Вера Чиркова - Заложница. Испытание
– Вот эта дверь, – тихо шепнул Алдер, едва они оказались в длинном пустынном коридоре, устланном мягкими шкурами, и Хатгерн серьезно кивнул. – Одни пойдете или мне войти с вами?
– Извини, Алдер, – категорично отказалась тень, – ты будешь отвлекать. И знаешь, я тут подумала, чем бы ни закончилось это дело, нам лучше ночевать не здесь. Найдется спокойное местечко? Куда там ведут нас ваши планы: к эльфам или дриадам?
– Лучше сначала к дриадам, – невесело усмехнулся вампир, даже не сомневавшийся в ее догадливости, и пообещал: – Хорошо, я приготовлю путь. Сейчас сюда принесут ваши вещи.
– Спасибо, – от души поблагодарил Харн, полностью согласный с просьбой напарницы, ему и самому очень не хотелось оставаться на ночь в этом замке, которого страшился даже маленький домовой, и кивнул на дверь: – Открывай!
Дверь бесшумно распахнулась и так же бесшумно закрылась за ними, едва герцог шагнул внутрь небольшой комнаты.
Некоторое время они молча озирались, изучая в зеленоватом свете непременных кристаллов непривычное убранство спальни. Впрочем, трудно было так называть это странное помещение, скорее нора или берлога. В двух шагах от входа виднелась занавешенная тканевым пологом ниша, со всех сторон обитая мехом. Нет, она не выглядела мрачной, видимо, готовившие эту лежанку мастера загодя знали, кто тут будет спать. Потому и мех использовали только самый мягкий и светлый, белый, рыжий и голубовато-серый, расположив его красивыми узорами. И одеяло, укрывавшее несколько неправдоподобно тощих детских тел, сбившихся в одну кучку, тоже было белым и пушистым.
Вот только душа вдруг как в омут окунулась в немыслимую тоску, неотступную, как зубная боль, и острую, как вражеский кинжал.
– Харн, – словно издалека донесся шепот тени, заставляя герцога вынырнуть из глубины этой безнадежности, – садись с краю и давай браслет!
Он подчинился ей только по недавно возникшей привычке, самому ему совершенно не хотелось никуда садиться или что-то делать. Можно ведь просто стоять возле этой ниши, набитой невесомыми детскими тельцами, и смотреть, смотреть, смотреть…
Тепло возникло в районе запястья, подвинулось выше, к плечу, пробежало по позвоночнику, торкнулось в затылок. И вместе с ним появился и окреп тихий голос тени, медленно, словно с усилием, произносивший одни и те же слова:
– Харн, Харн… Расскажи мне, как мы будем жить, когда вернемся домой? Харн, ты помнишь, на кого оставил герцогство и друзей? Харн! Как ты намерен отобрать свой замок у Юверсано? Харн, как зовут твою невесту?
– Таэль… – с трудом пробормотал герцог, словно вынырнув из невозвратных глубин проклятого омута, и вдруг ясно осознал, что уже сидит, по-прежнему держа девушку в объятиях.
Браслет Таэльмины крепко прижат к его собственному, а ее вторая рука нежно гладит его по лицу, но пальцы прохладны и чуть ощутимо подрагивают.
– Мою любовь зовут Таэль, – прижав щекой ее руку к плечу, убежденно повторил Хатгерн и сам поразился, услыхав хрипловатое дребезжание вместо собственного голоса, – как ты себя чувствуешь, радость моя?
– Уже лучше, – бледно улыбнулась тень, и только теперь герцог сообразил, что и ее голосок потерял обычную звонкость и стал каким-то тусклым и больным.
Страх за любимую, сдавивший сердце Харна ледяной лапой, выдернул герцога из остатков странного наваждения так стремительно, как не смогли бы никакие объяснения или увещевания. Он мгновенно притиснул Таэль к себе, прижался губами к ее лицу, согревая дыханием и осыпая быстрыми, горячими поцелуями жутковато бледные в зеленоватом свете кристаллов щеки, лоб, губы…
Добравшись до губ, Харн потерялся. Исчезла обитая мехом спальня, безжизненные тела детей, зелень кристаллов и тягостное ощущение проникающего под рубаху ледяного сквозняка. Осталась только она, покорная, теплая, желанная… неумело отвечающая страстному напору его губ.
Тело вспыхнуло знакомым жаром страсти, свободная рука сама нырнула под смешное лоскутное одеяние, добираясь до гибкой фигурки, затянутой широким поясом. И тотчас замерла, обнаружив на нем арсенал, превышающий собственные запасы герцога не менее чем в два раза.
– Осторожно! – оторвалась от его губ Таэльмина и, преодолевая внезапное смущение, лукаво усмехнулась. – Ко мне прикасаться не так-то безопасно.
– Уже понял, – буркнул Харн, пряча разочарование под деланой ворчливостью. – Чудится мне или тут взаправду стало теплее?
– Действительно потеплело, – чуть отстранилась от него тень, внимательно рассматривая зашевелившихся ребятишек. – Вроде все просыпаются… мне думается, у нас получилось.
– Вообще-то мне показалось, – тем же тоном сообщил герцог и зябко поежился, начиная понимать, что тут недавно произошло на самом деле, – будто сначала почти получилось у них. Ты у меня умница, вовремя успела соединить браслеты, не ожидал я такого нападения.
– Они слишком долго голодали, – невесело пробормотала тень и снова уронила голову на плечо напарника. – Неси меня отсюда, теперь вампиры разберутся и без нас.
Глава одиннадцатая
– Это что? Это где? – Маленький человечек, выпущенный тенью из мыльницы, недоверчиво оглядывал небольшой домик, сложенный из полупрозрачно-желтых, словно янтарь, стволов неизвестных деревьев.
– Это владения дриад, – насмешливо сообщил ему Алдер и поставил на стол корзинку, – а это еда. Я не прощаюсь.
– Спасибо, – устало пробормотала тень, – надеюсь, ты не придешь слишком рано.
– Я – нет, – пообещал вампир, но в его голосе тень уловила намек и огорченно вздохнула, хотя и начинала понимать, насколько они все правы, когда так спешат.
Посмотрела на тающий в зеркале туман и нехотя поднялась с широкой лавки, куда минуту назад посадил ее Хатгерн.
– Тук, есть тут место, где можно умыться?
– Налево за лесенкой маленькая дверь, – прозвенел жизнерадостный ответ домового, – удобный домик! Ужинать будете?
– Нет, – наотрез отказалась тень, – я нестерпимо хочу спать. Постарайся за пять минут приготовить мне спальню.
Спускавшийся по лесенке Хатгерн, ходивший изучать новое временное жилье, невесело усмехнулся, намек был более чем ясен. Хотя он и сам разумом понимал, как некстати им сейчас любовные игры, но где-то в глубине души втайне надеялся, что после поцелуя тень не захочет оставаться просто напарницей.
– Хорошо, хозяйка, – отозвался Тук и тут же как-то неуверенно доложил: – А на втором этаже две спаленки.
– Таэльмине приготовь большую, – суховато распорядился герцог и тут же, мысленно костеря самого себя за мальчишескую обиду, мягче добавил: – Она удобнее и там есть зеркало.
И отправился в кухню, одновременно служившую в этом домике и столовой. В отличие от тени Харн был не против что-нибудь сжевать, пока его строптивая судьба умывается. А если честно, не отказался бы и от кубка осеннего молодого вина. Сейчас, по прошествии получаса с того момента, как они, пошатываясь, выбрались из проклятой детской, на него вдруг накатило острое понимание рискованности их поступка. Ведь все могло закончиться совершенно иначе, и вампиры могли оказаться лгунами, а не безвинными страдальцами, и эмоций гостей их изголодавшимся отпрыскам вполне могло не хватить. И что страшнее всего, их никто не начал бы искать и никто не стал судить или наказывать вампиров, они перед любыми фейлами могли всем святым клясться, что наивный герцог со своей героической тенью сами пожелали войти в пещерку и никого не взяли с собой. Но пень с ним самим, он вообще совершает последнее время ошибку за ошибкой и вообще уже успел пожить, познать власть, страсть и войну, а теперь еще и знает, что такое настоящая любовь… Но Таэль еще ничего в жизни по-настоящему и не видела, кроме муштры и зубрежки! И о чем он только думал, позволяя ей так рисковать?
– Тук! Тут нигде нет вина? Или медовухи?
– Нету, – коротко буркнул домовой и ловко водрузил на стол глиняный расписной кувшин, – только квас на малине.
– Могу быстренько сделать настоечку на мухоморах, – деловито предложил знакомый голос, и Харну неожиданно расхотелось пить вино, но показывать этого он не собирался.
– Если выпьешь со мной, то делай.
– С тобой я лучше выпью квасу на малине. – Тень шлепнулась на лавку напротив напарника, открыто глянула ему в лицо. – Отцовские шпионы во всех отчетах особо указывали на безразличие герцога Крисдано к вину и прочим веселящим напиткам.
– Они меня перехвалили, – настроение герцога стремительно улучшалось, – я пил тайно.
– Тайно ты даже на важных встречах и церемониях зачастую пил сливовый или вишневый сок, – изобличила напарника Таэльмина и глотнула услужливо налитого домовым кваса. – Спасибо, Тук. Иди отдыхай, ты сегодня переволновался.
– Спокойной ночи, – пискнул домовой и исчез.
– Таэль, если бы я знал, что ты изучаешь мои вкусы, то пил бы только чистую воду и молоко, – ласково глядя на тень, признался Харн, – раз это тебе важно.
