Дана Арнаутова - Страж морского принца
Удар двух острог спереди и двух хвостов сверху слился в один тяжелый всплеск, почти оглушивший и ослепивший Джиад. Пригнувшись, она попыталась увернуться от мощных лопастей сиреньих хвостов, наугад ткнула вверх острогой и попала, судя по визгу. Но тот же пробитый хвост рванулся так, что острога обломилась, оставив ей костяной штырь ладони в три длиной.
«Маловато я отлежалась для такой драки», – устало подумала Джиад, отбиваясь от круговерти трех оскаленных пастей, мелькающих острог и взбивающих воду хвостов. Удар – на нож. Другой удар – на острие трезубца. Еще – увернуться. Увернуться – и ткнуть острогой! Второй сирен взвыл, извиваясь, – из его брюха торчала острога Джиад, оставшейся с одним ножом против двух вооруженных противников. Сзади простонал что-то рыжий, неумолимо выбираясь из убежища, дурак проклятый. Джиад развернулась, приготовилась…
Всплеск, удар хвостами! Пригнувшись, она выхватила торчащий нож из песка и воткнула его в удачно мелькнувший рядом широкий хвост. Дернула, не давая унести, кувыркнулась в волне, уходя от оскаленной пасти, немного не успела – по левому предплечью разлилась острая боль. Вода вокруг мгновенно помутнела, и двое сирен – один целый и один раненый – жадно всхлипнули, в едином порыве качнувшись вперед.
«А ведь они людоеды, – с холодной ясностью поняла Джиад. – Вот зачем им морячки, а вовсе не для любовных забав, как рассказывают в трактирах. Про «сожрать сердце» это не для красного словца было сказано. Интересные у принца враги: водятся с темными богами и морскими людоедами».
Она выпрямилась, сжимая теперь два ножа. Не самый лучший расклад, конечно. Ремни на туловище и предплечьях пока еще спасали, но против пары острог… «Добьют, – все с той же ледяной безнадежностью поняла Джиад. – Вымотают и добьют. Жаль, не успеет король…»
Но вместо того, чтобы снова кинуться, тот сирен, что командовал остальными, поднял ко рту руку, в которой что-то блеснуло. Снова неслышным звуком затрепетала вода – Джиад поморщилась от боли в ушах – и снизу, из-за скального основания, поднялось два силуэта, сначала показавшиеся салту… Нет! Это были… взрослые салру! Те салру, что якобы не приручаются. Серебристые длинные тела с черной полосой по хребту, удлиненные, по сравнению с салту, морды. И упряжь! «Сильнее и умнее», – вспомнила Джиад слова принца, спокойно понимая, что это конец. Если сирены, оставив мысль взять ее сами, натравят салру, проще самой перерезать себе глотку – быстрее и милосерднее будет смерть. Иначе разорвут на кусочки, как несчастную Кассию. Везет же рыжему терять любовниц в звериных зубах…
Последняя мысль показалась даже забавной. Наверное, так шутят на ступеньках виселицы или перед последним штурмом противника, который непременно тебя сомнет. Что ж, это всего лишь смерть. Сама же хвасталась рыжему, что не боишься! Вот и отвечай теперь за свои слова, жрица бога, который любит пошутить, хоть и мрачновато – на свой вкус.
Джиад снова повела плечами, поддернула сбившийся ремень. Глянула на плавающего между салру сирена – тот ответил знакомой зубастой ухмылкой. Взяла удобнее два ножа, гадая, удастся ли проткнуть кожу рыбозверей? Сомнительно. Значит – бить по носу, единственному уязвимому месту. А уж меткости не занимать – хоть в этом она неплоха даже на дне морском. Второй сирен вяло плавал неподалеку, зажимая глубокий порез на животе.
– Зачем вам принц? – спросила Джиад, не особо надеясь на ответ. – Ради выкупа?
Зубастая пасть снова растянулась в ухмылке.
– Иирнз должн уумрть, – выдохнул сирен. – Ээто прикззз…
– Чей приказ?
– Спящщххх… Спящххх до кнца мрраа…
– Спящих до конца мира? – успела переспросить Джиад. – Глубинных богов?
И тут все завертелось. Мелькали вокруг клыкастые пасти и серебро гибких сильных тел, Джиад отбивалась, работая двумя ножами и подставляя под укусы защищенные предплечья. Но ремни рвались, рассеченные бритвенно острыми зубами, лезвия ножей входили в тугую жесткую плоть через раз, а в другой раз уходили мимо, проваливались в пустоту. Что-то кричал сзади рыжий недоумок, но Джиад, сберегая силы, не отвечала. Аквамарин моря в ее глазах налился рубиново-красным от боли: несколько раз клыки салру все же добрались до тела, и самое паршивое, что теперь Джиад стремительно теряла кровь, уходящую в равнодушно-холодную воду. Но все-таки она держалась. Отбивалась, ухитряясь попадать по длинным носам, минуя зубастые провалы на мордах, резала и колола…
Неожиданно оба салру, совсем как опытные воины, кинулись с двух сторон одновременно. Джиад увернулась от одного, сунув в широко открытую пасть нож торчком, второму врезала по носу локтем, попала, и тут же на предплечье сомкнулись кинжально-острые зубы.
«Пропала рука», – успела равнодушно, словно не о себе, подумать Джиад. Ударив зубами, салру тут же разжал пасть и отскочил, пропоров предплечье дюжиной дырок. Закрутился на месте, отпрянул, и Джиад осталась один на один с последним из сирен. Глянула на немеющую руку. Среди рубинов, усеивавших обручальный браслет, торчала, застряв и обломившись, пара клыков. Надо же, как удачно пришлось. Словно помощь от давно ушедшей королевы иреназе той, которая невольно встала между ее сыном и смертью. У Джиад, не суеверной, но точно знающей, что такие вещи не бывают случайными, по спине пробежал мороз. А может, это от потери крови начал бить озноб?
Последний сирен оскалился, медленно шевеля хвостом и подбираясь ближе. Джиад сглотнула вязкую горькую слюну, глубоко вздохнула, уговаривая себя потерпеть. Всего один остался! Но сирен не собирался просто нападать. Он уверенно, почти лениво взмахнул острогой и отдернул ее, когда Джиад увернулась. Снова взмах! И еще!
В ушах шумело, изнутри поднималась тошнота, но желудок был пуст и лишь скручивался спазмами. «Выматывает, – измученно поняла Джиад. – Теперь время работает на него. Ну, еще немного мы потанцуем, а потом я просто свалюсь. Принц же ему не соперник. Значит, надо заканчивать, чтобы все не оказалось зря».
Она медленно выронила нож, прислонясь к скале, глянула на сирена с явным отчаянием. Тот осторожно приблизился, не решаясь поверить. Взмахнул острогой – Джиад шевельнулась в последний момент. Удар, от которого онемело плечо, пришелся лишь немного выше и левее, чем метил сирен, – не в сердце, а вскользь по ребрам. Дернувшись вперед, насаживая себя на острогу, проткнувшую мышцы насквозь, Джиад оказалась перед сиреном, левой рукой тычком ударила в горло. Захрипев, сирен запрокинул голову, но Джиад сомкнула пальцы на кожистом горле и держала, сжимая изо всех сил, как железный прут, который надо согнуть в дугу. Превозмогая боль, она держала, держала, держала, не разжимая даже когда черная вода вокруг заполнилась всплесками и голосами и кто-то попытался разжать ее пальцы, ласково уговаривая, а раскаленный гвоздь в плече исчез и горячие алые волны унесли ее далеко-далеко и от моря, и от суши, в темную теплую бездну забытья.
Проснувшись, Джиад еще пару минут не открывала глаза, с тупым вялым спокойствием думая, что не везет ей на морском дне. В который раз уже приходится валяться на попечении целителей. Сверху шелестел знакомый голос Невиса, ему что-то тихо говорил рыжий. Надо же, выжил. Вот ведь неистребимая зараза…
– Вы очнулись? – мягко спросил целитель, и Джиад покорно открыла глаза, сразу же снова опустив ресницы: неяркий свет шаров на стенах показался мучительно резким. Ну точно, крови много потеряла. Вот и в ушах шумит знакомо.
– Лежите спокойно, госпожа моя, – подтвердил ее мысли Невис. – Вам удивительно повезло: ни один порез не затронул крупного сосуда. Будто сами Трое благословили! Крови вы все равно потеряли немало, но с этим мы легко справимся. Я зашил раны, они отлично заживают. Его величество влил в вас столько силы моря, что…
Голос его уплывал куда-то, и Джиад равнодушно отдалась теплому приятному забытью.
Второй раз она проснулась намного позже, судя по тому, что спать больше просто не смогла – не лезло. Посмотрела в потолок, расслабленно обвела взглядом видимую часть комнаты. Рыжий лежал на своей половине постели, по-детски подложив руку под щеку, у его локтя виднелась стопка табличек, перевязанных продетым в дырочки шнурком, – местная книга. Вдруг, вскинувшись, как от тычка, принц открыл глаза и ошалело глянул на Джиад.
– Проснулась? – спросил он с торопливой растерянностью. – Пить хочешь? Или еще что-нибудь…
Джиад, не отвечая, прикрыла глаза, делая вид, что спит. Видеть паршивца не хотелось прямо до тошноты. Ладно, сирены могли застать принца с охраной в любом месте, не обязательно возле равнины, тут его дурость ни при чем. Но вот то, что наследник иреназе творил ранее!
– Ты же не спишь, – тихо прозвучало рядом. – Я чувствую. Не хочешь – можешь со мной не разговаривать, только скажи, если нужно что-то будет.
