола, с которого в процессе лекции никогда не спускался на пол, дабы всегда оставаться на уровне с нами, студиозами. И вот, задумчиво перекатываясь с носка на пятку, мастер материй подтянул рукава мантии и, потерев крупные ладони, а затем размяв пальцы, заявил:
– Что ж, поищем.
Как он вознамерился искать дополнительную помощь, мы не поняли, но благоразумно заняли свои места, а довольные голем и взбрык остались стоять. Преподаватель же, прошептав заклинание, с хищным прищуром стал рассматривать стены аудитории так, словно бы они ему не преграда и видит гном далеко за их пределами.
– Не то… не те. Слишком слабенький. Этот еще и нахулиганит! Эти задания не поймут и переусердствуют… – пробормотал он с сожалением и, переведя взгляд на входную дверь, проказливо ухмыльнулся: – А ну-ка…
Громкий хлопок в ладоши, и стена метровой толщины неожиданно стала прозрачной для всех нас, а стоящие за ней парни – видимы.
– Два металлиста и огневик, – удовлетворенно протянул Митарг.
– Всенижний, – прошептала я, потому что там стояли уже знакомые мне студиозы из Аркады. И осознание того, что оброненная мною фраза стала причиной их интереса к моей персоне, неприятно кольнуло в груди.
А гном, сделав выбор, лукаво посмотрел на моих охранников и обратился к ним:
– Господа…
– Кишмиш и Гром, – представила их я и последовательно указала на взбрыка и голема.
Они склонили головы, и профессор продолжил:
– Будьте добры, пригласите новых участников к нам…
Момент приглашения я упустила – он был стремительный и, судя по всклокоченному виду троицы студиозов, силовой. Парни, несомненно, приняли бы ответные меры, однако, узрев полную аудиторию и ухмыляющегося в бороду мага родом с северных гор, решили повести себя разумно и поздороваться.
– Добрый день, мастер материй Митарг, – произнесли они сухо, так, словно бы студиозы военных академий гнома уважали, но недолюбливали, в особенности Антуа.
