Ольга Пашнина - Лгунья
Больше эту тему Герберт не поднимал, и до конца ужина мы беседовали о чем-то нейтральном, не затрагивая ни наши отношения, ни события, происходящие вокруг.
– Идем? – вдруг спросил он.
Я даже ощутила сожаление, не хотелось так рано покидать ресторан. Хотя перспектива выпить что-нибудь покрепче дома и лечь спать представлялась заманчивой.
– Не домой, – усмехнулся Герберт. – Танцевать.
– А позвать потанцевать в начале ужина ты меня не мог?
– Мог, – ничуть не смутился он. – Но в свете последних событий решил, что лучше не оставлять без присмотра еду и напитки. Даже в подобном заведении. Так что, ты идешь со мной танцевать?
Я без промедления поднялась и, позволив взять себя под руку, направилась к площадке для танцев. Играла негромкая мелодичная музыка, несколько пар уже танцевали. Но прежде раздался оклик:
– Кортни, детка, ты ли это?
– О нет, леди Томэс, – тихо вздохнула я.
И тут же ослепительно улыбнулась:
– Здравствуйте, Танита, как поживаете?
Уже пожилая, но еще не растерявшая лоск и выдержку, блондинка рассматривала меня, как детектив на допросе. И конечно, от ее внимания не ускользнул Герберт, который по-хозяйски приобнял меня за талию. Он умеет выбирать момент: при хорошей знакомой отца я не стану устраивать скандал.
– Признаться честно, я не знала, что ты вернулась. Но мы все так рады тебе! Обязательно приходи на обед.
Тут ее лицо приняло скорбное выражение:
– Бедняжка Кайла. Как страшно осознавать, что в один миг твой ребенок может оказаться чудовищем. Может, это и кощунственно, но хорошо, что Карл не дожил до такого. Хоть не видит…
– Нам пора, миледи, – поспешил сказать Герберт, чувствуя, что вот-вот и моя выдержка мне изменит.
– О… а я думала, вы хотите танцевать.
– Нет, мы как раз шли к выходу. День выдался долгий, так что мы домой.
– Что ж, до свидания, – хитро улыбнулась женщина, явно приняв слова Герберта за намек.
Я процедила что-то невразумительное и позволила себя увести. На свежий воздух, вдохнув который я почувствовала, как злость постепенно отступает.
– Дыши глубже, – посоветовал Герберт. – Старая женщина вряд ли соображает, что и кому говорит. Для нее это новая сплетня.
– И так будет всегда, – усмехнулась я. – Мне что, улыбаться им и терпеть?
– Ты так решила? Как знаешь, но твоя мать, например, не терпела – осаждала только так. Карл поначалу ругался с ней, но вскоре смирился. Никто не решался в открытую с ней враждовать. Можешь выбрать этот путь, никто не запрещает.
– Не сейчас, – после короткой паузы ответила я и поежилась. – Поехали домой. Я замерзла и устала.
Настроение не было безвозвратно испорчено, но все же некоторую роль неосторожная реплика сыграла. Легкомысленный настрой слетел, словно и не было. Герберт махнул рукой кучеру, и тот быстро подал карету.
– Выпьешь со мной дома? – спросил он прежде, чем подать мне руку.
– Посмотрим, – уклончиво ответила я.
Когда оказалась в тепле кареты, немного отпустило. И брошенные вскользь слова перестали казаться оскорблением, которое требовало немедленного обрыва всех связей. Не стоит сейчас показывать характер, неизвестно, кто друг, кто враг, к кому придется идти за помощью, а кого лучше держать поближе просто на всякий случай.
В целом вечер выдался хороший, пусть и не удалось потанцевать. Я давно не танцевала, несколько лет, наверное. Может, вытащить Джейка? Но при мысли о нем настроение немного испортилось. Он не давал о себе знать и, возможно, вообще уехал обратно в Даркфелл. Невозможность понять, чего именно хочу, угнетала, я думала об этом каждый день и каждый день не могла решить, к чему двигаться. Машинально я теребила новую сережку, когда рука Герберта легла мне на колено и, не встретив сопротивления, двинулась вверх, а губы почти неосязаемо коснулись виска.
– Расслабься, – бархатистым голосом произнес Герберт, – убери коготки, она просто глупая женщина, единственная радость которой – новая сплетня. Прекрати о ней думать. Подумай о чем-нибудь более приятном.
– Например, о тебе? – усмехнулась я.
– О себе. О том, чего тебе действительно хочется.
– Ну, это уж точно не секс в карете с тобой. – Я отстранилась. – Может, хватит?
– Хватит? – Пальцы мужчины аккуратно погладили меня по щеке, задержались на губах. – Когда от моих прикосновений у тебя перестанут гореть глазки, тогда я прекращу. Не ври хотя бы себе, Кортни. Можешь рассказывать сказки Ким, Кайле, Джейку. Себе не ври, и меня не обманывай. Расслабься хоть раз, соверши ошибку, но получи то, чего ты так хочешь.
– Я хочу, чтобы это все кончилось.
– Знаю, милая, знаю. Я сделаю все, что смогу. Ты ведь понимаешь, что я буду защищать тебя и девочек любой ценой.
– Да, – после долгой паузы откликнулась я.
– Вот и хорошо. А теперь… останови меня.
Поцелуи стали ощутимее, Герберт запустил руку в мою косу и заставил откинуть голову, обнажая шею, и горячие губы заскользили до самой груди.
Карета резко остановилась, я открыла глаза, и наваждение пропало.
– Кажется, тебе сегодня не везет, – вырвалось у меня.
На это Герберт лишь усмехнулся.
– Звучит как вызов, – произнес он, помогая мне выбраться из кареты.
Окна Кордеро-холла не горели. Все в доме спали.
* * *Инстинктивно я раздевалась тихо, хоть и знала, что девчонки на втором этаже нас вряд ли услышат. Разве что Кайла, если не спит, но ту мало интересует, когда я вернулась домой, тем более что это произошло раньше, чем я сама предполагала.
Мне бы попрощаться и уйти, но сонливость пропала, и организм потребовал продолжения. Дозы алкоголя, что содержалась в бокале вина, ему казалось мало. Обычно я не поощряла это желание пить несколько больше, чем нужно, но сегодня решилась на стаканчик чего-то крепкого. Иначе все равно не уснуть. Мне вообще казалось, будто над головой завис острый нож, который вот-вот рухнет и все разрушит.
– С тех пор как ты выбросила все запасы спиртного, я даже не уверен, есть ли в доме что-то приличное.
– Будь уверен, – откликнулась я. – Только оно заперто, возьми ключ в столе, в кабинете.
Вряд ли запертый шкаф со спиртным мог удержать нашего злоумышленника от того, чтобы подсыпать туда что-то, но я все равно не пренебрегала такими простыми вещами. Там стояло хорошее охранное заклинание, при попытке открыть шкаф оно должно было заверещать на весь дом. Надеюсь, Герберт его увидит и снимет прежде, чем всех перебудит.
Увидел, снял. Вернулся в гостиную с бутылкой виски. Я достала стаканы, мельком бросив на него взгляд. Он так и не снял перчатки и плащ, почему-то проигнорировав шкаф в коридоре. Еще куда-то собрался?
Моя рука дрогнула, когда снизу послышался негромкий шорох. То есть в гостиной он был негромкий, а вот в подвале… в подвале источником звука мог служить только… только тот, о чьем присутствии в доме я не знаю.
– Что это?
Герберт тоже насторожился. Поставил бутылку на стол и направился к холлу, откуда в подвал вела небольшая дверь.
– Иди спать, – бросил он мне.
– Ну, уж нет, на этот раз я не собираюсь прятаться в комнате, как маленький ребенок.
– Знаешь, милая, бродить со мной по подвалам не самая лучшая идея. Но как знаешь, делай выбор сама.
Конечно, я никуда не ушла. Может, потому что хотела поймать того, кто издавал этот шум, может, просто назло Герберту. Но я вошла вслед за ним в подвал и внимательно осмотрела большое помещение, заваленное хламом.
Когда-то папа мечтал, что в подвале будет зал для тренировок сыновей. Он даже нанял рабочих, и те начали его обустраивать: ввинтили в потолок крюки для перекладин и колец, установили какие-то железки в полу. Но мечтам папы не суждено было сбыться: сначала родилась Кайла, потом я. Мечты о сыне пришлось оставить, как и идею сделать для детей место для спорта. В подвал стаскивали мебель, которая по какой-то причине не стояла в доме, надоела или чуть сломалась, шкафы, которые ломились от ненужных вещей. Едва я вошла, сразу же подумала, что нужно разобрать здесь все и выбросить добрую половину. А вторую половину отдать кому-то, кто не может себе позволить купить новое. И вообще, обновить бы весь интерьер в доме, а то уж больно мрачным выглядит Кордеро-холл, а потому и отношение к нашей семье соответствующее.
Если пришли мысли о ремонте, значит, в подвале ничего не было. Здесь негде было спрятаться, некуда сбежать.
– Наверное, что-то упало, какой-то стул или чехол, – вслух произнесла я, и мой голос эхом прокатился по подвалу.
– Наверное… – откликнулся Герберт.
Затем я услышала, как щелкнул замок на двери.
– Я ведь предупреждал, Кортни, что не стоит ходить со мной по подвалам.
– И что это значит? – холодно поинтересовалась я, стараясь, чтобы в голосе не промелькнула дрожь.
Он неспешно приближался. С каждым шагом росло желание куда-то сбежать и спрятаться. Это был Герберт, настоящий. Он умело играл в добродушного адвоката, когда хотел, или в галантного кавалера, когда это было выгодно. Но настоящий Герберт только такой – с опасным блеском в глазах, полностью в черном. Не сводящий с тебя взгляда…
