Вера Чиркова - Цвет победы
– Шарик! Отправляйся наверх и давай нам всем картинку, – шёпотом скомандовал Стан, и Слава бросила на него виноватый взгляд.
Пока для неё было слишком непривычным использовать унса вместо дополнительных глаз и ушей, а кроме того, землянка всё время помнила, что не способна увидеть картинку. Зато голосок унса, повторяющего чужой разговор, Слава слышала отлично и мгновенно затаила дыхание, едва сообразила, о ком речь.
– …Она не знала, на что идёт, когда брала мой браслет?! Инвард, ты противоречишь самому себе! Меня провели, как ученика скорняка на пушном рынке! Вместо куницы подсунули кошку, да ещё и с котятами!
– Как ты можешь так говорить о любимой женщине?
– Любимой она была мне только до того момента, как я узнал о её истинном лице. Изворотливая лгунья, готовая ради своей королевской репутации притворяться любящей женой. Может ли быть качество противнее!
– Значит, ты её не любил…
– И это ты мне говоришь? Ты, который бросил её в положении и помчался развлекаться в объятиях весёлых южных красоток и морских дев? Скажи ещё, что этого не было, чтобы я посмеялся от души! Ведь мы везде ходили вместе!
– Я получил тогда письмо… нет, я не оправдываюсь, я действительно был дураком, – голос Инварда звучал глухо и устало, – и мне это уже очень хорошо объяснили. Но почему ты не позвал меня тогда? Почему не дал по-дружески в морду или не вызвал на поединок?! Не захотел объяснить, какой я кретин? Почему ты держался за неё столько лет, Ральдис?!
– Я надеялся, что она родит мне ребёнка… – так же глухо пробурчал консорт, – ради него я бы ей всё простил.
Волна боли, вспыхнувшая в душе адмирала, отозвалась в висках Стана лёгкой ломотой, и парень ещё раз напомнил себе о щитах. А потом послал через унса вызов главной моряне и решительно шагнул на ступени.
Глава 18
В комнате, служившей консорту одновременно и гостиной, и кабинетом, властвовал полумрак. Почти наглухо задвинутые шторы не впускали сюда ни грана яркости погожего летнего дня, и бледный свет, робко разбавляющий сумрак, исходил от единственной свечи, небрежно прилепленной к каминной полке.
Адмирал сидел в одном из двух кресел, расположенных у холодного очага, а высокий, чуть сутулый мужчина стоял перед ним, покачиваясь с пятки на носок.
– Что это за штука? – очень вежливо спросил Стан, и к Славе махом вернулось всё её прежнее волнение.
Чрезмерная вежливость всегда была у Костика признаком особой тревоги. И хотя мать пока ничего не видела и не могла понять, о чём он спрашивает, зато была совершенно уверена, что Стан обнаружил в этой комнатушке серьёзную опасность.
– Зачем вы сюда пришли?! – злобно прорычал адмирал. – Я вас с собой не звал!
– Простите, пожалуйста, ваша светлость! – почти ласково извинился Костя. – Но поскольку мы союзники, я считаю себя вправе уточнить, ради чего вы решили расстаться со своей драгоценной жизнью?!
– А с чего ты взял, щенок невоспитанный, что я собираюсь перед тобой отчитываться? – Едкий ответ Инварда разозлил Славу до глубины души, но почему-то никак не подействовал на её сына.
– Скажи, мать моего народа, – задумчиво поинтересовался он, осторожно обходя кресло адмирала со стороны камина, – ты встречала когда-нибудь такие игрушки?!
Ярослава даже головой тряхнула – согнать непонимание, это он о чём? И с каких пор она мать какого-то народа? Но тут, чуть толкнув землянку бедром, мимо неё с уже привычной стремительностью проскользнула моряна и на миг замерла возле маленького одноногого столика. Ярослава успела мельком заметить между бокалами и вазами какой-то непонятный предмет и собралась шагнуть поближе, рассмотреть.
И вдруг русалка рявкнула таким повелительным тоном, что никому даже не пришло в голову её ослушаться:
– Глаза закройте!
Слава и закрыла, чисто механически. Правда, уже в следующий миг возмутилась, а с чего это моряна ими командует, как собственными мальками? Или кто они у неё там? И почти распахнула глаза, но тут словно кто-то открыл клапан у чайника со свистком. Огромный такой клапан, пар так и прыснул по коже густыми струями, хорошо хоть не горячий, а прохладный. Но Ярослава от неожиданности зажмурилась ещё крепче.
– Всё, можете открывать, – разрешил усталый голос моряны, и женщина неверяще приоткрыла один глаз.
И сразу зажмурила снова, Стан уже отодвинул шторы и распахивал настежь створки окна, впуская в комнату ослепительный после полумрака солнечный свет и прохладный ветерок.
Когда сгоравшая от любопытства землянка решилась потихоньку разлепить ресницы во второй раз, высокий мужчина уже не стоял посреди комнаты, а сидел во втором кресле и Барри умело связывал его ноги. Руки были уже связаны.
А бледный, как мороженое с черникой, адмирал как-то безразлично наблюдал за ловкими пальцами моряны и открывателя, распутывающими странные верёвочки на его теле, и пытался сдержать бившую его крупную дрожь.
– Вот почему ты не позвал никого из нас? – мягко выговаривала повелительница, кладя на плечи воина руки. – Ведь нетрудно же догадаться, что они были в сговоре?!
– Не верил я в это… – адмирал мотнул растрепавшимися волосами, и удручённо вздохнул, – не мог поверить. Мы же друзьями были… плечом к плечу с пиратами сражались, он меня не раз прикрывал. Я ведь его жертвой считал… или героем. Все про анлезийца чуть ли не в голос шепчутся, а он ей браслеты несёт.
– А догадаться, что для второго сына знатного и старинного, но небогатого рода подобное предложение было просто роскошным, ты, конечно, не мог? – едко процедил Ральдис. – Не пытаться найти вдовушку старше себя вдвое и не жениться на купеческой дочке, а стать королём? И отцом короля?
– Какое ещё предложение?! – Чуть порозовевший после процедуры повелительницы адмирал снова начал белеть.
– Предложение её дядюшки, – мрачный Ральдис явно решил добить бывшего друга морально, раз не получилось иным способом, – гореть ему в чертогах тёмных богов, проклятому. Это он предложил женить меня на ней… не бесплатно, конечно. Взял расписку с обещанием выполнить несколько тайных поручений.
– И ты согласился…
– А у меня был выбор? Если бы не согласился я, он нашёл бы другого… лишь бы не тебя.
– Да чем я ему так поперёк горла? – застонал Инвард и сразу смолк, по-видимому, начиная постигать истину.
– Вот именно, – кивнула печально моряна, – вот именно. Если бы на ней женился ты, вскоре бы вы всё выяснили и действовали сообща. А у него не осталось бы ни одной ниточки, из которой можно было сплести надёжную петлю… на королевскую власть. Он уже тогда собрался захватить трон… И наверняка мечтал сам на ней жениться.
– Это было невозможно, – резко качнул головой адмирал, – на такой случай в законе очень строгие ограничения, у него не было ни одного шанса. Все знатные женихи поднялись бы против.
– Пусть будут прокляты твои иномиряне… – с ненавистью уставился на бывшего друга Ральдис, – испортили мне такую красивую интригу. Я ведь не стал бы гасить фитилёк… просто развязал бы тебя, убрал шнуры и сел напротив… чтобы, умирая, любоваться на твоё мёртвое лицо и радоваться свершённой мести за двадцать лет каторжного существования. И за всю свою загубленную жизнь.
– Моряна… – предупреждающе произнёс от окна Стан.
– Вижу, – кротко отозвалась правительница, стремительно метнулась к консорту и дотронулась серебристым пальцем до его лба, – спи.
– Я ничего не поняла, – растерянно призналась Ярослава, – он что имел в виду, когда говорил…
И вдруг Слава обнаружила предмет, который Стан назвал «штукой», и пристально уставилась на него, начиная понимать, как близко от беды был не только адмирал, но и все они. Неизвестно, какая гадость нагревалось в медной плошке, закреплённой в хитроумной конструкции над маленькой масляной лампадкой, но наверняка ничего хорошего её испарения не несли. И Инвард отлично это знал, потому и пытался их выгнать… Славе даже стыдно стало за свой недавний гнев.
Вот только её старший ничего сказать ей не дал.
– Не нравится мне тут, пойдём поговорим в другом месте. Адмирал, ты как, сам дойдёшь или помочь?
Услышав такое фамильярное обращение, Слава только крепче сцепила зубы, крепясь изо всех сил, чтобы не сделать сыну ненужное замечание. В этом мире на вы называли лишь тех, кто был намного выше по положению. А Стан никак не желал считать себя кем-то вроде наёмника или прислуги.
– Сам дойду… спасибо за помощь, вы вовремя пришли. И извини за те слова…
– Я понял, не извиняйся. Ты очень здорово его провёл и отвлёк внимание. Ну и Барри с Фанни молодцы, скрутили его просто профессионально. Ма, давай руку… ты чего это так трясёшься? Всё уже о’кей.
Она вовсе не тряслась, это просто откатывала запоздалая тревога о старшем сыне… и о тех, которые остались веселиться в королевской столовой… да и о себе самой. Слава судорожно выдохнула и тут же почувствовала прикосновение морянских рук к шее и сразу знакомое холодное отвращение, неприятие чужого вмешательства.
