Кира Стрельникова - Скажи мне «да»
– А на меня тебя хватит, Льдинка? – раздался веселый голос Сола, и девушка вздрогнула, метнув на него косой взгляд.
Сейчас ей меньше всего хотелось переживать из-за танца с Проводником, Триинэ желала привести растрепанные чувства в порядок. Поэтому она посмотрела на него и как можно спокойнее ответила:
– Я бы с удовольствием, но устала немного, ноги с непривычки болят, – и улыбнулась.
Чего ей стоило не отвести глаз от лица Сола! А он, казалось, ничуть не обиделся, лишь на губах появилась довольная усмешка.
– Ноги устали, говоришь? – задумчиво протянул он. – Ну, этому можно помочь…
Трин не успела ничего спросить, как Проводник пересел со стула на край скамейки, на которой сидели они с Нелем – там еще оставалось немного места, – нагнулся и, аккуратно обхватив лодыжки Трин, поднял их. Благо столик стоял у стены и действия Сола остались незамеченными. Снежинка тихо ахнула, сердце скатилось куда-то в желудок, по пути пересчитав ребра, и она тут же возмущенно зашипела, попытавшись высвободиться:
– Ты что делаешь?..
Она не имела ничего против массажа действительно уставших ног, но… вдруг кто-то увидит?..
– Всего лишь помогаю тебе, Трин, – невозмутимо отозвался Танберт и ловко снял с нее туфельки.
Дыхание хранительницы холода пресеклось, едва пальцы Сола коснулись стоп, и даже через чулки она почувствовала, какие они горячие. Проводник поставил ножки Трин себе на бедро, и ей пришлось повернуться на скамейке спиной к Нелю и вцепиться в края сиденья – мышцы на спине напряглись, Триинэ боялась лишний раз пошевелиться, только бы не коснуться Нелиама. А ведь так хотелось прислониться к нему, это выглядело бы очень естественно, да и удобнее было бы! Но… Снежинка опасалась выдать свои чувства – что на душе у Неля, до сих пор непонятно. А расспрашивать она стеснялась, да и не здесь же, у всех на виду. Альши и так косится в их сторону с плохо скрываемым весельем, не обращая внимания на отчаянно строившую ему глазки партнершу.
Пальцы Сола между тем медленно скользнули по щиколотке, провели вдоль стопы, заставив Трин захлебнуться вдохом и чуть дернуть ногой, и Проводник начал осторожно, нежно разминать натруженные мышцы. Наблюдая за действиями Сола напряженным взглядом и стараясь сдержать непонятную дрожь, Триинэ даже на некоторое время позабыла о сидевшем сзади Неле и, когда спиной ощутила, как к ней придвинулись вплотную, снова чуть не дернулась. Мышцы задеревенели, дыхание потерялось где-то в горле, волнение усилилось до серебристых звездочек в глазах. Сол продолжал, не глядя на Триинэ, а она вдруг почувствовала, как на талию осторожно легла ладонь, а шею защекотало теплое дыхание.
– Так удобнее? – тихим шепотом спросил Нель, и по позвоночнику Снежинки прокатилась горячая дрожь.
Она растерялась. Гордость требовала отстраниться и прекратить это безобразие, надеть туфельки и вообще вернуться в свою комнату. А чувства – чувства не хотели ни о чем слышать и призывали расслабиться, прислониться к Нелю и просто получать удовольствие. Не задаваясь вопросом, зачем он это делает. Движения Сола стали мягче, нежнее, он уже не столько разминал ее ноги, которые уже перестали болеть, а ласкал маленькие ступни, дыхание Трин участилось, стало неровным… Сол поднял голову и их взгляды встретились. В ставших совсем светлыми голубых глазах плескалось столько нежности, что Снежинка лишь беспомощно моргнула, прерывисто вздохнула и утонула в ней с головой.
Рука Неля сжала талию чуть крепче, и Трин почувствовала, как он прильнул к ее затылку.
– Мне не хватает тебя, Льдинка… – Едва слышные слова, в которых ясно прозвучала тоска.
Сердце Триинэ сначала сжалось, а потом порхнуло к горлу невесомым облачком. Она зажмурилась, прикусив губу, судорожно подыскивая слова, которых не находилось. Ей сейчас было так хорошо, что совсем не хотелось искать себе оправдания… Потом, когда останется одна. Пока же Трин прерывисто выдохнула, разжала пальцы и расслабилась, прислонившись к Нелю. Она достаточно боролась с упрямыми чувствами и желаниями. А то, что творил Сол с ее ступнями, словами описать просто невозможно, Трин и не знала, что они могут быть настолько… чувствительными. И лодыжки тоже, так приятно ощущать теплые прикосновения к ним рук… Чулки вдруг стали мешать, захотелось, чтобы между пальцами Сола и ее кожей преград не оставалось…
Трин испуганно распахнула глаза, осознав, куда свернули мысли, и очень вовремя; за столик вернулся Альши. Она поспешно выпрямилась, стараясь не смотреть на Танберта, и села, опустив ноги.
– Спасибо, – пробормотала Триинэ, чувствуя, как щекам стало жарко.
– Обращайся, – со смешком отозвался Проводник.
Снежинка промолчала, поспешно схватила туфли и поставила их на пол. Когда же подняла взгляд на Ластона, наткнулась на ответный, веселый и понимающий, с легкой грустинкой в самой глубине глаз. Трин совсем смутилась, досадуя на себя, допила эль и поняла, что на сегодня впечатлений достаточно.
– Пожалуй, я пойду. – Она встала, стараясь ни на кого не смотреть. – Поздно уже.
– Хорошо, пойдем, – невозмутимо откликнулся Сол и бросил на стол несколько монет.
Обратно шли молча. Трин чуть впереди, внимательно смотрящая под ноги. Очень хотелось поговорить с кем-нибудь, поделиться сомнениями и переживаниями, но теперь они почти не расстаются, с Альши не пооткровенничаешь. Да и будет ли он слушать…
– Ну, до завтра, – раздался голос Ластона.
Оказывается, они дошли до улицы, где Огненный Мерхилд сворачивал к своему дому.
– До завтра, – рассеянно попрощалась Трин, кивнув ему.
Оставаться с Керстеном и его другом после случившегося в таверне было страшновато, но ничего не поделаешь. Она проводила взглядом Альши и обернулась к Нелю и Солу. Те смотрели почти с одинаковым задумчивым выражением, и Трин поспешила. Очень хотелось оказаться в своей комнате. Тишина стала такой плотной, что ее можно было резать ножом, нарушать молчание не хотелось, а выискивать тему для разговора у Снежинки не имелось ни желания, ни сил. Ступни еще помнили прикосновения Проводника, и при мысли о близости Неля вокруг позвоночника словно обвивалась горячая спираль…
Праздник потихоньку перебирался с улиц в таверны, а те, кого на следующий день ждали дела, разошлись отдыхать. Трин поднималась по лестнице, чувствуя взгляды Сола и Неля, от которых становилось жарко. На втором этаже она храбро посмотрела на друзей – тут они обычно расходились.
– Спокойной ночи. – Трин улыбнулась, порадовавшись, что голос не дрожит.
Но вздрогнуть ей пришлось. Нель, не сводя с нее пристального взгляда, взял ладошку Снежинки и медленно поднес к губам. Перевернул, коснулся нежной кожи на запястье, прижался, легонько провел языком, отчего руку обсыпало обжигающими искорками, и отпустил.
– До завтра. – Он улыбнулся, и в зеленой глубине глаз Трин заметила мелькнувшие оранжевые огоньки.
Сердце пойманной птицей забилось в горле, мешая дышать, чувства взметнулись горячей волной. Мимолетная ласка оказалась сродни факелу, который поджег сухой стог сена. Трин с усилием перевела взгляд на Сола, поспешно спрятав ладони за спину. Пусть жест выглядел наивно, однако с нее хватило вольности Неля, пусть и очень приятной вольности. Проводник открыто усмехнулся, голубые глаза весело блеснули, и он вдруг шагнул вперед – Трин осталась на месте, посчитав, что бегать от него по площадке будет совсем глупо. Девушка настороженно наблюдала за другом Неля, не зная, чего от него ожидать.
– Спокойной ночи, – мягко произнес Сол и коснулся ладонью щеки Триинэ.
Посетило желание прижаться к его пальцам, но Снежинка не поддалась. И так вела себя непозволительно… Она осторожно отступила, облизала губы и бросилась к своей комнате. Какая уж тут спокойная ночь! Закрыв за собой дверь, Триинэ прислонилась к ней и медленно сползла на пол – ноги просто не держали. Правильно ли она поступила, дав себе волю в таверне?.. Может, стоило возмутиться и одернуть обоих? Как же хотелось спросить у Альши, но он, наверное, спит, да и ходить одной по улицам Рисдора небезопасно, в этом Трин имела несчастье убедиться. Девушка некоторое время посидела, успокаивая разошедшееся сердце и чувства, потом поднялась, сняла платье и наконец юркнула под одеяло. В голове настойчиво вертелись картинки-воспоминания этого вечера, бродили в крови щекочущими пузырьками, прогоняя сон. Трин не знала, сколько проворочалась в ставшей неудобной кровати, пока наконец утомленное сознание перестало ее мучить, и она уснула…
Альши успел позавтракать и собирался за Триинэ, когда пришел дежурный с приказом явиться к Лингару. Маг встревожился и вышел за посланником. Он догадался, зачем его зовет глава клана, но Ластон очень хотел надеяться, что ошибся, что Мерхилд не нашел задания для Снежинки. Хотя неделя уже прошла…
Переступив порог кабинета Лингара, Альши коротко поклонился.
