Елена Звёздная - Урок пятый: Как не запутаться в древних клятвах
Рассказывать больше никто не хотел, пришлось Риану самому завершить историю:
– Получив поддержку Черных всадников, крестьяне начали собственное восстание. Громили в первую очередь святилища и магические храмы. Волхвицы под прикрытием магического ковена отступили на территорию магистрата Аквела. Когда империя была практически завоевана и у них не осталось надежды отвоевать территории, маги выстроили портал сюда, в прибрежные территории. Волхвицы, забрав книги, бежали первыми, за ними уцелевшие маги. Вот такая история. Прибыв в приморское королевство, служительницы Забытого пытались восстановить былое величие, но столкнулись с имеющимся здесь культом Яреня. Отличий немного, разве что волхвицы магией владели, жрецы же просто были сказочниками-затейниками. Но победили жрецы – они своими были, народ к ним привык. Волхвицам пришлось договариваться с имеющимся культом. Так и жили. Проходили века, желали они того или нет, но служительницы Забытого все больше смешивались с местным населением, менялось мировоззрение, культура, менялась и сама вера.
– Вера неизменна, – не согласилась женщина.
– Да? – Насмешливо-ироничный вопрос. – Ваша обережная вышивка – весьма распространенный орнамент среди местного населения. Скажете, они украли секреты волхвиц?
Она промолчала.
– Вы входите в силу, лишь даровав жизнь, – продолжил Риан. – А рожали вы от местных мужиков, и никакой культ Забытого не защищал вас от чувств как к мужчине, которому отдавались, так и к рожденным детям. В заповедях Забытого этого не было, не так ли? А в жизни пришлось столкнуться и с болью расставания, и с отчаянием матери, которая вынуждена отдавать дитя в чужой мир… Многие из вас покидали святилище?
– Многие, – призналась волхвица.
– И разве возвращались вы прежними? – проникновенный вопрос.
– Нет, – едва слышный ответ.
– А как давно приносились жертвы Забытому? – Риан улыбнулся. – Я знаю ответ, но хотелось бы услышать вас.
– На моей памяти – никогда. – Волхвица сгорбилась. – Они ведь тоже чьи-то дети. Как же мы могли возложить их на алтарь?
Риан понимающе улыбнулся ей и, повернувшись ко мне, продолжил:
– Таким образом, волхвицы стали чем-то вроде культа матери-земли, в то время как жрецы Яреня проповедуют культ полного гнева бога-отца. И, вероятно, миролюбие служительниц Забытого сыграло с ними злую шутку – в заговоре с морскими ведьмами они участвовать отказались.
И Риан замолчал, потому что мы как раз подъезжали к огромным окованным железом воротам, и навстречу нам вышло за пятьдесят жрецов с бородами разной степени длины. И я почему-то даже не волновалась, лорд-директор также, извозчик оглянулся на магистра и тоже перестал бояться жрецов. Лошади после пережитого и вовсе ни на что не реагировали, видимо, смирившись со своей участью.
– Завертай, – гаркнул один из чернобородых.
– Ты, батюшка, не мне говорь, ты это злыдню невмиручему кажи, – зло ответил извозчик, и не думая тормозить.
«Злыдень невмиручий» усмехнулся, но ничего не произнес, хотя его слов явно ждали все, и, кажется, даже лошади, не вдохновленные перспективой идти по жрецам.
– Повертай подобру-поздорову, – уже как-то неуверенно повторил жрец.
– Да як жеж я тебе поверну?! – возмутился возница. – Кому говорю – злыдень у меня, невмиручий! Шел бы ты, батюшка, пока можешь! Оно тут такий Хавос призывало, шо у меня все ноги дрожать доселе. Иди, кому говорю, ворота отворяй.
Жрецы переглянулись, посмотрели на меня, на волхвицу, на… юную рыжеволосую девушку, которая сидела и с самой коварной улыбкой обнимала меня за плечи, делая вид, что вообще тут ни при чем.
– Где злыдень-то? – вопросил один из жрецов.
Извозчик лошадей остановил, гаркнул:
– Да вот жешь вин! – и указал на… юную рыжеволосую девушку, которая невинно хлопала огромными голубыми глазками. Да, чувство юмора у темных лордов неподражаемо.
Незабываемое выражение бородатого лица – и, обратившись ко мне, мужик просипел:
– Слышь, девонька, а злыдень-то где?
Под недоуменными взглядами окружающих я все же рискнула шепотом спросить:
– Магистр… а что вы делаете?
– Издеваюсь, – предельно честно ответили мне.
Повернувшись к вознице, я развела руками и ответила, что смогла. Смогла я только одно:
– Нету.
Минута молчания, после которой извозчик подскочил на козлах и взревел:
– Да вот тут вот был! Только что! Сам огромный, косая сажень в плечах, глазищи черные, руки во! – Судя по демонстрации мужика, магистр был как минимум полуорком, как максимум орком. – И волосы от таки, як ночь черные. Туточки сидел, отцом Яренем клянусь! А девки туточки не було!
В следующее мгновение на месте магистра сидел… жрец. Бородатый, причем борода в пол, серьезный, и глаза мутные старческие. Но эти глазки так кокетливо хлопали ресницами! А еще через мгновение я ощутила, как меня подхватывают на руки, и мы спрыгиваем с повозки. Опустив на землю меня, Риан вернулся и забрал из повозки волхвицу. Потом нас обеих повел к воротам, и все это в полном молчании. А когда я обернулась, увидела, что в повозке теперь вальяжно сидят обе лошади и мы с волхвицей между ними, а возница и длиннобородый жрец стоят взнузданные и травку пожевывают! Кто-то из жрецов взвизгнул, парочка длиннобородых свалилась в обморок…
И вот только я хотела спросить Риана, для чего все это представление, как ворота открылись, вышли еще около сорока жрецов, и все побежали к повозке. А мы, никем не замеченные, спокойно прошли через приоткрытые створки.
Там оказался огромный двор, широкий, камнем выложенный, и посреди него стоял храм. Огромный и деревянный, видимо, другого за год выстроить не успели.
Открылась дверь храма, а из него вышла…
– Алитерра, – вмиг севшим голосом прошептал магистр имя нашей кронпринцессы.
У меня же зрение было не столь потрясающим, и потому я дочь императора узнала, только когда услышала крайне недовольное:
– Что происходит? – Голосок был незабываемым.
В солнечном свете блеснули красные волосы, на красивом лице ярко сверкали красные глаза, и вишневого цвета губы подчеркивали цвет смуглой кожи, а черные ноготки нервно постукивали по перилам. Кронпринцесса Темной империи в черном, расшитом золотом платье тряхнула гривой распущенных волос и повторила:
– Ну?!
Десяток жрецов метнулись к ней, повалились на колени прямо во дворе, не замечая, что теперь бородами пол подметают, и самый длиннобородый покаянно ответил:
– Странные дела, о темнейшая.
– Например? – Ленивый тон, сквозь который так отчетливо слышится раздражение.
– Верховный жрец травкой балуется, – ответствовал один из задних подметающих.
Кронпринцесса на миг замерла, а потом по ушам ударило ее визгливое:
– Что??? Какой травкой?
Жрецы затряслись, один из переднего ряда пробормотал:
– Обычной…
Несколько мгновений Алитерра просто стояла, затем над двором пронесся ее рык:
– Вы пытаетесь мне сообщить, что в тот момент, когда я трачу драгоценное время на бесполезное ожидание, ваш верховный летает в мире курительных смесей?! Где эта козлина?!
Дрожащие жрецы указали на вход в огороженную территорию. Кронпринцесса в ярости сорвалась вниз по ступеням, промчалась по двору, выскочила за ворота… Убрав иллюзию невидимости, Риан подошел к огромным створкам и попросту запер их. На магистра было страшно смотреть – лицо казалось черным.
Он молча ударил раскрытой ладонью по воротам, огненная кромка разошлась по дереву и каменным стенам. Некоторое время стоял, уперевшись руками и опустив голову… Ему было очень тяжело, я видела… Значит, совсем не ожидал подобного.
– Риан, – тихо позвала я.
Не ответил. Я подошла, осторожно обняла его, прижалась к напряженной спине… И тогда лорд-директор дернулся, повернулся, взял меня за руку и повел к храму. Не говоря ни слова, только глаза были непроницаемо-черными и даже не мерцали. О чем сейчас думал лорд Риан Тьер, мне было неведомо…
Потрясенные подметающие пол бородами жрецы с момента появления магистра даже не пошевелились. Кажется, у них был шок или обморок. В любом случае они боялись обратить на себя внимание, и не зря.
– Во имя Бездны… – какой-то темный лорд выскочил на порог храма, там и застыл, узрев лорда Тьера.
Глядя на этого стройного, явно совсем юного лорда с огромными темно-серыми глазами и приоткрывшимся от удивления ртом, я вдруг тихо сказала:
– И пришла вам всем такая огромная и неласковая Бездна…
Зря сказала – после этих слов Риан и сорвался.
Отпустив мою ладонь, он рванул вверх, схватил не успевшего даже отшатнуться темного, и тот вмиг был прижат к стене с такой силой, что по зданию поползли огромные, словно живые трещины, а магистр прошипел лишь одно слово:
