Ольга Куно - Голос моей души
Отрезвив себя такими мыслями – вышло не намного хуже, чем пощечинами по щекам, – я перешла в более деятельное состояние и отправилась на прогулку по городу. Сильно удаляться от гостиницы пока не решилась и потому никаких особых достопримечательностей не увидела. Просто неспешно перемещалась по улицам, разглядывала людей, присматривалась к витринам, изучала облачные узоры на синем по-летнему небе. И, как ни странно, мне действительно стало легче. Эта неспешная прогулка, это расслабленное созерцание вернули мне душевное равновесие. И я решила, что отправлюсь гулять по городу и завтра. И постепенно попробую увеличивать расстояние.
Вечером Андре вернулся не один. Он вошел в номер вместе с лекарем Хоггардом Месфилтом. Тот пробыл у нас около получаса. Осмотрел меня, затем долго думал, сверяясь с записями Ролена. Оспаривать диагноз, поставленный первым лекарем, в итоге не стал. Выписал лекарство, объяснил Андре, что принимать его следует один раз в день приблизительно в одно и то же время, и дал указания касательно дозировки. Также сообщил, в какой именно аптеке микстуру приготовят лучше всего. За визит, как и обещал Ролен, Месфилт взял совсем небольшую сумму и пообещал, что через неделю снова нас навестит. И, разумеется, распорядился в случае малейших изменений в моем состоянии незамедлительно его известить.
Когда лекарь ушел, я спросила у Андре, как прошел его первый день на работе, но он лишь лаконично ответил «нормально». По тону я поняла, что расспрашивать подробнее не стоит.
С Ребеккой он в этот день не встречался.
А вот на следующий вечер они снова вместе ужинали в таверне на первом этаже. Когда настало время платить по счету, девушка опустила руку в сумку и вдруг, покраснев, воскликнула, что, кажется, забыла деньги в номере. Андре, разумеется, заплатил за обоих. На следующий день речь о том, чтобы каждый расплачивался за себя, уже не заходила. Так продолжилось и потом. Пару раз я также замечала, что Андре оплачивал кое-какие покупки, сделанные Ребеккой. А один раз она попросила у него денег в долг.
Дни постепенно входили в размеренный ритм. Андре привыкал к работе, я привыкала к новому распорядку. Одним из несомненных преимуществ государственной службы было наличие двух выходных дней, субботы и воскресенья. И вот как-то в субботу мы решили отправиться на совместную прогулку по городу.
С утра Андре изрядно удивил меня, выпив на завтрак стакан молока.
– Андре, что с тобой? – осторожно поинтересовалась я, выйдя из первичного состояния ступора. – Откуда такая резкая смена вкусов? Ты, часом, не беременный?
Андре от ответа воздержался. Допил молоко, утер губы и, подхватив со спинки стула сюртук, повернулся к двери, давая понять, что готов выходить.
И мы отправились гулять по Мелриджу.
Впрочем, приятное совместили с полезным. По дороге Андре заскочил в мэрию, некоторые отделы которой были открыты даже сегодня. С двумя выходными повезло не всем. Там он получил кое-какую информацию, собрать которую удалось благодаря его новым рабочим связям. В итоге помимо прогулки по центральной части города, производящей значительно более приятное впечатление, чем наш квартал, мы получили определенные сведения о Риннолии.
Андре поделился со мной добытой информацией, едва появилась такая возможность. Главным, что тревожило его все это время, был вопрос о нынешнем положении Антонии Сафэйра, находившейся до недавнего времени под его опекой. Опека была официально снята, но от чувства ответственности за девочку Андре не избавился, скорее наоборот. Однако полученная сейчас информация позволяла ему успокоиться на этот счет. Насколько можно было судить по имевшимся источникам, которые казались заслуживающими доверия, с дочерью герцога все было в порядке. Она по-прежнему находилась во дворце своего отца и продолжала вести тот же образ жизни, что и раньше. Новым опекуном стал ее дядя, тот самый, которого когда-то упоминал Андре, однако на положении Антонии это, похоже, особо не отразилось. Как именно это отразится на вверенном ему герцогстве, было пока рано судить: слишком мало успело пройти времени.
Что же касается политической ситуации в риннолийской столице, то прояснить ситуацию так и не удалось. По всему выходило, что политического переворота в Риннолии не было. Страной продолжал править прежний король, многие министры оставались на своих местах, однако некоторых политических деятелей, в прошлом обладавших немалым влиянием, все-таки сместили, а некоторые дворяне были арестованы, либо исчезли при невыясненных обстоятельствах. Все это наводило на мысль о заговоре, который был раскрыт, но не афиширован. Это могло бы объяснить столь внезапную опалу и быстрое удаление с политической арены целого ряда значимых людей. Однако, как бы то ни было, проверить эти выводы мы на данном этапе не могли.
Вечером Андре снова ужинал с Ребеккой, а затем уединился с ней в ее номере. Спать, правда, вернулся к себе. В воскресенье, как и в субботу, девушка работала; ее выходным днем была, кажется, среда. Наутро Андре снова выпил стакан молока. На сей раз я не стала этого комментировать. Но когда днем в ответ на мое предложение пойти пообедать он заявил, что не голоден, меня прорвало.
– Тебе что, не хватает денег на то, чтобы поесть? – спросила я в лоб, одновременно и уверенная в собственной правоте и категорически не желающая в нее верить.
Андре промолчал, но его недовольно поджатые губы развеяли мои последние сомнения.
– Ты просто сошел с ума! – гневно воскликнула я.
– Сошел с ума? Отлично. Вчера утром ты сказала, что я беременный. Диагнозы сыплются из тебя, как капли дождя из тучи. И все в равной степени смехотворные.
– Не пытайся уйти от темы! – возмутилась я.
– От темы? – Андре нетерпеливо дернул головой, словно чего-то не расслышал. – Какой именно? Моего рациона? До сих пор ты не считала нужным его обсуждать.
– Потому что до сих пор ты не давал к этому повода.
– И сейчас не даю, – пожал плечами он.
– Ничего подобного! Андре, я ничего не имею против того, чтобы ты кормил ужинами эту девицу и даже покупал ей подарки или что бы то ни было, но не такой же ценой! – Я видела по выражению лица Андре, по его взгляду, по выступившему на щеках румянцу, насколько его злит мое вмешательство. И попыталась смягчить впечатление, объяснив свою позицию. – Вчера и сегодня ты завтракал молоком и второй день подряд пытаешься отказаться от обеда. Ты что же, собираешься каждый день голодать ради того, чтобы вечером пригласить Ребекку в таверну? Андре, да она же просто тебя использует!
Следует признать: попытка сгладить острые углы провалилась с треском. Если раньше Андре просто злился, то сейчас пришел в бешенство.
– А тебе не кажется, что все это касается только меня? – спросил он сквозь зубы, явно с трудом сдерживаясь, чтобы не повысить голос.
– Нет, не кажется! – отрезала я. – Меня это тоже касается.
– И с какой же это стати? – не менее резко откликнулся Андре.
И умеет же он задавать вопросы! Знала бы я сама ответ… Ладно, придется отвечать как умею.
– А с такой! – заявила я. – Ты мне не чужой человек. С такой, что мы живем под одной крышей. У нас общая комната, общее прошлое и общее настоящее. Мы в одной лодке. И то, что происходит с тобой, не может не иметь отношения ко мне!
Я сознавала, конечно, что изъясняюсь не слишком понятно, но никак не подозревала, что он воспримет мои слова до такой степени превратно.
– Если тебя так беспокоит денежный вопрос, то можешь не тревожиться, – огрызнулся Андре. – Предназначенные для тебя деньги я не трогал и трогать не собираюсь. Они лежат отдельно, отложены на лекарство и ни на что другое использоваться не будут.
– Что?! – выдохнула я. Если бы призраки умели плакать, то из моих глаз уже хлынули бы слезы обиды. Но плакать я не могла, зато могла говорить. – Я тебя хоть о чем-нибудь просила?
– Эрта… – начал было Андре, уже пожалевший о сорвавшихся сгоряча словах, но я его перебила:
– Я просила тебя тратить на меня хоть один-единственный кругляш? Это была твоя собственная инициатива. Я даже из тюрьмы не просила меня вытаскивать! Я с самого начала говорила тебе этого не делать. Предупреждала, что из меня получится только обуза. И если так оно теперь и вышло, то в этом нет моей вины!
Я замолчала, обиженно и возмущенно сопя.
Андре выждал несколько секунд, будто предоставляя мне возможность выговориться, но то ли мой запал уже иссяк, то ли время для второй волны еще просто не настало.
– Прости, – произнес он, глядя чуть мимо меня, туда, откуда до недавнего времени доносился мой голос. – Я не хотел сказать ничего подобного. Правда. Просто имел в виду, что финансовые сложности, если возникнут, коснутся меня одного, только и всего.
