Екатерина Богданова - Пансион искусных фавориток. Борьба за власть
— И не пытайся изображать невинную жертву! У тебя эта роль получается слишком фальшивой. Плохо, видимо, училась в своем пансионе высокопробных куртизанок, — рявкнул советник, сверля меня яростным взглядом.
— Это уже слишком! — воскликнула, вскакивая с кровати, не забыв при этом закутаться в одеяло. Выглядело мое возмущение наверняка весьма нелепо, но оно-то уж точно не было фальшивым и наигранным.
— И что же вы сделаете, ваше фиктивно-императорское величество? — ехидно поинтересовался Карай, подавшись вперед.
От продолжения далеко не светской беседы нас отвлек хрип откуда-то снизу. Опустив взгляд, я увидела уже изрядно посиневшего и не менее испуганного мага, шею которого все это время придавливала к полу нога советника Туманного.
Больше мы оба не проронили ни слова. Украдкой взглянув на Карая, я успела заметить, как он быстро отвел взгляд в сторону и демонстративно игнорирует меня, сосредоточенно отправляя пленников в быстро построенный портал.
Свое поспешное решение я не смогла объяснить даже спустя какое-то время. Метнувшись в гардеробную, набросила плотный длинный халат для ночных прогулок по саду, туго перевязала пояс, наспех обула первые подвернувшиеся под ногу туфли и вернулась в спальню.
— Я с вами, и это не обсуждается, — заявила с неожиданным даже для меня самой нажимом.
— Как вам будет угодно. Некоторые коронованные особы любят наблюдать за пытками и казнью заключенных, но я не ожидал, что вы обладаете еще и этим пороком, — холодно ответил Карай.
А я вдруг успокоилась, улыбнулась и, махнув рукой, ответила:
— Одним больше, одним меньше — не все ли равно. Для нас, порочных императриц, это такие пустяки.
Судя по выражению лица советника, такого он от меня точно не ожидал услышать. Но в этот раз маг смолчал, наверняка придержав очередную колкость до более подходящего момента.
Пройдя через портал, вопреки моим ожиданиям, мы оказались в чистом и светлом помещении, отдаленно напоминающем приемный зал императора. Здесь тоже стояли диванчики по периметру, и в центре помещения красовалась абсурдная на первый взгляд дверь в никуда.
— Присаживайтесь, устраивайтесь поудобнее, скоро начнется допрос, — пробурчал Карай, отчаянно стараясь не смотреть на меня.
Схваченные им преступники лежали на полу возле двери и не подавали признаков жизни. Слюдяных коконов на них уже не было. И кто же их расколдовал, если здесь нет никого, кроме нас с Караем, а он отправлял бандитов в портал в этих жутких панцирях?
Решив не провоцировать советника на новые грубости лишними вопросами, последовала его совету и устроилась на ближайшем диванчике, забравшись на него с ногами и прикрыв их длинным халатом. Солнце уже выглянуло из-за горизонта и разбросало по залу блики, словно карнавальные блестки, создавая совершенно не соответствующую моменту праздничную атмосферу. Но стоило мне отвлечься от созерцания солнечных зайчиков на стенах и перевести взгляд на Карая, мысли о праздничной атмосфере мгновенно улетучились. Советник усадил одного пленника на неизвестно откуда взявшийся стул, привязал кожаными ремнями его руки и ноги к металлическим подлокотникам и ножкам и, размахнувшись, ударил мужчину ладонью по лицу. Голова преступника мотнулась в сторону, из уголка рта тут же потекла струйка крови, но в себя пленник так и не пришел.
Продолжая игнорировать меня, Карай повторил процедуру, отвесив бедолаге еще одну пощечину, теперь уже по другой щеке. Мужчина застонал и приоткрыл глаза. Ремни, удерживающие его на стуле, засветились тусклым бордовым сиянием и затянулись туже, причиняя пленнику боль.
— Не советую повторять попытку, — пугающе ласково проговорил советник Туманный. — В следующий раз останешься без рук и ног.
Преступник скривился и сплюнул кровь на пол.
— Сам расскажешь или туман выпустить? — поинтересовался Карай.
— Зачем? — прохрипел пленник. — Ты же все равно убьешь меня, ублюдок доминантный.
— Во втором случае у тебя еще есть шанс остаться слюнявым идиотом и отправиться в загородный цирк уродцев, — с усмешкой ответил советник. — Будешь подставлять свою продажную рожу под удары сельских бездарей и ловить огрызки. Если для тебя это предпочтительнее, не стоит и время тратить.
Карай отступил на пару шагов и, сложив руки вместе, начал медленно разводить их в стороны, создавая между ладонями сгусток шевелящегося, словно живого тумана.
— Хватит, — тихо проговорил пленник. — Скажу, если дашь непреложную клятву, что убьешь быстро и безболезненно.
— Ты даже не представляешь, как быстро я это сделаю, — пообещал Карай.
Я следила за происходящим, онемев от страха, и в то же время понимая, что уйти сейчас было бы невероятной глупостью. В том, что советник поведает мне полученную от пленников информацию, я очень сомневалась, а узнать, кому же так сильно я помешала, было необходимо.
Карай произнес длинную, витиеватую клятву, смысл которой заключался в том, что если он не выполнит обещанного, то лишится своих магических способностей посредством их самовыгорания.
Я подалась вперед, не желая пропустить ни слова из исповеди преступника, но каково же было мое разочарование, когда мужчина заговорил на каком-то неизвестном мне языке. Изредка из его уст вылетали более или менее знакомые слова, но всего смысла рассказа я так и не смогла уловить. Судя по тому, что я поняла, это был малоизвестный диалект языка предков. Самым досадным во всей этой ситуации было то, что Карай его прекрасно понимал и, судя по довольному выражению лица и бросаемым в мою сторону коротким взглядам, его вполне устраивало, что я так и осталась в неведении.
Когда пленник умолк и закрыл глаза, я поняла, что сейчас Карай выполнит обещание, и не выдержала, отвернулась. Повернувшись спустя несколько мгновений полной тишины, увидела лишь пустой стул и советника, подтаскивающего к нему следующего претендента на роль балаганного дурачка.
Второй преступник полностью повторил судьбу первого, только в этот раз Карай даже не предлагал ему выбор, просто поставив перед фактом — легкая смерть в обмен на информацию.
И снова допрашиваемый почему-то перешел на другой язык, излагая столь необходимую мне информацию. Сколько я ни старалась, но так и не смогла перевести даже одну его фразу. И лишь когда Карай избавился и от него, я начала подозревать, что дело не в говоривших, а в советнике. Возможно, это не мужчины говорили на неизвестном мне языке, а Карай, воздействуя на меня магией, каким-то образом заблокировал ту часть информации, которой не желал делиться.
— Советник Туманный, — позвала мага, — а вы случайно не забыли о пункте брачного контракта, в котором говорится, что на меня запрещено воздействовать магически?
— Ну что вы, как можно, ваше императорское величество, — ехидно ответил он. — На вас я и не воздействовал. Но в вашем брачном контракте не было ни слова о воздействии на окружающее вас пространство. Впрочем, не забивайте голову бюрократическими нюансами, наслаждайтесь зрелищем. — И, грубо вздернув на ноги последнего пленного, Карай швырнул его на стул.
— В таком случае мое присутствие здесь теряет смысл, — с трудом сдерживая гнев и сохраняя маску величественного спокойствия, проговорила я, вставая. — Не стоит меня провожать, это отвлечет вас от излюбленного, судя по выражению истинного наслаждения на вашем лице, занятия.
И гордо вздернув подбородок, величественно выплыла из зала, чтобы уже не так гордо вернуться обратно. Дело в том, что, пройдя через единственную в помещении дверь, я попала в маленькую, абсолютно пустую комнатку без окон и дверей, кроме той, через которую только что вошла.
— Не спешите, я уже почти закончил, — явно издеваясь, произнес Карай, демонстративно создавая маленький горизонтальный портал прямо под пленником.
Мужчина даже вскрикнуть не успел, как был уже поглощен туманной воронкой. Только взметнулись вверх мгновенно освободившиеся от ремней руки и ноги.
— Вы помиловали его? — спросила, с подозрением глядя на мага.
— Я не настолько добр. Будет вымаливать прощения на каторге до конца своих дней, — недовольно ответил советник.
— А как же клятвы? Ведь двух предыдущих вы убили? — ничего не понимая, продолжала расспрашивать я.
— Как императрица Наминайской империи, вы обязаны знать, что только члены правящего рода первой степени родства имеют право казнить или помиловать кого бы то ни было, — от чего-то опять начиная раздражаться, произнес Карай. — Но клятву я обязательно выполню… когда-нибудь. Ведь о сроках быстрой и безболезненной смерти в ней не говорилось. Единственное, в чем я навредил этим дешевкам, так это лишение дара речи и части воспоминаний. Они могли слышать не предназначенную для их ушей информацию, и мне пришлось обезопасить репутацию короны.
