Катерина Снежинская - Тролли тоже плачут
— Ты провёл ночь в моей постели! Это, по-твоему, не стоит внимания?
— Так я же тебе сказки рассказывал, а не… — искренне изумился Мастерс, — Даже лежал поверх одеяла! Между прочим, замёрз, как собака. Оцени сравнение.
— Да какая разница! Ну как ты не понимаешь? А вдруг другие узнают?
— Другие — это кто? — уточнил оборотень. — Ал с Яте? Твои соседи? Ну, узнают и что?
Каро только раздражённо вздохнула, беспомощно сжимая кулаки. Ему-то, конечно, ничего! А ей? У теурга, между прочим, ещё и репутация имеется. Ведь всё ещё имеется, да? Не всё же потеряно? Хотя, конечно, мужчина, выходящий из твоей квартиры ночью — это уже конец. А уж утром… Плакат, что ли, на двери повесить: «Он мне действительно только сказки рассказывал, пока я в подушку рыдала»? И вправду даже попытки поцеловать не сделал, между прочим. Так не поверит же никто.
— Всё, кончай ерунду обсасывать! Пошли! — скомандовал Рон, решительно волоча напарницу в подъезд. — И вообще, я бы на твоём месте уже станцевал голый на окне. Тогда вопрос о том, что можно делать, а что нельзя, и как там другие посмотрят, был бы решён. И никаких тяжёлых раздумий.
— Тебя послушать, так гулящие женщины — самые разумные существа на свете, — пробормотала Курой, слабо сопротивляясь.
— Зато живут они не в пример проще тебе. Сомнениями не маются, — заверил её Мастерс, кулаком ботая в обшарпанную дверь.
Открыли детективам сразу. Так, словно дварфийка их с утра поджидала — оборотень второй раз даже долбануть не успел. Странно, но тем, кто это её дверь выломить пытается, женщина не заинтересовалась.
— Помер, да? — тихо спросила она, комкая в красных отёкших руках край передника. — Нет, ну вот я знала, что со дня на день помрёт. Вот как следователь со мной поговорил, так и знала.
— Понимаете, госпожа Кархар… — начал Мастерс.
— Да чего ж не понять-то? — отмахнулась дварфийка. — Она это, змеища подколодная. Точно вам говорю — она. Вы уж извиняйте, что в дом вас не зову. Не прибрано тама у меня. Да и вообще. А соседи что? Пусть все знают, как из-за одной твари жизнь приличной-то женщины под откос укатиться может! Вот пусть все знают!
Госпожа Кархар высунулась за дверь и последнюю фразу выкрикнула в темноту лестничных пролётов. Рон, явно такой реакции не ожидавший, аж отшатнулся, пихнув Каро. А девушка едва успела схватиться за липкие перила, иначе бы улетела вниз, ступеньки пересчитывая.
— Эм… — озадаченно протянул детектив и спросил осторожненько, — А «она» — это кто?
— Да почём я знаю? — возмутилась дварфийка. — Я же её не видала! А то б уж зеньки повыцарапывала, да пустила голяком народ пужать! Уж это точно! Змеища она и всех дел. Не сойти мне с этого места.
— Так! — оборотень почесал бровь. — Я так понимаю, что у вашего мужа была любовница? Это из-за неё вы господина Кархара бросили?
— Точно, из-за неё, прости меня Предок, твари такой, — быстро-быстро закивала женщина. — Тока никакая она не полюбовница. Я-то тоже сначала думала, будто крутит мой на стороне. Ну, а кто ему писульки писать станет ещё? Конечно, мы грамоты не разумеем. Меня мамка в жёны готовила, а не в писари. Но только ежели буковки женская рука выводит, я разгляжу, верно? Да и денех она ему давала, это точно. Она, больше некому.
— То есть, имелись и другие письма? — задумчиво протянул Мастерс. — Вопрос, куда они делись?
— Какие такие другие? — подозрительно прищурилась дварфка. — Ни про какие другие я не знаю. Эти были, а других не видала.
— Подождите! — встряла Каро, понявшая, что в письмах они сейчас и завязнут. — Вы сказали, будто сначала думали, что пишет ему любовница. То есть, потом передумали?
— Вот! Правда твоя, девка, передумала, верно! — снова быстро, словно её за подбородок дёргали, закивала госпожа Кархар. — Это уж я потом, когда от муженька то свинтила, додумалась. Не, не любовница она никакая. А самая что ни на есть змеища подколодная. Этот-то, как письмо получит, прям сам не свой делается! За бутылку хватается, дёргается и всё Горха поминает. Что, мол, он жизнь испакостил, а сам жирует. Так что, когда он ентого Горха, чтоб пусто ему стало, убивать взялся, я уж и не удивилась совсем. Всё к тому и шло.
— То есть, получается, кто-то натравливал Кархара на Горха? — выпалила Каро.
— Спасибо, госпожа Кархар! — выпалил Мастерс, одаривая дварфку сияющей улыбкой. А заодно сжимая руку теурга так, что она едва не взвизгнула. — Вы нам очень помогли! Спасибо большое!
И поволок, зараза такая, Курой по лестнице вниз. Ни словечка больше не дал сказать. А, между прочим, у теги ещё вопросы имелись.
* * *Рон, в упор не слыша возмущённые вопли Каро, впихнул её в кеб и только там выпустил изрядно помятую руку. Что примечательно, ни кебмен, ни прохожие явно сопротивляющуюся девушку тоже не заметили. По крайней мере, на помощь ей бросаться никто не спешил. Даже к полиции не взывал.
— И что это было? — сердито поинтересовалась тега, растирая покалеченное запястье.
— А у меня тот же вопрос, — огрызнулся оборотень. — Я всё понимаю. Но ты каждому встречному о деле докладывать собираешься? Делаешь выводы, так делай их молча! Мало ли кто к ней ещё с вопросами придёт? И что она расскажет. Думай головой!
Мастерс постучал себя пальцем по лбу.
— То есть, тебе можно, а мне нельзя? — возмутилась теург.
— Это ты сейчас про что?
— Про: «Значит, имелись и другие письма…»! — елейным голоском пропела Курой.
Да ещё и глаза к носу скосила, и губки бантиком сложила. Вышло совершенно не похоже на оборотня, но удивительно ехидно. Рон только и сумел, что крякнуть в ответ, смущено поелозив задницей по истёртому сиденью.
— Ладно, в общем, никому так делать не надо. Ни мне, ни тебе, ни Алу, — буркнул Мастерс.
Каро фыркнула, гордо задрав подбородок.
— Хорошо, больше не буду, — тоном всепрощающей победительницы пообещала Курой. — Но ведь я же и тут права. Получается действительно странно. Как-то много всего наверчено, тебе не кажется? И непонятный проклятый, который крутится рядом с Горхом. И тролльи кожи. Да ещё неизвестная змеища, натравливающая Кархара. А когда это не получается, доводящая его до самоубийства. Или это уже не её рук дело? Главное, всё из разных спектаклей. Если уж взялись извести дварфа, то зачем такие сложности? Наняли бы каких-нибудь. Мало что ли у нас прохожих в тёмных переулках убивают?
— Умница ты моя! — похвалил напарницу Рон.
И, притянув её за шею, звонко чмокнул в лоб.
— Да я серьёзно! — вывернулась Каро.
— Да я ещё серьёзней, — заверил её Мастерс. — Чего ты от меня хочешь? Чтоб я, с места не сходя, всё объяснил? Ну, так нет у меня объяснений. Говорю же, это дело как болото. Только засасывает больше.
— Скорее уж как сладкая вата, — тега закрутила пальцем в воздухе спираль, видимо, показывая сладкую вату. — Слой за слоем. А я тебе предлагаю подумать. Вдруг вдвоём до чего-нибудь умного додумаемся?
— Не хочу я думать, — лениво отозвался детектив. — Устал. Мозги скрипят. И, вообще, я тупой оборотень. Мне думать не положено. Кстати, мы приехали. Вылезай, гений сыска.
— Куда это мы приехали? — Курой, ничего хорошего от напарника не ожидающая, подозрительно выглянула в окно, отодвинув пыльную занавеску.
И увидела отмытую до блеска стеклянную витрину, на которой золотыми буквами аркой вывели: «Шляпная мастерская госпожи Иранеш». А пониже, но уже без изысков, просто в строчку: «Наши шляпки любую сделают красавицей!».
Каро от окна даже отшатнулась, словно оно девушку укусить могло.
Модницей тега себя не считала. Но жить в Элизии и при этом ничего не слышать про мадам Иранеш нереально. Её головные уборы действительно и из крысючихи могли сделать придворную леди. А из банкира нищего. Если бы, конечно, жена банкира пожелала приобрести тут пару аксессуаров.
— И чего ты тут делать собрался? — пискнула теург.
— Новые ботинки себе покупать? — предположил Рон, соскакивая с подножки и протягивая Курой руку. — Я тебе шляпу задолжал, забыла?
Теург решительно замотала головой, то ли отрицая у себя возможность склероза, то ли подтверждая её. То ли показывая, что из кеба она не выйдет ни за какие коврижки.
— Да ты хоть знаешь, сколько тут они стоят? — почти благоговейно прошептала тега.
— Знаю, — легкомысленно отозвался оборотень. — Прошлую, ну ту, с пёрышком, я здесь покупал.
Курой вцепилась в сиденье обеими руками. Просто оно как-то странно покачнулось под ней. Кажется, сознание теурга решило покинуть хозяйку. А, может, это просто бешенство мозги застилало. Шляпку от мадам Иранеш сунуть под куртку! Потом, напрочь о ней забыв, пойти кому-то физиономию чистить! Не уберечь! Убить его мало!
А сначала придушить за то, что оборотень её вообще купил. И имел наглость подарить.
— Так ты сама вылезешь или тебя вытаскивать? — напомнил о своём существование детектив.
