Ольга Романовская - Академия колдовских сил. Салочки с демоном
Проректор удивленно заморгал и перевел взгляд на обескураженного Нортона. Бедняга совсем ничего не понимал, хлопал ресницами не хуже Индиры.
— И? — Тер Лис хотел знать подробности.
— Ну как же, ему экзамен по специализации сдавать не придется, если удержит меня в Академии, — на ходу придумывала Малица, стараясь говорить твердо и напористо. — Думаете, Нортон просто так о камине промолчал?
— Так он знал? Как интересно! — протянул проректор и вновь расслабил спину.
Пальцы барабанили по столу, глаза хитро щурились. Уже не драконьи — человеческие, пусть и неестественно желтые.
— Неправда! — наконец отмер Нортон и возмущенно глянул на Малицу. — Ничего мне никто не поставит, и целовал я просто так.
Саламандра осторожно, чтобы проректор не видел, показала старосте: молчи, потом все объясню, сама же кокетливо потупилась. Как показывала практика, это безотказно действовало на мужчин, заставляло забыть, о чем прежде шла речь.
— Ох уж эти адепты! — вздохнул тер Лис. — Как вы до зрелости-то целыми и невредимыми доживаете? Ладно, с драконами прояснили. Хотя, — быстрый взгляд на Малицу, — они обычно порывистые и вспыльчивые в юном возрасте. Корысть — это к людям. Теперь камин. Возмещать ремонт придется, но утолите уж мое любопытство.
— На вампира зла была, — почти не покривила душой Малица.
Теперь собственный поступок казался глупым. Должна была стерпеть, сдержаться, а не крушить мебель.
— На лорда шан Теона? — уточнил проректор и помрачнел, вновь принявшись терзать самопишущее перо. — Хм, нехорошо вышло с подарками.
Пришло время Малицы удивляться. Он извинялся? Проректор — перед адепткой? Но тер Лис не пожелал ничего объяснять, просто велел не покидать комнату и ушел.
Стоило захлопнуться двери, как Нортон набросился на саламандру с упреками. Все они сводились к одному: зачем она его опозорила?
Малица покосилась на дверь и, приложив палец к губам, подкралась к ней и резко распахнула. Никого. Но кто поручится, что проректор не поставил специальные чары, транслирующие все разговоры, или что рядом не витают невидимые духи? В любом случае рисковать нельзя. Может, тер Лис и не преступник и действительно сожалеет, а может, и нет.
Осторожно прикрыв дверь, Малица вырвала из тетради чистый лист и написала: «Ты проверять помещение на заклинания умеешь?» Нортон глянул на нее, как на умалишенную, но кивнул.
Дальше произошла метаморфоза: глаза старосты изменили форму, стали такими же, как недавно у проректора. Даже будто в размере увеличились, а на радужке появились крапинки.
Нортон медленно обошел комнату по периметру, пристально вглядываясь в стены, дверь и окна, затем вернул глазам человеческий вид и важно заявил: чисто.
— Ты уверен? — скептически переспросила Малица.
— Я др-р-ракон, я не могу ошибаться, — с рычащими нотками ответил староста.
У саламандры от сердца отлегло. Конечно, проректор — опытный маг, мог замаскировать чары, но, во-первых, тер Лис наверняка не ожидал от Малицы такой прыти, а во-вторых, драконье зрение не обманешь. Хвостатые видят суть вещей.
— Прости, это было нужно. — Малица плюхнулась на кровать и провела рукой по волосам: нервничала. — Есть кое-какие подозрения, нельзя говорить. Так ты поможешь сбежать? Перекинешься в дракона и…
— …и вылетишь из Академии, — закончил за нее староста и покачал головой. — Нет, извини, на такие жертвы я не способен.
— А еще в любви признавался! — поддела саламандра. — Все вы, мужчины, одинаковые.
Нортон засопел, но промолчал. Демонстративно устроился с конспектом за столом и принялся монотонно объяснять сегодняшний материал. Обиделся.
Малица пару минут слушала, делая вид, будто интересуется теорией потоков, а потом сделала предложение:
— Ты меня покатаешь, а я на целых два месяца твоей девушкой стану, даже на праздник урожая вместе пойдем.
— И поцелуешь при всех? — Предложение нашло отклик в мужском сердце.
— Поцелую, поцелую, только в уголке не тискай.
Нортон фыркнул. Мол, не больно-то хотелось.
— Я староста, Малица, мне нельзя Устав нарушать.
— А мы чуть-чуть. В случае чего, я тебе угрожала.
Староста от души расхохотался, даже слезы из глаз потекли.
— М-да, представляю себе эту картину: саламандра угрожает дракону! Ладно, попробуем, но, учти: заметят — мигом обратно. И я тебя не знаю.
— Конечно. Всем известно, у Малицы тер Ирадос шило в одном месте, на тебя и не подумают.
Саламандра придирчиво оглядела себя и еще раз поправила повязку на волосах. Вроде сидит плотно, огонь прядей не бросается в глаза. Одежда темная, облегающая, максимально не сковывающая движений.
В домашнем аресте есть свои плюсы: соседка не следит за каждым шагом, можно спокойно готовиться к побегу. Еще днем Селия под присмотром господина Хороса забрала вещи и перебралась в другую комнату.
Чары на двери ставил сам проректор. Лукаво смотрел на Малицу, изображавшую подвижницу науки, но молчал.
Еду принесли тоже заранее, чтобы саламандра не страдала от голода. Даже о чае с плюшками не забыли. Все это накрыли специальной крышкой с подогревающим заклинанием.
Убедившись, что ничего не помешает полету и активным физическим упражнениям, Малица засунула за голенище сапога для верховой езды нож. Пшик против вампира, но всяко лучше, чем с одними заклинаниями на изготовку.
Оставался макияж. К нему Малица тоже подошла тщательно, разрисовала лицо не хуже, чем дикари на страницах учебника. Словом, из привлекательной девушки превратилась в полосатое нечто. Дроу бы оценили, тролли, возможно, тоже, остальные бы пришли в ужас.
Послав отражению воздушный поцелуй, Малица хлопком погасила свет и уселась ждать у окна условного сигнала. Проректор проявил непростительную недальновидность, забыв «запечатать» второй выход. Но кто же знал, что саламандры умеют летать? Они и не умели, а вот драконы — очень даже.
За окном разлилась лиловая ночь. Луна то пропадала, то выныривала из-за облаков — идеальная погода для преступления.
Тихонько шелестела от редких порывов ветра листва на земле.
Где-то там, в темноте, бродили призрачные гончие. Они ходили по граням и уже не выли, вселяя ужас в сердца: ректор отучил. А может, и не бродили. Если лорд ти Онеш устроил охоту, парк опустел, но адептам и преподавателям не следовало об этом знать.
Сердце тревожно билось в груди.
Малица понимала: там, в ночи, разлилась опасность, но и тут, в стенах комнаты, мрак вселял тревогу. Если она не могла заснуть в гостиной ректора, успокоилась только, обняв лорда, то в собственной комнате и подавно не сомкнет глаз. Вдруг проректор лгал и ни капельки не сожалел о пособничестве? Кто знает, что он сообщил шан Теону. На месте вампира саламандра пришла бы за собой именно в ночь охоты и оставила бы в постели обескровленный труп.
Малица заняла самую удобную позицию — у стены возле окна, чтобы контролировать всю комнату. Мысленно она десятки раз повторила способ вызова огненного меча. Времени на раздумья и ошибки враг не даст, придется действовать мгновенно.
Чтобы не спать, саламандра облилась водой, предварительно остудив ее до ледяной. Неприятно, зато действенно. И ничего, что зуб на зуб долго не попадал.
Обострившийся слух уловил скрежет по стеклу.
На всякий случай изготовившись, саламандра осторожно повернулась.
Условный стук: три коротких, один длинный. Нортон.
Малица щелкнула задвижкой и впустила в комнату стужу осенней ночи.
Блеснул в темноте чей-то глаз, и саламандра со страху чуть не сделала старосту слепым.
— Сдурела?! — прошипел Нортон и залез в комнату. В человеческом обличье.
Последний факт чрезвычайно огорчил Малицу. Неужели передумал?
Нортон объяснил: перекидываться около жилых корпусов опасно, вот доберутся до ограды, тогда пожалуйста.
— Раздеваться придется, — напомнила саламандра. — Не стесняешься?
— Не придется. Драконы не оборотни, у нас нет второй сущности, просто два лица. Хотя если ты попросишь, я разденусь, — с намеком добавил староста. — И не только.
— Потом! — отмахнулась Малица. — Сейчас мне совсем не до голых мужиков. Как гончих обходить будем?
— Никак, — огорошил Нортон. — Нет их, пусто, одни духи-охранники остались.
Саламандра не удержалась и исполнила победный танец. Стол выдержал, оказался крепким, а староста оценил гибкость сокурсницы.
— Слушай, — Малица села, свесив ноги, — не то чтобы я тебе не доверяла, но лучше не рисковать. Наверняка ректор охрану усилил, раз гончих увел. Или оставил бродить какую-нибудь зловредную суку. Давай ты с крыши взлетишь?
— Да запросто! Только ты не залезешь.
— Почему это? — надулась саламандра.
— Потому что ты на кроссах предпосле-э-эдняя! — с издевкой потянул староста и с гордостью добавил: — А я первый.
