Вера Чиркова - Проклятый эксперимент. Бонна
– Нет, – хмуро качнула головой донна, сразу сообразив, почему они связали первый выброс силы со свадебным ритуалом Дильяны. – На полмесяца раньше. Мы ходили с девушками к реке за вербой… я потянулась достать пышную ветку, поскользнулась на кочке и покатилась по крутому склону в реку. Моего падения никто не видел, то место загораживают густые кусты и заросли камыша. От страха я вскрикнула, но там все перекликались и на мой призыв просто не обратили внимания. Каким-то чудом, падая, я успела ухватиться за ветку, но долго продержаться не смогла бы, а речка у нас в половодье глубокая и быстрая. И холодная… Я сразу поняла, чем все закончится, и меня охватило отчаяние. Жгучее… как перец. Вот в этот момент и вспыхнула сила – как огромной рукой подхватила меня и выбросила назад, в кусты. Я даже руки оцарапала.
– Я помню… – всхлипнула Дили. – Ты говорила, что просто упала.
– Всю правду я рассказала только матушке, но от нее ничего невозможно скрыть.
– А кто тебя учил потом? – ненавязчиво продолжил расспросы Ильтар.
– Училась я сама, а заставила матушка, – не стала лгать Лиарена, понимая, как легко им будет вытащить правду из домочадцев родителей. – Сказала, если у птенца есть крылья, он просто обязан научиться летать, иначе вырастет не птицей, а курицей. И подарила мне козленка-сиротку, чтобы я с ним гуляла, ведь со стадом выкормленные людьми малыши не ходят. Вот я и уходила в дальний конец сада, пыталась научиться поднимать разный мусор… ветки, чурбачки, листья.
Донна смолкла, посмотрела на задумавшихся магов и тихо спросила:
– А вы в самом деле отпустите меня в замок Варгейз?
– Куда нам деваться, – недовольно фыркнул Дзерн. – Но сначала ответь еще на несколько вопросов и покажи, как работаешь с магией.
– Какие вопросы?
– Тебе рассказывали, как тебя нашли?
– Да, но это странная история… – Подумав немного, донна решила рассказать все начистоту. Тем более теперь, после того как она ближе узнала магов, история ее появления в доме приемных родителей уже не казалась девушке ни невозможной, ни выдуманной. – Однажды в начале лета, когда Дили было чуть больше годика, матушка с отцом пили вечером чай на балконе, и вдруг он увидел, как в оконце дальней башни мелькнул странный свет. Отец немедленно взял верных стражников и отправился туда, башня пустует с тех пор, как спрямили дорогу и устроили новые ворота. Они поднялись почти до верхней площадки, но никакого света не нашли, да и следов на пыльном полу тоже не было. Отец хотел уже уходить, когда услыхал в уголке под лестницей тихий писк. Он посветил в ту сторону факелом и рассмотрел на полу какой-то сверток. Развернув тряпку, кусок подола женского платья, дорин Симорн увидел новорожденного младенца. Вот это и была я. Матушка решительно отказалась меня отдавать, ведь дети – это дар богов, и отказываться от него грех. Со стражников взяли клятву, а домочадцам объяснили, что у матушки случились преждевременные роды. Она была полновата… и никто даже не усомнился.
– Ну а если кто и засомневался, – тихо фыркнул Витерн, – то говорить этого дорину Симорну никогда бы не стал. Характер у вашего отца очень решительный.
– А ему иначе и нельзя, – мгновенно ощетинилась Лиарена. – Иначе все, кому не лень, на голову сядут и ножки свесят.
– Вот именно! – гордо подтвердила Дили, и маги неожиданно засмеялись.
– Понял, как детей нужно воспитывать? – намекнул на что-то свое Дзерн и снова уставился на Лиарену. – А ты никогда не задумывалась, почему в доме Симорна все светловолосы и голубоглазы, а ты кареглаза?
– С трех лет спрашивает, – вздохнув, выдала сестру Дильяна. – А они в один голос: пошла в прабабку по материнской линии.
– Вот как… Ну тогда пока вопросов больше нет, – объявил Ильтар. – А теперь покажи свои умения. Только не нужно пытаться уйти в замок и таскать нас по лестницам, это тебе сейчас не по силам. Ты почти подчистую истратила всю магию, которую собирает и хранит твое тело, и больше так поступать не должна. Иначе дар засохнет, как цветок без полива. И хотя сейчас тебе, может быть, и не очень его жаль, но если позже произойдет нечто, подобное твоему падению в реку, то ты обязательно горько пожалеешь об утерянной возможности спасти себя или кого-то слабого. Например, Каринда.
Эти слова врезались в душу Лиарены острым, как нож, пониманием справедливости такого утверждения, и тотчас рядом всхлипнула Дили.
– Поэтому тебе нужно срочно научиться определять величину своего резерва и распределять его так же тщательно, как многодетная мать делит пряники между малышами.
– Учиться я могу только здесь? – горько осведомилась донна, сразу поняв, к чему он ведет.
– Вот покажешь свои умения, и решим, – уклончиво ответил маг.
Девушка только усмехнулась на такое заявление, но отказываться не стала. После зелья и еды мягкое тепло, собиравшееся где-то между лопаток, снова знакомо намекало на свою мощь, и донна даже примерно догадывалась, на какие дела его хватит.
Поэтому мысленно вытянула над столом самую тонкую и ловкую невидимую ручку и принялась собирать на пустое блюдо фрукты с разных ваз. Грушу, яблоко, несколько черносливин и ровно пять виноградинок. А ощутив, как потек по спине легкий сквознячок, мгновенно втянула ручку назад и прикрыла это место мягкой крышечкой плотного, но тонкого, как блинчик, воздуха.
– С воздухом она управляется довольно уверенно, – распахнув полуприкрытые глаза, заявил Дзерн. – И резерв закрыла почти вовремя, уже легче. А вот таких щитов я пока не видел… но задумка интересная. Зачем ты его ставишь?
– Кого? – растерялась Лиарена, расслышав в его словах намек на возможность возвращения.
– Маленький круглый воздушный щит, – отстраненно проворчал Ильтар, и донна вдруг почувствовала, как ей за воротник скользнула чужая воздушная рука и попыталась поддеть невидимую крышечку.
Это действие вмиг возмутило девушку своей граничащей с хамством неделикатностью, и разозленная донна сумела придумать только один способ дать наглецу отпор. Создав крохотную ручку, схватила ею со своей тарелки недоеденный кусок мяса и ловко метнула в беловолосого, истратив на это действие почти всю последнюю силу.
Вокруг мага вспыхнул голубоватым огнем похожий на гигантское яйцо овал, и объедок мгновенно сгорел в этом огне, оставив после себя только хлопья сажи и отвратительный запах. Впрочем, маги тут же замахали руками, невесть откуда налетел душистый ветерок и утянул в сторону окна и вонь, и чад.
Лиарена провожала его тоскливым, как вой одинокого волка, взглядом и вспоминала такой же взгляд Тайдира, только теперь всецело осознавая, какую боль и горечь он чувствовал в тот момент. И точно так же не видела никакого достойного выхода из тупика, куда завела ее судьба.
Маги всегда слыли в народе людьми, которых лучше не задевать и не оскорблять, а нападение на любого из них приравнивалось к самоубийству. С этого момента ей не стоило надеяться на возвращение к воспитаннику, и не нужно пытаться придумывать слова для объяснения дорину своего поступка. Ей вообще можно больше ни на что не рассчитывать, отныне ее судьба в руках сидящего напротив мага, прожигающего Лиарену возмущенным взглядом.
– Что он тебе сделал? – Вскочив со своего места, Дильяна встала рядом со стулом сестры, крепко обхватив ее за плечи. – Не молчи, Лиечка… скажи мне!
– Просто хотел проверить плетение щита, – почему-то начал оправдываться Ильтар. – Мы такие обычно не делаем, нестабильная форма. Но почему она так разозлилась…
– А я должна была обрадоваться? – От осознания непоправимости произошедшего в душе Лиарены вспыхнул злой, неукротимый азарт. – Ты всегда радуешься, когда тебе за шиворот суют руки чужие люди и начинают щупать тебя, как курицу на рынке?
– Я тебя не щупал! – снова оскорбился маг. – Это была воздушная плеть!
– Ну и какая разница? – зло прищурилась девушка. – Если трогая вещи этой рукой, ты как наяву видишь перед собой их форму и даже цвет?
– Как это «видишь»? – живо заинтересовался Дзерн. – Воздушной плетью нельзя видеть.
– А как иначе поднять листик или виноградинку? – не сдавалась донна. – Особенно вечером или позади себя? Невидимая ручка берет предмет и передает мне его образ… А у вас разве не так?
– Я бы ни за что не отпустил ее в замок, – хмуро сообщил другу Ильтар. – Это чудо умудрилось нарыть кучу собственных способов!
– Поэтому я всегда выступаю за создание для учеников более жестких условий! – хищно рассматривая донну, заявил Дзерн. – В тепличных условиях они не желают думать сами и искать оригинальные решения! Тех, кто хочет остаться в лабораториях, с каждым разом все меньше.
– Мы просто не можем сейчас их там оставлять, – строго пресек этот явно давнишний спор беловолосый и почти умоляюще уставился на Лиарену:
