Елизавета Дворецкая - Кольцо Фрейи
Идти было трудно: он почти нес Ингер, которая, хоть и была в сознании, совсем не передвигала ноги. Он держал пленницу за горло, слегка придавливая и давая понять, что сломает девушке шею, если его попытаются задержать. Теперь он разглядел, с кем имеет дело: вчера, когда сыновья Горма приезжали в Гестахейм, он тоже всех их видел из укрытия и понял, что под стеной его подстерегла дочь самого конунга. Зря ей не спалось у себя в девичьем покое, но, с другой стороны, окажись на ее месте служанка, как живой щит она не представляла бы почти никакой ценности. А вот ради дочери Горма эти удальцы, пожалуй, поостерегутся пускать в ход свои клинки.
Еще бы второй человек – прикрыть сзади! Эймунду приходилось постоянно вертеться, чтобы отбить у людей Горма охоту ударить в спину. Двери дома были уже совсем рядом. Навстречу метнулись какие-то растрепанные женщины – отлично, увеличивая суматоху, они мешали своим мужчинам и помогали ему.
– Дорогу! – рявкнул Эймунд, и женщины испуганно отшатнулись по сторонам, загородив его от мужчин.
Увидев озаренные пламенем клинки, женщины принялись визжать, а Эймунд подхватил Ингер на руки и бегом бросился в дом. Тут и она немного опомнилась, даже попыталась укусить его за ухо, но он только засмеялся – в крови кипела шальная отвага, ему было очень весело. Если он сейчас погибнет, то так и предстанет перед Отцом Богов, смеясь – ему нечего стыдиться. Но почему-то он верил, что прорвется: волна удачи несла его вперед, расчищая путь. Ингер дергалась и дрыгала ногами, пытаясь выскользнуть из рук, но он держал добычу крепко.
А немаленький домишко выстроил себе Горм, мимоходом отметил Эймунд, пробегая по земляному полу между помостами. Огонь еще ярко горел, на скамьях сидели люди – гости, не имеющие при себе оружия и не успевшие понять, что происходит. Испуганная челядь жалась к стенам, расползались по углам нищие, чтобы не попасть под горячую руку, а Эймунд несся, как олень, и уже видел перед собой вторые двери, ведущие во внешний двор.
И вдруг перед ним появился еще один человек, с мечом и щитом в руке. Шлема он надеть не успел, и Эймунд сразу узнал Харальда, младшего сына Горма. Он стоял, плотно загораживая дверь, и Эймунду пришлось сбавить ход. Поставив Ингер на ноги, он снова взялся за меч.
– Отпусти ее! – крикнул Харальд.
– Ни за что! – весело ответил Эймунд.
– Зачем ты сюда явился, троль подземный?
– За твоей сестрой, конечно!
– За моей сестрой? – Харальд всем видом изобразил недоверчивое изумление.
– Само собой! Она так прекрасна, что я влюбился в нее по рассказам и не мог ни спать, ни есть, а на йольском пиру поклялся, что она станет моей или я умру!
– Это я тебе устрою! А говорят, ты пришел за твоей сестрой! Где она?
– Не знаю! У тебя надо спросить – это ведь вы привезли ее к себе в гости!
– Отпусти ее!
– Не могу! – Эймунд упрямо тряхнул головой. – Держать эту деву в объятиях – такое блаженство, что я лучше умру, но не выпущу ее! К тому же у меня просто нет другого щита, а воин без щита – готовый покойник, тебе ли не знать?
Эту беседу Эймунд вел, стоя спиной к толстому резному столбу, одному из тех, что подпирали кровлю, поэтому сейчас нападения сзади мог не бояться.
– Я дам тебе другой щит! Клянусь! – Харальд кивнул кому-то, и рядом с ним возник парень, держа щит, спешно снятый со стены. – Отпусти ее!
– Сперва поклянись отдать ее мне в жены! – дурачился Эймунд, намеренный как следует повеселиться перед смертью и подразнить соперника. – Я приехал за ней, и больше с ней не расстанусь! Твой брат ведь берет в жены мою сестру – мы должны обменяться, иначе несправедливо!
– Я отдам тебе кое-что получше! – крикнул Харальд, бросив быстрый взгляд куда-то за спину Эймунда, в дальнюю часть покоя. – Давай сюда, Грим!
Не успев даже оглянуться, Эймунд вдруг увидел, как какая-то женщина, которую, видимо, с силой вытолкнули у него из-за спины, почти пролетела расстояние между ним и Харальдом и упала у ног его противника. Тот, выпустив щит, подхватил ее, рывком поднял и поставил, прижимая к своему боку – точно так же, как Эймунд держал Ингер. И тот с ужасом узнал свою бабку, королеву Асфрид!
Шальная улыбка сползла с лица Эймунда, и невольно он так сжал шею Ингер, что та хрипло простонала.
– Если таковы твои условия, то я согласен! – Харальд жестко глянул ему в лицо серо-голубыми холодными глазами. – Если ты хочешь прикрываться женщинами вместо щитов, то пусть будет так!
Он ничего не добавил. Эймунд бросил взгляд на свою бабку: фру Асфрид, со сбившимся головным покрывалом, была смертельно бледна. Она старалась и сейчас сохранить достоинство, но рядом с могучей фигурой Харальда Эймунду вдруг отчетливо бросилось в глаза, какая же она маленькая и хрупкая. Впервые в жизни он взглянул на нее не так, как смотрит внук на бабку, увидел в ней не «старую королеву», главную в доме и в роду, а просто немолодую, слабую женщину, которую он, мужчина, был обязан защитить любой ценой.
Почти вися в жесткой руке Харальда, Асфрид невольно дрожала, но старалась не показать страха и смятения. А поймав взгляд внука, едва заметно кивнула, будто говоря: не думай обо мне. «Думай о себе, делай все, чтобы спастись!» – сказал Эймунду ее взгляд.
И под этим взглядом он молча освободил Ингер и отпихнул от себя. Девушка едва не упала, но кто-то подхватил ее и отвел в сторону. Харальд так же оттолкнул Асфрид и не глядя взял щит, который ему подали взамен; почуяв рядом движение, Эймунд обнаружил рядом щит, кем-то ему протянутый.
– Идем! – Харальд кивнул в сторону двери во двор у себя за спиной.
Эймунд молча последовал за ним. По всему выходило, что Харальд предлагает ему поединок, а значит, никто из дружины больше не станет вмешиваться и бить в спину.
Стояла глубокая ночь, но во дворе было светло от множества факелов. Возле дома толпились какие-то люди, челядь, впереди – хирдманы, возле девичьего покоя собрались кое-как одетые женщины во главе с королевой Тюрой. Эймунд торопливо обшаривал взглядом толпу, но не видел ни Гунхильды, ни Халле с Альриком. О боги, им удалось уехать! Если бы только ему знать, что его сестра благополучно попала на корабль Бергрена, он бы без сожалений расстался с жизнью. Тогда Олав сможет выдать ее за сына шведского конунга, обеспечить себе поддержку для дальнейшей борьбы. Честь и владения йотландских Инглингов будут спасены, а сам он без стыда взглянет в глаза Одину и своим предкам в Валгалле.
– Здравствуй, Горм конунг! – весело крикнул Эймунд, заметив впереди толпы хозяина дома. – Извини, что пришлось потревожить твой ночной покой!
– Говорят, ты явился за моей дочерью? – в показном изумлении отозвался Горм.
– Да. Вести о ее красоте и прочих достоинствах перелетели через море, и я понял, что не будет мне покоя, если я не поеду и не посватаюсь к ней!
– Ну так что же ты не посватался, как положено?
– Да видишь ли, между нашими родами в последнее время случались кое-какие недоразумения. Даже говорят, будто вы захватили наши земли и усадьбу Слиасторп.
– А ты знаешь об этом только по слухам, ибо рванул через море, как заяц, вместе с твоим трусливым дядей Олавом! – подхватил Харальд.
– Не много чести обвинять в трусости того, кто тебя не слышит! Меня-то ты не назовешь трусом! Так что, конунг, ты согласен отдать мне в жены твою дочь, если Один позволит мне одолеть твоего сына?
– Конунг, ты слышишь? – в негодовании воскликнула Тюра. – Это наглец собирается убить твоего сына, а сам еще набивается нам в родню!
– Королева, если я отниму у тебя сына, только справедливо будет дать тебе другого взамен! – возразил Эймунд, словно укоряя ее в недогадливости. – А я ничем его не хуже, хоть он и вымахал ростом с мачту! Знаешь, Харальд, когда по тебе будут слагать погребальную вису, будет уместно назвать тебя «мачтой битвы».
– Где твоя сестра? – спросил Горм.
– Не знаю! Клянусь именем Одина и памятью предков! – Эймунд взмахнул мечом, будто взывая к небесам. – Спроси твоего старшего сына, который набился к ней в женихи, не получив согласия ее родни. Не удивлюсь, если сам Один увез ее на своем восьминогом жеребце, чтобы не допустить такого безобразия!
– Это будет обидно, но не смертельно! – заверил его Горм. – У нас ведь останется твоя бабка, фру Асфрид.
Оба они одновременно обернулись и нашли глазами Асфрид; оправив покрывало, она стола, прислонясь к стене дома. Богута и Унн поддерживали ее под руки, но она, не замечая их, не отрывала глаз от Эймунда.
– Что-то я не улавливаю связи, – обронил Эймунд.
– Ты молод и неразумен, но я тебе объясню! – благосклонно отозвался Горм. – Фру Асфрид является Госпожой Кольца, то есть главной наследницей усадьбы Слиасторп и всех прилежащих земель, включая вик Хейдабьор. Ведь это благодаря браку с ней твой дед Кнут утвердился в тех местах, став законным наследником ее отца, Одинкара конунга. Твоего дяди Олава здесь нет, ты, возможно, не доживешь до рассвета – я верю в моего сына Харальда! Наследницами вашего рода остаются женщины. Твоя сестра исчезла – возможно, мой сын Кнут еще найдет и вернет ее, ну а если нет… Тогда придется фру Асфрид самой выйти замуж и передать мужу все права на свое наследство и приданое!
