Татьяна Патрикова - Тонкости эльфийской генеалогии
Ир ухмыльнулся, когда понял, что ответных действий не последует, тряхнул головой и проинформировал как ни в чем не бывало:
– Я сегодня ночью синхронизировал сердечные ритмы. Чисто на энергетическом уровне. Теперь скачков давления у тебя быть не должно.
– А переутомление? – уточнил, так и не придумав, как мне ко всему этому относиться.
– А вот о переутомлении я намерен позаботиться лично. К тому же если повезет, теперь тебе станет легче с нашими более длинными сутками.
– Мне уже страшно, знаешь?
– Догадываюсь. – Он широко улыбнулся. – Ну что, звать обратно Карамельку?
– Если вы с ним не перегрызетесь сразу на пороге, то зови.
– Посмотрим! – легкомысленно отмахнулся Ир.
Мне оставалось только вздохнуть и заняться чаем на троих. Вот так вот началось для меня утро. И весь последующий день был таким же сумасшедшим. Но, как мне кажется, я уже стал привыкать к безумному ритму жизни.
Из квартиры мы с Карамелькой выбрались уже после одиннадцати. Ир остался насиловать мой компьютер на предмет визуализации магоматематических выкладок из его диссертации. Знаю, что звучит жутко. Но просто повторяю, что нам с Лучистым ответил этот желтоглазик на вопрос, чем он тут собрался заниматься без нас. В общем, мы ушли. Всю дорогу до аэровокзала светлый на меня как-то подозрительно косился. Уже стоя на воздушной пристани в ожидании нашего дирижабля, я не выдержал и спросил:
– Ну что?
– Все понять пытаюсь, что они все в тебе нашли, – ответил он задумчиво.
– Кто?
– Все. И Карл, и Ирирган, и остальные.
– Ты ведь в хорошем смысле спрашиваешь? – на всякий случай уточнил я.
– Я тебя умоляю. – Лучистый закатил глаза к небу. – Весь этот ваш плохой смысл отставляю на откуп Шутвику. Кстати, шутки у вас обоих на редкость дурацкие.
– Да ладно тебе, недотрога, – хмыкнув, заявил я и ткнул эльфа локтем в бок. От такой наглости Лучистый просто взбеленился. Побелел от ярости, у него чуть ли дым из ушей не повалил. Но я только отпрыгнул на пару шагов назад, ответил на его бешеный взгляд нарочито невинным и бесстрашным.
– Хам, – объявил Камарель и отвернулся.
– Дурак ты, Карамелька, – сказал я, подходя к нему. – Я ведь по-дружески. А ты, похоже, как Ир. Дружить не умеешь, вот и чураешься всех чувств, которые с нижним умом не связаны.
– Каким таким нижним… – начал он, резко повернувшись ко мне, но увидел мои глаза и осекся. Догадался, на что именно я намекаю. Он ведь считался местным Казановой. Ни одной юбки не пропускает, как мне сказали. Отсюда и намек.
– Да уж куда мне до вас, – заявил светлый и снова отвернулся.
К нам медленно подплывал огромный дирижабль. Я засмотрелся. Когда Камарель снова заговорил, я даже не сразу его услышал, настолько был увлечен рассматриванием деталей фюзеляжа – или как там оно называется?
– …Они за мной хвостом ходят. Точнее, пятью такими маленькими хвостиками… И в рот заглядывают, словно я и император, и бог с богиней в одном обличье… А я… Да если бы ты знал, что я иногда девушкам пою, когда наедине с ними остаюсь… А тут, как дурак последний, боюсь сказать что-нибудь не то, не обмануть, нет, просто ввести в заблуждение. Они ведь меня повторять пытаются. А если я… – Эльф совершенно нехарактерным для него жестом взъерошил волосы на затылке и помотал головой.
Подумав, я все же сообразил, о ком это он, как о хвостиках.
– Детки, да?
Тот кивнул.
Я не выдержал и с широкой улыбкой похлопал его по плечу:
– Не бойся ошибиться. Ошибешься, они поправят. К тому же ты ведь не один с ними возишься. У тебя в помощниках Мика.
– Мика? С ума сошел? Как я могу с ней нормально…
– Она тебя что, когда-то отшила? – прямо спросил его.
– Нет! – с жаром запротестовал Карамелька. – У меня даже мысли не возникло бы за ней ухаживать.
– Почему? Симпатичная девушка, нет?
– Да при чем тут это!
– А! Не любишь трудных путей?
– Слушай, она мне просто не нравится. Ледяная, как иней на стекле.
– Тогда это облегчает твою задачу. Не нравится как женщина – это ведь прекрасно. Значит, сможет понравиться как полноправный компаньон. Если, конечно, ты вовремя включишь правильные мозги.
– Верхние? – со скепсисом посмотрев на меня, уточнил эльф.
Я кивнул и взобрался на борт пришвартовавшегося дирижабля. Светлый последовал за мной.
В полете мы с ним продолжали обсуждать Мику и предполагаемые методы воспитания наших вундеркиндов. Я пообещал принести ему из своего мира каких-нибудь книг по воспитательной работе с подрастающим поколением и сразу уточнил, почему он сказал, что детей пятеро, если Мика в кабинете Карла говорила о восьми маленьких нелегалах. Камарель объяснил – пять мальчиков и три девочки. И пока он заливался соловьем, повествуя, чему именно собирается учить малышей на факультативах, которые они с Микой вчера вечером уже успели поделить, я вдруг вспомнил о том, что так и не выяснил у Ира, чем чревата для него самого эта так называемая синхронизация. Ведь почему-то кровь пошла, так? Так. Значит, не мешало бы узнать, в чем дело. Эх! Хорошая мысля, как говорится, приходит опосля. Беда просто с этим задним умом. Ну да ладно. Вот пообщаюсь с родителями Гарри и Фа и, вернувшись, припру этого тихушника к стенке. А то взял моду отмалчиваться. Нет уж, надо этот беспредел прекращать.
Пока я об этом размышлял, вполуха слушая щебет окрыленного новой перспективной затеей Камареля, мы прилетели.
Карамелька предлагал попасть в то кафе через портал, но я отказался. Пришлось пройтись по лестнице вниз. Не так уж и долго, правда, я все равно запутался и пару раз порывался свернуть не туда, но Лучистый куда лучше знал местность, так что добрались мы без приключений. Как ни странно, нас уже ждали, несмотря на то что Ир отправил шушара к Нике сразу же, как только впустил в нашу квартиру Лучистого, поэтому мерцающая должна была предупредить родителей Гарри и Фа о том, что время встречи переносится на два часа позже.
За столиком, который так и не воспарил по моей личной просьбе над пропастью, сидели двое. Мужчина в возрасте и молодая, очень молодая, на мой взгляд, женщина.
Сначала о мужчине. Хорошо, что я точно знал, что он ифрит. Это давало простор для воображения. Первое, что бросилось в глаза, – тюрбан. Ну да, людям свойственно цепляться взглядом за самые яркие детали, упуская что-то более важное. Так вот, шапка эта, если ее можно так назвать, в многочисленных фильмах, которые мне довелось смотреть, вызывала у меня лишь тихое «хи-хи», особенно на голове мужчины. Но, как ни странно, Каарь Инойс, как представился нам с Карамелькой мужчина, вставший из-за стола при нашем приближении, вовсе не выглядел смешным. Напротив, солидным и, знаете, таким веским, как бывалый купец, путешествующий с караваном. Мне живо представился рядом с ним верблюд о двух горбах и повозки, в которых везли в неведомые дали шелка, пряности и восточные сладости. При мысли о последнем в животе заурчало. Как вовремя нам принесли меню! Почти не вникая в то, что там написано, и заранее попросив Лучистого сделать выбор за меня, продолжил разглядывать Кааря. Причем это сдвоенное «а-а» в его имени никак не давало мне покоя. Почему? Потому, что я знал только одного персонажа, у которого первая буква имени была «к», а дальше следовали два «а». И, глядя в мудрые светло-серые, почти прозрачные глаза Инойса-старшего, которые рассматривали меня с весьма характерным прищуром, я все больше убеждался в том, что такое сокращение очень ему подходит. Но от комментариев пока воздерживался. Ифрит не скрывал, что он житель пустыни. Кроме тюрбана, на нем был богато расшитый халат – или как у них называется такая штука? Но выглядел мужчина, как я уже говорил, солидным и состоятельным.
Спутница Кааря смотрелась совсем иначе. Она оказалась старше Гарри, но ненамного. Я, конечно, мало что знал о драконах, но, если честно, думал, что выверна несколько старше. А тут передо мной сидела сущая девчонка. С рыжими пушистыми волосами, сплетенными в десяток тугих косичек, бесхитростной улыбкой и голубыми глазами. С курносым носиком и румяными щеками, на которых отчетливо выступали веснушки. И это мать семейства? Что-то сомнительно… Правда, все свои мысли на этот счет я пока оставил при себе.
Мы с Лучистым тоже представились. Точнее, по всей форме представлял нас Камарель, я же как раз в это время рассматривал наших сотрапезников. Собственно, после официального знакомства Каарь заговорил со мной деловым тоном того самого купца, за которого я мог бы его принять, не зная, что он ифрит. Хотя вполне возможно, что он и был купцом. Новый знакомый сказал, что просто в восторге от всего того, что я делаю для класса «колокольчиков», и в особенности для его сына. Поэтому готов оплатить любые накладные расходы, будь это мелиорация нашего класса, о которой ему в красках рассказали Ника, а потом и сам Фа (вчера ночью он имел возможность пообщаться с сыном на арене).
