Наталья Косухина - ПТУ для гоблинов. Понтийский тактический университет
Ого… Что тут скажешь – неординарная женщина.
Видно, мы пришли, так как жена канцлера нажала на камень в стене и дверь отъехала. Меня вытолкнули в новую и незнакомую комнату.
А там, у окна, меня уже ждал Реван, и вот теперь в его глазах горел огонь – жаркий, страстный и обжигающий.
Медленно подойдя ко мне, он поднял руку и остановил ее в сантиметре от щеки, а потом, схватив в охапку, припал к губам жарким поцелуем.
От водоворота чувств и ощущений можно было бы потерять сознание. Мы целовались как сумасшедшие, сжимая друг друга в объятиях, сминая одежду и лаская, пока хватало воздуха.
– Я чуть с ума не сошел, когда принцесса представила обвинение, – оторвался от моих губ Донат. – Но когда ты сказала, что… Не знаю, как смог справиться с собой и не зацеловать тебя прямо там.
– А я переживала, что ты странно вел себя в последнее время.
– Это чтобы сдержаться.
И меня вновь жарко поцеловали.
Не знаю, сколько времени мы не могли вот так оторваться друг от друга – может, час, а может, весь вечер, – но у Ревана в кармане затрещало зеркальце, и он отступил.
– Пора.
– Что теперь мы будем делать?
– Я начну за тобой ухаживать. Незаметно пока, все более и более проявляя интерес. И примерно через полгода будет у нас свадьба.
– Так скоро? – увиделась я. – А заговорщики?
– Их ловить будем параллельно. Теперь, когда их планы известны и я вступил в должность, они проиграли. Наша очередь охотиться.
А я, лишь улыбнувшись, прижалась к губам своего гоблина.
* * *Первые несколько дней мы были с Реваном параноиками: мало общались, мало виделись из-за конспирации. Я решила разобраться с ПТУ. Донат непреклонно сообщил, что я там больше работать не буду, и пришлось мне подавать прошение на увольнение и искать новую работу, пока Реван готовит ловушку для заговорщиков.
И в один из вечеров ко мне пришел канцлер, мрачный и раздраженный.
– На Нарциссу было совершено покушение гильдией убийц, и сейчас она в тяжелом положении. Мы должны позволить ей умереть?
– Вы спрашиваете об этом меня?
– Вы пострадали от нее действительно больше всех, и решать, как она умрет, вам, – порадовал меня он.
– Тогда подождите: возьму с собой одно зелье и отправлюсь к ней.
– Вылечите ее? – усмехнулся канцлер.
– Да. Очень хочу, чтобы она взошла на эшафот.
* * *Мы медленно спускались по сырым грязным ступеням вниз, когда в нос ударил неприятный запах пота и крови.
– Что с ней случилось? – посмотрела я на Ревана-старшего.
– Не переживай, она здесь недавно, до этого ещё была драка заключенных. Нарциссу всего лишь слегка поранили ножом, но она потеряла очень много крови, пока сообщили мне и пришел тюремный врач.
Меня впустили в камеру к бывшей подруге, она лежала на вполне нормальной для тюрьмы и чистой постели. Голова была свешена набок.
– Зачем пришла? – прохрипела она.
Я лишь молча размотала рану и, осмотрев, попросила стражника подержать пленницу. Тот подчинился беспрекословно, и через пару минут я полила зельем рану.
Нарцисса вскрикнула, и ее выгнуло дугой, а я смотрела, как начинают подлечиваться края раны.
– Через пару дней она будет в порядке, – сообщила я канцлеру. – Ее бы почаще кормить.
Тот лишь кивнул, и мы двинулись в обратный путь. Около моей комнаты он передал мне ключ.
– Что это? – нахмурилась я.
– Ключ. От комнаты. Он будет ждать в восемь вечера.
Я покраснела, но ключ взяла, и канцлер невозмутимо направился прочь.
Комната Доната оказалась очень аскетичной. Шкаф, идеально заправленная постель, но широкая и добротная. Стол и стул, никаких дополнительных полок или предметов мебели. Тем не менее то тут, то там виделся отпечаток личности Доната. Его вещи, книги.
Пробежав название на корешке «Как быстро уничтожить противника», я лишь покачала головой. Ну конечно, настоящая развлекательная литература.
Знакомые руки легли на плечи, и я откинулась на широкую крепкую грудь.
– Я узнал, что ты ходила сегодня к Нарциссе, истратила на нее редкое зелье. Зачем? – еле слышно спросил Донат.
– Хочу, чтобы она по закону понесла наказание.
– А алхимики злопамятные, – хмыкнул жених.
– А я предупреждала.
Повернувшись, я взглянула в глаза, полные теплоты и нежности.
– Я скучал.
– Когда же успел? Разве ты весь день тратишь не на то, чтобы выловить всех заговорщиков?
– Да, но часто думаю о тебе. Чаще, чем надо.
– Это прекрасно, – не согласилась я, не удержавшись от улыбки.
Рассмеявшись в ответ, Реван схватил меня в охапку и поцеловал крепко-крепко.
Слова застряли у меня в горле, я пришла в смятение, не зная, как дальше себя вести, что делать. Для меня все эмоции были внове и вызывали острый отклик во всем теле. Реван, прикусив мочку уха, пробежался пальцами по талии наверх к холмикам груди – меня охватила сладостная дрожь и я выгнулась навстречу нежным мужским рукам.
Застонав, прижалась к склоненной колючей щеке, словно прося о помощи от новых неведомых ощущений. Однако Донат с изумительной точностью определял каждую чувствительную точку на моем теле и ласкал, сохраняя при этом поразительное спокойствие и неумолимость.
А я прижалась к нему и сама не заметила, как оказалась уложена на постель, а сверху склонился такой родной и любимый мужчина, до которого я, наконец-то, могла дотронуться.
Растянувшись рядом, Реван притиснул меня к себе, уткнувшись носом в шею, и я ахнула, пораженная твердостью его намерений, которые не вызывали никаких сомнений. Гоблину явно было мало поверхностных ласк, ему хотелось пойти дальше, овладеть мною с небывалой страстью, пробудить дремлющие желания моего неопытного тела, освободить от оков предрассудков и смущения.
Донат провел указательным пальцем по животу, ложбинке между грудей и взялся за шнуровку лифа. Распустив ее, начал стягивать мое платье вниз, касаясь каждого оголенного участка кожи поцелуями и вырывая у меня стоны наслаждения и предвкушения.
Когда руки коснулись белья, стаскивая его с разгоряченного тела, до меня сквозь дурман страсти донеслись странные звуки, громкий разговор и восклицания. Я узнала голоса матушки Ревана, канцлера и начальника стражи.
– Что это? – оторвался от меня Донат и посмотрел в сторону двери.
– Они идут к нам, – догадалась я. – Как-то поняли, что я у тебя, и идут к нам. Что же делать?
Прикрывшись покрывалом, я поняла, что на мне из одежды остались лишь трусики, а на Реване нет ничего, кроме брюк.
– Я уже вступил в должность. Ну застанут тебя здесь, будет скандал, но доказать они ничего не смогут.
– Нет, так нельзя, – вскочила я и начала собирать одежду с пола.
Донат неожиданно улыбнулся и вошел в боковую дверь, и по шуму воды я догадалась, что там ванная.
– Куда же мне бежать? – воскликнула я, едва жених появился в комнате.
– В шкаф!
– Что?
Но вместо ответа гоблин отворил створки монументальной добротной мебели и посадил меня внутрь. А я, с одеждой в руках и практически раздетая, смотрела на него круглыми глазами.
– Не шуми, – подмигнули мне, и створки закрылись.
Не веря, что оказалась в такой ситуации, я притихла и стала сидеть как мышка, вздрагивая буквально от каждого шороха в комнате.
В дверь постучали, Реван впустил незваных гостей.
– Добрый вечер, второй советник, – послышался голос начальника стражи. – Спешил к вам по важному делу и вот встретил ваших родителей. Хотя это странно: их покои совершенно в другом крыле и на другом этаже.
– Ничего странного, они были у меня, – послышался голос Доната.
Сидеть в одной позе было очень неудобно, и я решила поменять положение, но, лишь чуть-чуть развернувшись, наткнулась взглядом на огромный ритуальный топор – тагар, или как его там.
Он держит это в шкафу?!
Посмотрев чуть вбок, обнаружила там кинжалы, еще левее пару арбалетов для охоты на дракона. Да и сидела я на мешке с чем-то железным, наощупь, кажется, пульсары.
– Что за важное дело привело вас в мои покои?
– Мне сообщили, что у вас здесь находится Габриэла Дакар.
Последовала звенящая тишина. От страха я немного дернулась, и тагар начал падать. В ужасе вцепившись в огромный топор, я упиралась, стараясь не шуметь и не дать упасть этой громадине.
– Ну, как видите, ее здесь нет. Да и что ей тут делать?
– Ну-у… Совсем недавно было разбирательство по поводу ваших отношений.
Противный топор никак не желал вставать на место и постоянно кренился в сторону!
– И было доказано, что пока я был студентом, то между нами не было никаких отношений. А сейчас любые отношения – это, простите, наше лично дело, на которое мы имеем полное право. Вы хотели что-то еще?
Снова тишина.
– Нет, – проскрежетал начальник стражи.
Даже мне, которой тагар отдавил коленки и оттягивал руку, показалось, что мужчина вне себя.
Готова поспорить, ни тон, ни ответ Ревана брату одного из советников не понравился, и спустя минуту и родители Доната, и незваный поборник нравственности покинули комнату. Повернулся ключ в замке…
