Адика Олефир - Возвращение некроманта
Поль наблюдал за происходящим, раскрыв рот. Остальные свидетели происходящего были впечатлены не меньше.
Вампиры подошли к дворцу, маг ударил посохом о землю, и вокруг разлилось зеленое сияние. Яркий свет ослепил Поля, а когда зрение к нему вернулось, то парнишка заметил, что гвардейцев у ворот уже заменили вампиры, а маг и его войско исчезли. Наверное, вошли во дворец.
Поль еще минут десять постоял, гадая, что же теперь будет, пока его не отвлек господин Спирит. Старикан, ругаясь, свалился на дорогу и теперь тщетно пытался подняться.
— Пойдемте, я вас домой отведу.
— Пшел вон!
Не слушая возражений, Поль повел старикана к жене.
Роджер надеялся, что свидетелей будет больше, чем несколько случайных прохожих, но выбирать не приходилось. Он слишком долго ждал, и теперь нетерпение заставляло спешить. Приходилось сдерживаться, чтобы не наделать ошибок. Если он погибнет, то Лаванду спасать будет некому.
Защиту Дворца Невест и еще двух столичных резиденций Бессмертного Роджер тщательно изучил, пока Гвен заколдовывала пластины, и заранее расположил артефакты, которыми и воспользовался, чтобы снять ее.
Захват принадлежавшего Аллену имущества Роджер начал с Дворца Невест, поскольку именно здесь Бессмертный держал Лаванду.
— Княжеские роды могут воспользоваться ситуацией и выступить против вас, — высказал опасение Киаран, идя за ним через сад.
— Да, поэтому их следует принудить к присяге, — Роджер понимал опасность не хуже него. — Уверен, ведьмы смогут их убедить в необходимости этого шага.
— Не сомневаюсь.
— Ограду я сниму уже сегодня.
— Благодарю, мой повелитель.
— Передай Джейн, пусть возьмет ведьм и по очереди навестит князей. Их следует доставить ко мне не позднее завтрашнего вечера.
— Будет исполнено.
— Тебе же поручаю привести сюда всех наместников и чиновников. Главнокомандующего армией и губернаторов всех городов также ко мне.
— Разрешите спросить, мой повелитель, вы их убьете?
— Да. Сначала убью, потом воскрешу. Нет никого вернее поднятых. А мне требуется безоговорочное повиновение. Приступай.
— Слушаюсь.
Киаран откланялся.
Вампиров Роджер отправил прочесывать местность, а сам поспешил в белую башню.
Дух Аллена утверждал, что Лаванда здесь. Найдя нужную дверь, некромант легко снял с нее защиту и вошел.
Лаванда действительно была в комнате. Она лежала на койке, истыканная капельницами. На лбу, груди и в ногах светились бледным светом артефакты, а в районе солнечного сплетения лежал сапфир размером с голубиное яйцо.
Роджер подошел ближе, будто с меньшего расстояния картина могла измениться. Но нет, ему не показалось. Аллен нашел возможность навсегда лишить его любимой. Если бы он убил Лаванду, это не смутило бы Роджера, но лич решил сделать из нее свое подобие. Трансформация в высшую нежить уже началась. Роджер видел, что процесс необратим. Возможно, искусный целитель смог бы остановить умирание, но их в этом мире не осталось.
— Киаран! — Роджер сопроводил крик хорошей порцией магии. Призыв метнулся напрямую к князю, вбиваясь в его ауру и заставляя вернуться.
— Вы звали, повелитель? — Киаран едва ли не вбежал в комнату. Роджер видел, что князю стоило большого труда держать себя в руках и не разразиться гневом. Киаран не испытывал радости от своего подчиненного положения.
— Останови время.
— Что сделать?
— Погрузи в сон. Или, как вы это называете, преврати мою женщину в консервы.
— Зачем?
— Потому что тогда она перестанет умирать.
— Я понял, — Киаран подошел к койке.
Роджер не сводил с него взгляд. Он еще никогда не чувствовал себя настолько беспомощно. Даже когда висел в пещере на цепях и сходил с ума, слушая мерный стук капель.
Дампир отсоединил капельницы, убрал артефакты, включая тот, что должен был стать вместилищем души.
Роджер нервно сжал посох, смотря, как Киаран проводит ладонью по лицу Лаванды, погружая ее в колдовской сон.
— Готово.
— Благодарю. Иди, — Роджер старался говорить ровно, не желая выдать обуревавшие его чувства. Только когда за князем закрылась дверь, он позволил себе проявить эмоции. Подойдя к холодной, словно мертвой, Лаванде, некромант на миг прижался к ее губам, словно его дыхание и вправду могло оживить.
— Прости. Я переоценил себя.
Он резко отвернулся от нее и вышел. Дар нужной силы был только у одного человека. Вот только что от него осталось после трехсот лет пребывания в ледяном мире?
Роджер закрыл дверь и запечатал ее своей силой.
Пора выполнять обещанное.
Светлые создали подмир, используя силу его смерти. Разрушить их колдовство Роджер собирался точно таким же образом. Нужна была сила смерти, помноженная на его кровь.
К счастью, Софи все еще была жива. Роджер нашел ее в роскошно обставленной комнате в синей башне на верхнем этаже.
Переступил порог, недовольно морщась при виде царившего в комнате погрома. Картины в роскошных рамах валялись на полу. Столик из черного дерева был опрокинут. Возле него, в засохшей луже, лежали кофейник и чашка, а у стены — осколки блюдца и растоптанное пирожное.
В углу сидела, сжавшись в комок, и протяжно выла сгорбленная старуха — все, что осталось от когда-то красивой молодой девушки.
— Вижу, Аллен снова почтил тебя своим вниманием.
Старуха подняла на Роджера красные от пролитых слез глаза.
— Ты! — взгляд засветился безумной ненавистью. — Это ты меня проклял. Повелитель не мог… не мог…
Софи взвыла на резкой ноте и бросилась на него, целясь ногтями в глаза.
Роджер выставил вперед руку, направляя силу. Невеста Бессмертного отлетела к стене и сползла по ней вниз, воя от боли.
Роджер сдернул с окна занавеску и запеленал Софи, не забыв при этом вставить ей кляп из валяющегося на кровати носового платка.
— Не переживай, я убью тебя сегодня. Надеюсь, в следующей жизни ты будешь счастливей, чем сейчас.
Привязав бьющуюся в истерике невесту Бессмертного к себе магическими нитями, Роджер закатал ковер и стал чертить круг телепортации.
Для обряда много не требовалось: жертва, нож да связка восковых свечей из запасов Аллена.
Через мгновение Роджер перенесся на окраину Высокого, к границе, которую Аллен установил между землями Медного Гроша и остальным миром.
Уложив Софи на траву, Роджер занялся приготовлениями.
Первым делом подвесил над поляной светящиеся шарики — сумерки сгущались, а рисунок требовал точности в исполнении. Не хотелось потерпеть неудачу из-за криво проведенной линии.
Пентаграмма для концентрации силы, руны — для ее направленности. Свечи были необязательны, но когда дело касалось разрушения, то поддержка стихии огня не помешает.
Дополнительные полчаса пришлось потратить на то, чтобы установить защиту. Роджер вовсе не хотел во время обряда случайно зацепить лежащий неподалеку город и смести его с лица земли.
Закончив подготовку, некромант подошел к лежащей в центре рисунка Софи. Невеста Бессмертного ослабела настолько, что уже не могла даже трепыхаться. Роджер одним ударом перерезал ей горло и провел по ране рукой, пачкая ладонь в крови.
— Смерть к смерти! Кровь к крови! Слейтесь, сплетитесь!
Перед глазами вспыхнули огни, и некромант вновь увидел завесу. Натянутые до предела нити заклинания дрожали, их цвет тускнел, ярких всполохов становилось все меньше, а через несколько минут они и вовсе пропали.
Новая сила вливалась в старое заклинание, разрушая его своей мощью. Слишком похожа, чтобы сработала защита, и слишком чуждая, чтобы ее можно было принять частью себя.
Завеса задрожала, словно до предела натянутая паутина, и лопнула.
Роджер двумя руками вцепился в посох и наклонился вперед, как при сильном ветре. Энергия вырвалась на свободу, заклубилась в границах рисунка и осела на землю седым инеем.
Роджер смотрел, как перед ним тает туманная дымка, возвращая из подпространства его вотчину.
Медленно, словно нехотя, появился лес, укрытые снегом деревья. На опушку выбежал молодой олень, замер на секунду, а потом скрылся в зарослях.
Роджер хрипло рассмеялся. Его било мелкой дрожью от напряжения, хотелось одновременно плакать и хохотать во все горло.
Все еще не веря в успех, Роджер переступил невидимую черту, отделявшую мир от лишних, по мнению светлых, земель.
Ноги по колено провалились в уже начавший таять снег.
Роджер шел, наблюдая, как в мире, забывшем, что такое весна, начинается оттепель. Белые шапки на деревьях таяли и моросящим дождем падали на землю. Снег, теряя девственную чистоту, на глазах превращался в грязь. Жухлая трава, триста лет проспавшая под одеялом зимы, неуверенно тянулась вверх, в мгновение ока возвращая себе забытые краски.
