Ольга Гусейнова - Ведомая огнем
От разномастной драконьей компании зарябило в глазах. Все босые, но обвешанные оружием. Как говорят в наших боевиках – на них красовалась разгрузка. На предплечьях, голенях, груди и на талии – видимо, на тех частях тела, что не сильно меняются при трансформации – висело очень даже много чего полезного и, уверена, опасного. В чехлах, скорее всего, по паре ножей и, к моему вящему ужасу, такие же палки, которыми крабы убивали пленных. Еще что-то незнакомое…
Я едва слышно нервно хихикнула, заметив на ушах у мужчин передатчики для связи – опять же, знакомые по нашим боевикам.
– Райс Дэнарт? А что вы тут в таком виде делаете? – задал вопрос стоящий впереди всех лилового цвета эшарт. – И с женщиной? Э-э-э, с женщинами? – поправился он, когда Дэнарт повел меня дальше по вагону, а следом появились остальные наши спутники.
– На прогулку вышли! – мрачно процедил Дэн.
Гарик хмыкнул и пошел по проходу. С некоторыми из незнакомцев он стукался тыльной стороной кулака, ну прямо как у нас некоторые приветствуют друзей – братва какая-нибудь.
Айаал развалился в одном из металлических кресел, правда, в этот раз положив ногу на ногу, прикрыв свое достоинство. Джун молча прошел в голову вагона и опустил рычаг вниз – вагон тронулся.
Дэнарт уселся сам и посадил меня себе на колени. Может, таким образом прикрылся, а может, захотел показать мою принадлежность. Лично мне все равно – устала сильно. Прильнула к его плечу и расслабилась. И уже из такого положения внимательно следила за происходящим.
Откровенно говоря, с каждым моментом становилось все интереснее и радостнее. То, что в первобытной пещере мы жить не будем, – уже понятно, осталось выяснить, насколько у эшартов развиты технологии освоения космоса. А то, может, и вправду до Земли сможем долететь. От этой мысли сердце сжалось в тоскливой надежде.
Джун, стоя к нам спиной, демонстрируя стать и мощь обнаженной фигуры, быстро заговорил резкими отрывистыми фразами в какое-то переговорное устройство на панели вагона. Выслушав ответ, отключился и уселся в кресло, повернувшись так, чтобы наблюдать за всеми.
– Вас и ваше крыло ищут уже восьмые сутки, райс Дэнарт. А почему вы не в полном составе? – произнес лиловый, присаживаясь в соседнее кресло и внимательно разглядывая «голую» команду. Особенно женщин!
– Мы были в поиске! Оказались в плену, но, как видишь, ненадолго. Двое наших еще там, – ровным голосом ответил Дэнарт, но через пару секунд спросил: – Что у вас случилось?
Лиловый проигнорировал вопрос и поинтересовался:
– А женщины? Они со станции? Вы нашли еще адаптеров?
– Райс Малун, что случилось? Почему сюда послали крыло зачистки? – настаивал Дэнарт.
Малун напрягся, но ответил:
– В нескольких терах отсюда, к юго-западу от станции, произошел новый прорыв. Рархи совсем обнаглели, – говорил лиловый эшарт, при этом сканирующим взглядом изучая нас. – В вырытых ими тоннелях мы обнаружили целый цех по сбору леталок. Пришлось вычищать все, но зато много чего интересного нашли. Пусть умники разбираются… – закончив докладывать, снова поинтересовался: – Так откуда женщины?
– Со станции, и нет, еще адаптеров мы пока не нашли! – ответил Дэнарт.
Я ощутила, как напряглось подо мной его тело, хотя внешне он выглядел вальяжным и расслабленным. Пока мужчины говорили, я пыталась отколупать куски глины со своего лица и конечностей. Меня до зубовного скрежета раздражали комочки грязи между пальцами ног, и я усиленно шевелила ими, чтобы с помощью трения хоть немного унять зуд и отшелушить глину.
Привлеченный моими телодвижениями лиловый эшарт опустил взгляд вниз и пару мгновений наблюдал. Я смутилась и замерла, впрочем, как и он. Потом любопытный дракон склонился к моей ступне и, протянув руку, как совсем недавно делал Дэнарт, раздвинул мои пальцы. Думаю, он заметил отсутствие перепонок.
Уже в следующий миг я в ужасе наблюдала за скрюченными пальцами Дэна, сжимающими подбородок Малуна. Тот скривился от боли, побледнел и, вытянув шею, тянулся за рукой Дэнарта.
– Это моя женщина! Или ты не заметил метки? – с тихим рычанием и явной угрозой произнес мой дракон.
– Прости, Дэнарт, забылся. Ее особенности… – натужно прохрипел лиловый.
Отпустив его, Дэн снова сел ровнее, властно притянул меня к груди и неожиданно легко заявил:
– Прости, друг, гормоны шалят из-за связи. Но к ней лучше не прикасайся больше никогда!
Открыв рот от удивления, я слушала ответ Малуна, который, прежде чем заговорить, нервно и устало потер лицо и пригладил обвисшие лиловые кисточки бровей.
– Да ладно, забыли! Сам виноват… Устал немного… Напряженные деньки были. У рархов что-то происходит, они утроили попытки выйти за периметр ограничения. Умники сейчас рассматривают вариант расширения и углубления щита, а то скоро крыльев не хватит, чтобы зачищать все прорывы. Да и белые уже тоже устали вести неустанные поиски в проходах. А два дня назад крыло из ваших натолкнулось на леталку в небе… Представь? Танцоры там поохотились знатно, но все равно – это уже сигнал всем нам…
Малун рассказывал обо всем Дэнарту, словно старому другу, возможно, так и есть.
– А кто такие белые? – услышала я шепот Киры.
Обернулась и увидела, что она устроилась на коленях Эрила, прижимаясь к нему всем телом, и даже ноги под себя поджала. Сидящий напротив них молодой брюнет-эшарт с непередаваемым восхищением разглядывал девушку.
Услышав ее вопрос, он подался всем корпусом вперед и изумленно переспросил:
– Белые? Ты не знаешь, кто такие белые?
Кира мотнула головой, и золотая грива ее волос разметалась по плечам. Брюнет окинул девушку восхищенным взглядом, облизнулся, но в этот момент Эрил хищно процедил:
– Хочешь приглашения на танец?
Его соперник отрицательно качнул головой, привстал и, вытянув кулак в сторону Эрила, терпеливо чего-то ждал. Наконец Кирин жених наклонился вместе с ней и знакомым жестом ткнул сжатым кулаком в кулак брюнета. После чего оба расслабились в креслах.
Неожиданно послышался задумчивый голос Эгера:
– Знаешь, Дойре, я никогда не думал, до чего жутко ты выглядишь в цвете. Хотя синий тебя немного стройнит.
Он хмуро разглядывал крупного, на мой взгляд, немного полноватого синего мужика, который с огромным любопытством наблюдал за нами из головы вагона.
Обсуждаемый дракон подался вперед и с жадным любопытством поинтересовался:
– Тебе достался синий? А еще какие-нибудь есть?
Эгер расплылся в самодовольной горделивой улыбке, широкой ладонью поправил полы халата на плотных ляжках Светы, не удержавшись, чтобы любовно по ним пройтись. А потом выдал:
– Думаю, полный спектр… и полное смешение!
Я не удержалась и хихикнула. Потому что драконы из группы зачистки синхронно встали и, выпучив глаза, неверяще глядели на него со Светой.
– А у меня – семь, – усмехнулся Эрил, но тут же поправился: – Но в эрхе и на станции не слишком много возможностей выявить весь спектр доставшихся цветов. Так что – это пока!
Джулия расправила подол комбинации, эффектным щелчком отправила в полет кусочек глины с коленки и, откинув рыжие волосы с плеча, добавила:
– А я Олену дала шесть цветов!
– А я Шкеру – всего четыре, но, кажется, ему и этого много! – ехидно произнесла Ксюша, тряхнув своими черными кудряшками.
Я же тяжело вздохнула. Насколько Дэнарт расширил свой спектр после сегодняшней ночи – не знаю. Пока у него лишь основные цвета: красный, желтый и зеленый.
Вздох не остался незамеченным, Дэнарт приподнял пальцами мой подбородок и с улыбкой произнес:
– Знаешь, несмотря на коричневую глину на мордашке, твои голубые глаза очень сочетаются с такого же цвета рубашкой. Хотя меня несколько пугает, что моя метка расцвечена не только моим цветом, но и фиолетовыми разводами синяков. Постараюсь быть осторожнее в следующий раз…
Заглядывая в красные глаза своего дракона, я счастливо улыбнулась. А потом, все еще сомневаясь, выдохнула:
– Неужели теперь шесть цветов?
Он хохотнул, потер пальцами мою щеку, очищая от глины, и заявил:
– Пока – да.
Нас прервал Малун:
– Откуда они? И уж слишком отличаются от адаптеров, хотя на первый взгляд…
– Эта информация не для широкого пользования, райс Малун и крыло, – произнес Дэнарт, обведя эшартов в форме предупреждающим взглядом, а потом рассказал нашу историю знакомства.
Синий Дойре, держась за поручни, подошел ближе, а потом нетерпеливо поинтересовался:
– А таких, как они, там много? И ради Эша, зачем вы их вымазали в глине?
– У них кожа сильно обгорает, слишком нежная и чувствительная, – оставив без ответа первый вопрос, пояснил Шкер.
Пояснил с предвкушением и восторгом, словно ребенок, что рассказывает, какую вкусную, единственную в своем роде конфету нашел и будет лакомиться. При этом ни с кем не поделится, но не похвастаться не может.
