Истинная для Ледяного Дракона. Драконы Айсгарда.
Ох, нелёгкое это дело – противостоять дракону.
Едва Ларита, укутав меня в накидку, выводит в коридор, накатывает слабость. После того, как я в третий раз спотыкаюсь, служанка подаёт мне руку и говорит с сочувствием:
– Обопритесь на меня, госпожа, вы еле держитесь на ногах.
На всём пути до покоев навстречу не попадается ни одного человека. Когда меня провожали на завтрак, я видела и слуг, и нескольких человек в военной форме, и двух дам в расшитых блестящими камешками платьях. Сейчас же в коридорах пусто – словно метлой всех вымело. Неужели это не случайность, и Айварс позаботился? Под просторной накидкой не разглядеть, как я одета или, точнее, раздета. Но очень сомневаюсь, что хоть что-нибудь осталось от причёски после того, как дракон растрепал её своими лапищами. Любой встречный сразу поймёт, что девушку знатно поваляли на сеновале.
И что с того, что я никого не знаю в этом замке? До того момента, как я попала в этот мир, мне за все мои двадцать два года не приходилось столько краснеть, сколько за эти сутки. А если не получится вернуться домой и придётся здесь обустраиваться? Хорошенькая репутация у меня будет.
И при этом, идя по пустым коридорам, я отлично понимаю, что всего лишь тешу себя иллюзиями. Если я никого не вижу, это не значит, что никто не видит меня. Но пусть пока хоть так. Мне нужно время, чтобы адаптироваться.
Поста возле моей комнаты тоже нет. Надеюсь, из-за моих неосторожных слов всех четырёх стражей не сошлют в какие-нибудь дали дальние. Я, конечно, разозлилась тогда из-за предложения парня, но теперь, после того как князь распустил руки, начинаю понимать, что гвардеец был предельно вежлив. Обижаться уж точно не стоило.
В покоях нас встречают уже знакомые Энни и Арна.
Минутка позора – когда с меня снимают накидку, и платье, которое я больше не придерживаю, сползает с плеч.
Я это воспринимаю именно как позор, ожидая охов и понимающих взглядов. Но никакой реакции на лицах. Разве что показалось, что в глазах Арны мелькнула зависть. Померещилось, скорее всего.
– Госпожа, – говорит Энни, – ваши красивые штучки высохли.
Я с удивлением принимаю из её рук мои слипы и бюстгальтер. Надо же как быстро. Я только сегодня утром перед самым выходом постирала их на скорую руку. Даже не отжала, как следует, а они идеально сухие.
– Здесь есть специальный шкаф, – поясняет Ларита, заметив моё удивление. – Работает на магическом артефакте. Любая вещь высыхает в течение одной минуты. Без этого было бы трудно. С тех пор, как в Айсгард пришёл Хаос, у нас почти круглый год зима. Только в нашем Южном Пределе один месяц в году море сбрасывает лёд, и южный ветер приносит тепло. В остальных трёх нет даже этого.
– Как же вы выживаете? – потрясённо спрашиваю я.
– Мы привыкли, – спокойно отвечает Ларита, и я понимаю, что она говорит правду. Человек привыкает ко всему.
– Тем более что уж нам-то грех жаловаться. Мы живём в замке. А вот в маленьких городках и деревнях сложнее.
Энни вздыхает и, встретив мой вопросительный взгляд, поясняет:
– Я из деревни. Мне повезло попасть сюда в услужение. А мои родители и младшие братишки остались там.
– И что такое этот Хаос? Я слышала это слово, но думала, это всего лишь ругательство.
– Это страшные твари. Они пришли из другого мира почти сто лет назад, когда князья были ещё совсем молоденькими.
К этому моменту я уже надела свой драгоценный французский комплект белья. И отвлеклась на мысль: хорошо, что утром его на мне не было. Иначе вряд ли от бюстгальтера что-нибудь осталось бы. Такое бельё и в нашем-то мире, только во Франции можно приобрести. А в этом его, в принципе, нет.
Задумавшись, я не сразу уловила смысл слов Лариты. А потом в голове что-то включилось:
– Как вы сказали? Сто лет назад князья были совсем молодыми?
– Почти сто, – поправила меня Ларита. – Старшему Кристеру тогда только-только восемнадцать исполнилось, а наш его на два года младше. Ещё близнецы между ними родились.
– Это сколько же лет князю?
– Сто одиннадцать недавно исполнилось, – отвечает Ларита, недоумевая, что именно меня так удивляет. – Совсем молодые они ещё по драконьим меркам. Вот отцу их скоро шестьсот будет.
– Офигеть! – больше я уже ни о чём думать не могу и просто стою, как кукла, пока девушки меня одевают.
Значит, этому несдержанному любвеобильному дракону сто одиннадцать лет. Я была уверена, что тридцать-тридцать два. И хоть я понимаю, что всё относительно, но цифра меня пугает.
– А обычные люди сколько живут?
– Сто пятьдесят, но есть и такие, которые двести, если повезёт.
Разве это не мечта любого человека жить дольше? Вот интересно, если я здесь застряну, я подцеплю этот вирус долгожительства? Или победят гены, заложенные природой моего родного мира?
– А у вас иначе? – спрашивает Ларита.
– Семьдесят-восемьдесят.
Я бы с удовольствием продолжила расспросы, но мои волосы уже приведены в порядок, и появившийся на пороге слуга князя, кажется, его Стилс зовут, напоминает, что Его Сиятельство ждать не любит.
