Ольга Гусейнова - Ведомая огнем
Дэнарт, развернув меня к себе лицом, мягко притянул голову к себе на плечо, подхватил под ягодицы и продолжил двигаться во мне сильными глубокими толчками, снова сводя с ума растущим напряжением.
В этот раз мы взорвались оба, и не помешало даже то, что эшарт вновь укусил меня в недавно им же оставленную метку. И боль лишь усилила удовольствие.
Закончив с меткой, Дэнарт опять уложил мое беспомощное тело на себя, откинулся на бортик и удовлетворенно прошуршал:
– Спи, родная! Нам рано вставать!
Но я же женщина! А какая женщина после секса спокойно уснет? Никакая!
– Это ужасно! – всхлипнула я.
Мой дракон напрягся и глухо пробормотал:
– Неужели все было так ужасно?
Потерлась щекой о его горячую мокрую грудь и поправилась:
– Нет, секс был умопомрачительным, но ведь мы знакомы всего ничего!
Эшарт облегченно выдохнул, чем невольно заставил меня улыбнуться.
– А что тут плохого? Поверь, эшарт, выбравший женщину-адаптера, укрепляет связь практически немедленно. И это никого не смущает.
– А что бывает потом?
– В каком смысле? – не понял дракон.
– Ну, связались, спарились, а потом эшарт исчезнет по-тихому, чтобы за последствия не отвечать…
– Прости, Марьяна, я не уверен, что точно и правильно понимаю тебя. Куда исчезнет? И какие последствия должны пугать связанного эшарта?
– Просто сбежит! Потому что связь – это семья, дети, обязанности, обязательства и прочее, с этим связанное, – осторожно пояснила я и в ожидании ответа даже губу прикусила.
– Не сбежит, Марьяна! А дети… эшарты своих детей любят и ценят.
– Почему ты так уверен, что не сбежит? – встрепенулась я.
Звук струящейся воды дарил спокойствие и умиротворение, спать хотелось все сильнее, но узнать, откуда у дракона такая уверенность, – хотелось еще больше. Тем более Дэнарт, как мне показалось, молчал слишком уж долго, снова вынудив меня нервничать.
– Все дело в нашем зрении, – с тяжелым вздохом наконец ответил Дэнарт. – Встретив пару, мы расширяем спектр, но взамен приобретаем обязанности. За удовольствие видеть мир во всей красе нам приходится платить своей свободой. После обретения пары начинается перенастройка зрения, и мы слепнем. Ваша кровь завершает процесс и открывает нам новый взгляд на окружающий мир. К сожалению, это постоянный процесс, и эшартам в течение всей жизни приходится обновлять связь вашей кровью, чтобы улучшать интенсивность восприятия спектра.
Мне в голову пришла пугающая мысль, которую я тем не менее озвучила:
– А что произойдет, если я умру?
Дэнарт крепко сжал меня в своих объятиях, дав понять – такая мысль его тоже пугает.
– Мои краски со временем поблекнут, а потом и вовсе пропадут вместе со зрением. Полностью! А слепым ни один эшарт остаться не захочет! Лучше смерть, чем стать земляным червем.
А я, все еще не веря услышанному, потрясенно прошептала:
– А если эшарт получит парой ту, которую терпеть не сможет? Как тогда быть?
Дэнарт равнодушно пожал плечами и ответил:
– Такое редко случается. Эшарт любит своих детей и подобные сюрпризы не преподносит. А вообще, во время настройки происходит мощный гормональный всплеск… такая эйфория…
– Что и крокодил в юбке красоткой покажется, да? – ехидно прокомментировала я.
– Крокодил – это кто? – осторожно спросил Дэн.
– А почти как ваш грох!
– Нет, настолько эйфория глаза нам не застит. Просто представь, что эта мрачная серая пещера вдруг станет сейчас яркой, разноцветной. Ты увидишь, как в ней играют лучи Эуя и Эша. Все блестит, переливается, и такая красота, что дух захватывает.
– Почему-то, когда ты зрение обрел, укусив меня, я для тебя красоткой не стала. Взял, да и улетел… – с обидой вспомнила я.
Дэнарт тяжело вздохнул, еще крепче прижал к себе, а потом, поглаживая мою спину, ответил:
– Ты не сможешь понять, каково это… увидеть мир цветным. Ощутить нахлынувшую эйфорию и на время не потерять рассудок. В тот момент я находился под действием препарата рархов, а потом еще и прозрел. И огромный Эш в первых рассветных лучах сводил с ума… Меня буквально распирало от чувства свободы, желания полета и невероятной красоты окружающего пейзажа. Сдержали лишь вбитые жизнью традиции: защитить свою женщину и спасти сородичей. В общем, в себя я пришел, когда искал способ вновь проникнуть на станцию. А по поводу тебя я был спокоен, считая, что в эрховане ты в полной безопасности. И, естественно, спокойно дождешься моего возвращения. И представь, каково было мое удивление, когда тебя там не обнаружил.
Я хихикнула и не удержалась от вопроса:
– Ну и какой я показалась тебе? Когда ты подробно меня рассмотрел?
Дэнарт понятливо хмыкнул и проурчал игриво, но уверенно:
– Ты – идеальна! Меня тогда только твое состояние и остановило – раненная, измученная, без сознания.
И так это было сказано, что я поверила безоговорочно. Учитывая, что подо мной вновь наливалась его плоть.
– Я спать хочу, устала сильно, – пожаловалась я, – а еще видишь, – показала загипсованную руку, – глина после нашего купания совсем размокла…
– Спи, моя яркая звездочка! Как все встанут, наложим новый слой глины. И на руку, и все открытые участки тела замажем, чтобы не обгорели окончательно, – прошуршал дракон, поудобнее устраивая меня спать.
– Дэнарт? – уже засыпая, спросила я.
– Да?
– А твой спектр хоть чуточку расширился?
– Не знаю, Марьяш. С рассветом увидим. Пока мне доступны красный, желтый и зеленый – основные цвета спектра. А о дополнительных – узнаем утром.
Прижавшись к родному дракону, под звуки журчащей воды я уснула.
Глава 15
– Пора вставать… – мягко повторял Дэнарт, поглаживая меня по спине.
Разлепив глаза, к своему удивлению, я обнаружила, что лежу на нем и к тому же в одежде. Как дракон вытащил меня из воды, еще помнила, а потом так крепко уснула, что и не почувствовала, как одевал. Приятно, когда о тебе заботятся, но усталость еще ощущалась во всем теле, и я решила и дальше воспользоваться любезно предоставленным спальным местом. Сонно щурясь, приподняла голову с груди мужчины, посмотрев ему в лицо, жалобно попросила:
– Дэн, еще же ночь, дай поспать немножечко…
– Мне тебя жаль, Марьяш, но лучше вылететь сейчас, пока темно. А то ваша кожа слишком ранима и чувствительна к воздействию нашей звезды.
Я кивнула, соглашаясь, что лучше не испытывать нас на прочность, но, уронив голову ему на грудь, снова попыталась заснуть. Эшарт весело хмыкнул, осторожно дал мне соскользнуть с его тела, а потом поднялся, держа меня на руках. А, ладно! Пусть несет, раз ему так хочется, я и на весу спать умею…
– Соня, тебе еще надо поесть перед вылетом, следующая остановка не скоро.
– Дэн, честно – я не хочу. В меня ни кусочка не влезет, – пробормотала я в надежде, что меня оставят в покое.
– Значит, накормлю принудительно! Тебе нужны силы! – неожиданно строго заявил дракон.
Но меня его тон уже не пугал – обвила руками шею эшарта и задремала.
Правда, вскоре меня сонную заставили есть остатки вчерашнего мяса, закусывать мхом и запивать водой. Затем обмазывали глиной мои ноги, руки и лицо, чтобы скрыть от лучей Эша. И накладывали новый «гипс» на больную руку, которую перед этим осмотрел Шкер. Врач сочувствующе поцокал языком, не слушая моего болезненного шипения, покрутил кисть в разные стороны, а потом успокоил, что заживет – связки растянуты, а не порваны.
Утром я рассмотрела девочек повнимательнее. Вчера не до этого было.
Свету похитили прямо с работы, в белом поварском халате. Только помнится, раньше он был длиной ниже колен, а сейчас – до середины бедра. Так вот что за тряпка болталась на бедрах Эгера?! В предрассветных сумерках все равно было хорошо заметно, что Света вчера обгорела. У нее даже уши немного опухли, и она, стеная, терпела, пока Шкер обмазывал их глиной. И лицу, и сильно открытым ногам досталось от местного светила.
Ксюша раздраженно рычала на всех, ее темная кожа тоже пострадала, хотя не так заметно, как наша. И конечно, я обратила внимание, что на ее джинсовом платье, застегивающемся спереди на кнопки, с одной стороны отхвачен целый кусок ткани от колена до бедра.
Джулия в своей комбинации после обработки стала походить на героя из комиксов – глиняного человека. И передвигалась, широко расставив руки и ноги, чтобы окончательно не испачкать свою единственную вещь. И чуть не плакала из-за этого. Олен кудахтал над ней и уговаривал потерпеть до дома, где оденет бедняжку как полагается.
Эрил деловито обмазывал глиной Киру, одетую в светлый сарафан. И опять же, раньше платье было почти до пят, а сейчас – до колена. Моя названая сестренка стоически терпела эту малоприятную процедуру. Между делом они с голубым эшартом успевали улыбаться друг другу и что-то шептать на ухо. Видимо, очень милое что-то, потому что оба буквально светились изнутри и еще шире расплывались в улыбке. Глядя на эту парочку, и мне самой хотелось улыбаться. Кира и Эрил – действительно две половинки одного целого, это отчетливо видно.
