Ольга Куно - Горький ветер свободы
– Потому что тебе я доверяю больше, чем другим женщинам армона, – сказал он затем.
Это было неожиданно. И лестно. Но одновременно не снижало степень моего раздражения. Быть может, даже, наоборот, повышало. Почему он привел меня для этого разговора именно сюда, в свои покои? В место, где мы однажды вместе ночевали, пускай и в разных постелях? В по-своему интимное место, наконец? Что хотел этим сказать? Ведь он откровенно дразнил меня буквально минуту назад, когда придвинулся так близко, что его губы почти касались моего уха, когда с придыханием в красках рассказывал о том, что будет, если его начнут соблазнять одновременно несколько прелестниц. Что все это значило? Он хотел показать, как много я потеряла, отвергнув его полтора месяца назад? Хотел посмотреть на мою реакцию? Или просто счел, что в его покоях, да еще и на столь близком расстоянии, наш разговор точно не будет подслушан? Увы, я сильно подозревала, что правда заключалась именно в последнем. И это заставляло меня злиться еще сильнее. Мне вдруг как никогда захотелось самой проявить инициативу, опрокинуть его на диван, прижать всем телом, захватить его наглые губы, так беззастенчиво шептавшие недавно мне на ухо, обжечь их таким горячим поцелуем, который заставил бы его скинуть эту свою вечную маску холодного безразличия!
Но я, разумеется, сдержалась.
Айгуль-ханум приехала в армон рода Эльванди два дня спустя. Прибыла в сопровождении доброго десятка слуг, среди которых были и упомянутые Данте рабыни. При взгляде на них Ренцо присвистнул, да и мне, признаться, захотелось сделать то же самое. Роскошные, раскованные, женственные, в чем-то такие похожие, а в чем– то – совершенно разные. На любой вкус – от кареглазой брюнетки с высокой грудью до субтильной рыжеволосой девушки с зелеными глазами. И одежды на них всех было необыкновенно мало: приспущенные рукава обнажают загорелые плечи, разрезы на юбках открывают взгляду лодыжки и икры. Наряд, допустимый для рабыни и никак не приемлемый для свободной женщины, пусть даже самого низкого сословия. Стоит ли уточнять, что я ничего подобного не носила.
Сама Айгуль выглядела, конечно же, значительно более пристойно. Ее одежда была закрытой, но тем не менее не скучной, весьма нарядной и украшенной модными в Арканзии лентами. Невероятно длинные черные волосы девушки были заплетены в две тугие косы, доходившие ей до бедер. Это какой же длины будут волосы, если их расплести? Я покосилась на Данте. Уж не прикидывает ли он, как эта девушка будет выглядеть неглиже и с распущенными косами? Наверняка зрелище весьма впечатляющее. Тем более что Айгуль была худая, довольно высокая, с хорошей фигурой и большими темными глазами. Но Данте стоял по-прежнему холодный, бесстрастный, с натянутой улыбкой вежливости на лице.
Он поприветствовал девушку, как велел обычай. Следом поздоровались и мы с Ренцо, вышедшие встречать гостью вместе с Данте. Таким образом мы демонстрировали особый статус его приближенных.
Девушку проводили в отведенные для нее покои отдохнуть с дороги.
– Если вы не станете возражать, ваших рабынь мы поселим этажом ниже, в отведенном для слуг крыле, – вежливо произнес Ренцо.
Возражать Айгуль не стала.
Наконец все разошлись по своим комнатам.
До ужина встречи хозяина с гостьей не предполагалось. Однако же расслабляться я не спешила. Вместо этого, предварительно подготовившись, отправилась прямиком в комнаты, отведенные для рабынь.
– Здравствуйте, девушки! – бодро заявила я, входя.
Как я и ожидала, все они находились в одной комнате, хотя получили в свое распоряжение две. Одна из девушек сидела на низкой кровати, еще три – на покрывавшем пол ковре (как видно, от привычки легко не отделаешься), а пятая в момент моего появления стояла возле зеркала.
Рабыни ответили на приветствие, хотя и не слишком воодушевленно. По-моему, я помешала какому-то обсуждению. Теперь они внимательно разглядывали меня, с совершенно неприкрытым, не вписывавшимся в мало-мальские рамки приличия интересом. Впрочем, арканзийские понятия о приличиях порой глобально отличались от моих собственных, так что, быть может, их поведение вполне соответствовало южным нормам. Взгляды арканзиек были не так чтобы враждебными, но и не дружелюбными тоже – скорее высокомерными и оценивающими. Да-да, высокомерие было не чуждо и рабыням; тут весь вопрос заключался в их статусе, определенном хозяином. В силу той же логики девушки, заметив моего дракона, не отнеслись ко мне как к существу, не стоящему внимания. Данте внятно дал понять, что я являюсь чуть ли ни его правой рукой, а при таком раскладе, рабыня я или не рабыня, большого значения уже не имело.
– Как устроились на новом месте? – все так же бодро поинтересовалась я. – Все хорошо? Или, может быть, вас что-нибудь не устраивает?
Девушки переглянулись, пожали плечами: мол, вроде бы все в порядке. Я удовлетворенно кивнула и воодушевленно продолжила:
– Чтобы вы не скучали, я, как архивариус и по совместительству человек, заведующий в этом армоне библиотекой, принесла вам несколько книг для легкого чтения.
Я с большим удовольствием освободилась от оттягивавших руки томов. «Легкое чтение» на поверку оказалось весьма тяжелым.
– Видите ли, – я слегка понизила голос, придав ему доверительные интонации, – дон Эльванди очень не любит, чтобы по армону ходили без дела. Кроме того, он чрезвычайно ценит образованность и начитанность, причем среди как вельмож, так и конюхов. К примеру, совсем недавно его камердинер приходил ко мне за монографией по психологии. Словом, очень рекомендую вам ознакомиться с этими произведениями, которые дон Данте считает наиболее достойными образцами галлиндийской художественной литературы. Книги написаны по-арканзийски, так что языкового барьера не возникнет. Надеюсь, вы все обучены грамоте?
Я задала этот вопрос таким тоном, словно неграмотным, если таковые присутствовали, лучше было сразу встать с места и отправиться из армона восвояси.
– Обучены, – ответила за всех одна.
– Очень хорошо, – обрадовалась я. – В таком случае мы сделаем так. Сейчас я раздам вам книги, вы их прочитаете, а затем мы обсудим сюжеты и основные мотивы произведений. Таким образом, вы сможете поддержать разговор о литературе, если дон Эльванди пожелает поднять эту тему. Конечно, прочитать это все до ужина вы не успеете, – признала я, глядя на толстенные тома. – Давайте сделаем так: каждая из вас прочитает первую треть выделенного ей произведения. А за ужином мы обсудим прочитанное.
Девушки энтузиазма не проявили, но и выступать в открытую против пожелания хозяина армона не стали. Знал бы еще сам хозяин, что у него такие пожелания!
– Отлично. – Позитивность и энергичность с моей стороны были необходимы, чтобы не дать им возможности опомниться. – В таком случае начнем. Скажите, вот вы любите сладкое? – спросила я, обращаясь к рабыне с роскошной женственной фигурой, которая явно не страдала от недоедания.
– Ну… вообще-то да, люблю, – усмехнувшись, призналась она.
– Прекрасно! – обрадовалась я. – В таком случае эта книга для вас. – И протянула ей томик, на обложке которого красовалось название «Сладкая смерть».
Дальше в ход пошли книги «Высокие чувства», «Раскаяние на берегу пруда», «Уместен ли катарсис на рабочем месте?» и так далее.
Быстренько распрощавшись с гостьями, я удалилась. Но предварительно попросила Бьянку покрутиться поблизости. Если удастся, подслушать, о чем говорят рабыни, а также моментально известить меня, если они надумают покинуть свои комнаты. Была, конечно, вероятность, что мне удалось занять их делом до ужина, но гарантировать послушание с их стороны никто не мог. К слову, в последнем своем опасении я оказалась права.
Я же отправилась к Данте, поскольку хотела обсудить с ним кое-какие нюансы касательно сегодняшнего ужина. Нам с Ренцо предстояло участвовать в трапезе наравне с Айгуль и самим Данте; рабыням же, по пожеланию гостьи, должны были накрыть отдельный стол (говоря точнее, постелить специальные циновки) в той же комнате, на некотором расстоянии от нас. Я планировала поговорить с Данте о деталях, но не застала его. Марито сообщил, что хозяин отправился в баню. Что ж, привести себя в порядок перед ужином с гостьей – это логично, даже если не собираешься на ней жениться.
Я вернулась к себе. Казалось бы, все, что возможно, сделано, но я продолжала чувствовать себя как на иголках. На месте не сиделось. Мне все казалось, что что-нибудь пойдет не так. Когда же я почти сумела убедить себя, что до самого ужина никаких неприятностей можно не ожидать, в комнату вошла Бьянка.
– Какие новости? – тут же спросила я.
– Там ужасная слышимость, – пожаловалась девушка. – У нас в армоне слишком хорошая звукоизоляция.
– Да, это существенный недочет, – согласилась я. – Надо бы поговорить об этом с доном Эльванди. Тебе совсем ничего не удалось услышать?
