Наталья Мазуркевич - Суровые будни невесты императора
«Милая? – по тому, как сонно звучала его мысленная речь, Сайлейн заключила, что выбрали они с Филаиром не лучший момент для разговоров. – Ты в порядке?»
«Ничего такого, с чем нельзя было бы повременить», – уклончиво ответила девушка.
«Справишься?» – в голосе демона слышалась неподдельная тревога и… смущение? Или это был стыд, что его застали на чем-то интересном?
«Со мной Филаир. И Вильгельм не останется в стороне!»
«Император», – насмешливо повторил демон, но в дальнейшие дискуссии вступать не стал.
«Ты не один?» – не могла не спросить девушка.
«Нет». – Сайлейн почудилось, что он улыбается. Впрочем, это были всего лишь догадки.
«Тогда не буду беспокоить. Свяжись со мной, как появится минутка».
«Мы зайдем в гости», – пообещал Повелитель и прервал разговор.
Сайлейн перевела взгляд на притихшего в ожидании демона.
– Повелитель ответил?
– Да. Он не один, занят, просил не беспокоить.
Филаир кивнул, показывая, что принял информацию к сведению.
– Ваши занятия начнутся через час, – напомнил ей демон.
– Занятия?
– Вы забыли?
– Нет, что ты… Да, отвлеклась, – повинилась девушка. Филаир покачал головой, сунул руку в один из ящиков и извлек три тетради. – Домашнее задание. И потрудитесь больше не пропускать занятия.
– Обещаю, – на всякий случай скрестив пальцы, ответила Сайлейн, приняла результат доброй воли демона и, зажимая его под мышкой, выскользнула в коридор.
Преподавательский этаж казался вымершим, хотя чего ждать от него ранним утром? Разве что из-под одной двери через крошечную щель в коридор проникали отблески всех цветов радуги. Если Сайлейн правильно помнила, то эти помещения занимала магистресса Луара. Им она еще не преподавала, но старшие с почтением отзывались о преподавательнице любовных чар и зелий. Ныне же, вероятно, женщина решила несколько сменить имидж и никак не могла выбрать цвет своей новой прически. Никак иначе радужную палитру и стойкий запах озона девушка объяснить не могла.
Памятуя о неприятностях, которые сулил здешний пол, девушка по стеночке миновала опасную зону, спустилась по лестнице, подавив желание съехать по перилам, и наконец оказалась у своей комнаты.
Эргианна не спала. Достав из шкафа дополнительное одеяло и подушки, она свила себе настоящее гнездо у стенки. Шторки, делившие комнату на две части, были связаны, а потому ничего не мешало вампирке следить за восходом солнца и слушать мерное, но еще такое слабое дыхание Арнтена.
– Ему лучше?
Сайлейн опустилась рядом с вампиркой, зачем-то взяла ее за руку и поймала благодарный взгляд девушки.
– Да, Фальен помог. Предлагал забрать его в лазарет, но…
– Ты была против?
– Да. Лучше я сама присмотрю за ним. Ведь я успею заметить изменения и позову на помощь, если потребуется. А там всего один дежурный! Вдруг он пропустит?
Вампирка требовательно заглянула в глаза соседки, и Сайлейн не оставалось ничего другого, как согласно кивнуть, что она и сделала, к успокоению Эргианны. И только рассказав подруге все, что знала о состоянии стража, она успокоилась и смогла вспомнить еще одно немаловажное событие:
– Куда ты уходила?
– Были дела, – уклончиво ответила Сайлейн. Вспоминать ей не хотелось, как и переживать весь букет сопутствующих эмоций вновь. И пусть это был путь неудачников – закрывать глаза на проблемы, сейчас у нее не было иной дороги. Слишком тяжело было осознавать себя убийцей. Равнодушной тварью, что отправила на верную смерть пусть и не хорошего человека, но преданного именно ей. Того, кто поставил ее желания выше своих, того, кто смог отпустить ее в ущерб себе. И от этих мыслей ей становилось горько.
– Да я вижу, что не отдых, – покачала головой Эргианна, подалась вперед, заглядывая ей в глаза, взяла за руку. – Первый? – неожиданно поинтересовалась девушка.
– Кто?
– Первая смерть?
– Ты?..
– Ты только об этом и думаешь, было несложно. А вампиры исконно лучшие менталисты, – пояснила девушка, притянула подругу поближе, удобно устроив ее голову у себя на коленях, и погладила волосы. – Он уже говорил тебе, что ты не виновата. И я повторю. А этот…
– Не говори плохо о мертвеце!
– Не буду. Это был его выбор, он же сильнее, верно? И, перекладывая на тебя ответственность, он поступил не лучшим образом. Я только не могу понять: зачем он так поступил? Представление, конечно, красивое, но…
– Но что?
– Ничего. Не обращай внимания. И пообещай мне: если в твоем окружении вдруг появится галантный молодой человек, внимательный, предупредительный, познакомь его со мной.
– Познакомить с тобой? – не поняла Сайлейн.
– А тебе жалко? – рассмеялась вампирка, но глаза у нее были серьезные. – Сама императора отхватила, а подруге помочь…
– Нет, конечно, не жалко. Обязательно познакомлю, – пообещала девушка и, фигурально выражаясь, махнула рукой, уже и не пытаясь понять логику соседки.
Вампирка кивнула, принимая обещание, и поднялась, аккуратно перекладывая голову подруги на подушку.
– Присмотришь за ним? Мне нужно позавтракать. И… не бери его за руку. Фальен сказал, что какое-то время он будет вытягивать силу из любого источника. И если сейчас он забирает ее из пространства, то если дотронешься – выпьет тебя.
– Я учту. Иди. – Сайлейн охотно согласилась и приподнялась на локтях, показывая готовность. Вампирка только усмехнулась, продемонстрировав уголочек острых зубов, и вышла. Девушка осталась наедине с пострадавшим.
Решив не терять времени, она поднялась и пересела на краешек кровати. Аура Арнтена уже не виделась ей серым треснувшим мрамором, но даже та пленка, что покрывала еще некоторые участки, не могла вселять оптимизма.
Сайлейн коснулась холодной руки стража. Легкое головокружение быстро сменилось смазанной картинкой, но девушка не убрала пальцев, продолжая делиться силой. У нее на ладони вспыхнул Эверлен, и все прекратилось. Мир вновь обрел свои очертания.
Хриплое дыхание Арнтена нарушило тишину. Он задышал так часто, словно боялся захлебнуться, боялся не успеть. Дрогнули веки, тяжело открылись глаза, затянутые дымкой. Невидящий взор прошелся по комнате.
– Это я. Эргианна скоро вернется. Позвать кого-нибудь?
– Миледи? – полушепот-полухрип вырвался у стража.
– Да.
– Отпустите меня. Вы не должны…
Видно, чувствительность вернулась к нему полностью, раз уж Арнтен понял, что в него продолжают вливать силу.
– Ты пострадал из-за меня.
– Это… моя работа. Мне платят… чтобы я страдал… за вас. И я не могу…
– Ты ничего не делаешь, – успокоила его девушка. – Ты даже сопротивляться не можешь. Манкольм не станет…
– Лорд Каалис… я должен доложить.
– Я сама ему передам. Что требуется сказать?
– Эвельтанский, он…
– Леди Остальд, извольте объяснить ваше поведение? – Да, дар Фальена появляться в самые неподходящие моменты сработал и на этот раз.
– Я должна объясняться? – с намеком спросила девушка.
– Да, – сухо подтвердил магистр. – Полагаю, самое время, раз уж вы нарушаете установленный мной порядок. Я должен буду попросить Манкольма отстранить вас от работы в воспитательных целях.
– Отстранить? – Арнтен рассмеялся и тут же зашелся кашлем. – Вы… не сможете ее отстранить.
– Почему же? – Внимание магистра переключилось на стража. Сайлейн решила промолчать. Пусть уж эти двое сами разбираются с ее легендой и степенью посвящения каждого.
– Миледи не служит лорду. – Арнтен попытался сесть. – Лорд Каалис должен был обеспечить безопасность миледи. Император…
– Его величество? – нахмурился Фальен, цепко прошелся взглядом по замершей на краешке кровати девушке и едва сдержался от ругательства. Да, в этом случае все объяснимо. И ее исчезновение, и просьбы друга не интересоваться прошлым сей особы, осторожные вопросы директора, постоянная собранность и готовность ко всему Филаира, тревога в глазах Триши… Они все знали о ее присутствии. И даже Лиаверель, никогда не желавший нянчиться с первым курсом, резко изменил свое мнение. – Адептка Остальд, извольте представиться настоящим именем.
Погрозив стражу кулаком, Сайлейн встала на ноги, чуть отошла от магистра и четко проговорила, не забыв сделать книксен:
– Сайлейн Лиера Толь-и-Сагнон, дом Эверель, – просительно заглянуть в потемневшие от досады глаза магистра и закончить в лучших традициях благородных пансионов: – Позаботьтесь обо мне.
Гамма чувств, отразившаяся на лице Фальена, заставила Сайлейн улыбнуться и тут же прикрыть губы ладошкой. Тем не менее момент был испорчен. Учитель смерил ее оценивающим взглядом, как любили делать во дворце, когда впервые ее видели в новом качестве, поджал губы, видимо, как и большинство, не проникшись, и поклонился. Хотя чего-чего, а почтения в поклоне не было.
