Неонилла - Остров в океане
Вдруг он почувствовал, что задыхается, чуть не подавился ягодами и закашлялся.
– Что с тобой, Камрин?! – удивленно повторила Афра. – Я тебя таким еще никогда не видела. Твои глаза блестят так, словно ты всему миру собираешься открыть душу, сказать что-то очень важное.
– Да, Афра, – он встал, выпрямился, широко распростер руки и громко крикнул: – Хочу сказать морю, солнцу. Слышите меня? Я, кажется, влюбился, как безумный! Да, да, это любовь, наконец-то я познал ее и понял, какой она бывает глубокой и сладкой. Хочу кричать еще громче, сообщить всем: я нашел свое счастье!
И вдруг замолчал, посмотрев в глаза Афры и увидев там радость, подумал: «А как же Афра?!» Нет, нет, он сейчас ей ничего не скажет, он не сможет причинить ей боль. Но он точно знал, что потом обязательно придется все рассказать.
А у Афры душа действительно была наполнена любовью. Она подумала, что он сейчас сообщит ей что-то важное, возможно, об их свадьбе.
– Почему ты замолчал? Море тебя слышит. Видишь, даже дельфин прыгает в ожидании!
В воздухе повисло молчание, только слышен был шум прибоя и крики чаек. Камрин виновато смотрел на Афру, не зная, что ответить.
Девушка громко засмеялась:
– Да что с тобой, Камрин? Ты сегодня выглядишь смешным ребенком.
Камрин ничего не мог на это ответить, он виновато улыбнулся и подумал, что Афра, безусловно, принесет счастье очагу, у которого она станет хозяйкой. Она будет хорошей матерью, женой. Кто будет жить с ней, не узнает горя. Но как же он ей скажет о том, что произошло сегодня и навсегда изменило их судьбу?..
36
После встречи с Ангелой прошел год, время мучительных ожиданий. Вновь наступила цветущая весна. Обрученные год назад молодые люди готовились к венчанию, которое должно было состояться после великого праздника Пасхи. После ужина король пожелал увидеться с сыном.
– Омеана, дорогая, Камрин пришел? Хотелось бы с ним о делах поговорить.
– Конечно, он, как всегда, дома. Последний год он почти никуда не выходит и ни с кем не встречается. Почему-то наш сын стал грустным, а мы, родители, и не знаем, чем помочь.
– Ладно, Омеана, успокойся. Он ведь не болен, здоров, просто не решается рассказать о своем беспокойстве. Вот об этом я и хочу с ним поговорить.
Тавын подошел к комнате сына, постучал и, не услышав ответа, вошел. Камрин стоял перед открытым окном, и майский ветерок развевал его волосы.
– Камрин, сын. Я пришел поговорить с тобой, как мужчина с мужчиной. Скажи отцу, что тебя беспокоит? Мать места найти не может, когда видит тебя печальным, не говоря уже об Афре. Хватит тебе женщин мучить, они ведь нежные и слабые существа. Твоя будущая теща каждый день молится за тебя. Ну-ка, иди сюда, будем бороться, стал ты таким сильным, как я, или еще маменькин любимый сыночек, – игриво подталкивал отец сына. – Хватит тебе смотреть в бесконечную звездную даль. Если победишь отца, я уйду, оставлю тебя с твоими мыслями, а если нет, тогда обо всем расскажешь. Договорились?
Они схватились, и Тавын без особых усилий уложил Камрина на обе лопатки на роскошном ковре.
– Вот видишь, – торжествующе сказал он, – как старый тигр может молодого тигра положить?
– Все, все сдаюсь, только отпусти, – засмеялся Камрин.
– А теперь встань, и помоги отцу подняться. Почему-то у старого тигра задрожали ноги.
– Это значит, отец, тебе надо на охоту сходить.
Услышав смех Камрина, стоявшая за приоткрытой дверью Омеана улыбнулась.
– А что думал старый тигр, когда хотел померяться силой с красивым молодым, сильным тигром, мать которого стоит рядом и всегда готова помочь ему? – сказала она, воходя в комнату и подходя к Камрину. Потрепав его волосы, она поцеловала юношу в лоб: – Слава Богу! Услышала твой смех.
– Вот-вот! Всегда защищаешь сына, а старого тигра не похвалят, как тебя, – с иронией отметил Тавын.
Родители были до глубины души счастливы видеть единственного и любимого сына улыбающимся. И ради них Камрин постарался на некоторое время рассеять горькие мысли.
– Матушка права, могу пойти с тобой на охоту, – предложил он отцу. – Посмотрим, кто быстрее на скаку поймает джейрана.
– Поймать-то ты поймаешь, но могу поспорить, когда увидишь глаза джейрана, сразу отпустишь.
– Может, вы поиграете в шахматы, а я приготовлю фруктовый салат? – сказала Омеана. – Уж я-то знаю, как Камрин любит его.
– Хорошо, матушка. Мы сейчас спустимся, обещаю – не дам тебе повода тревожиться.
Они спустились в гостиную и занялись шахматами. За игрой Камрин задумался – партия оказалась ему явно не по плечу. Юноша понял, что все закончится проигрышем, и улыбнулся:
– Кажется, ваша взяла, ваше величество… Я знаю, отец, ты ждешь от меня ответа, но я не знаю, с чего начать. И вижу, не только вы беспокоитесь, друзья наши тоже…
Помолчав, Камрин собрался с духом и без утайки рассказал о встрече с Ангелой.
– Я не знаю, где ее найти, прошел год, а ее все нет. Но она обещала вернуться, отец! Я ей верю, и в нашу встречу тоже верю.
Тавын помолчал, чувствуя силу чувства, охватившего его сына.
– Да, это не пустые разговоры, сынок, это – твоя жизнь. – сказал он, наконец. – И я не вправе тебя осуждать.
– Я знал, что ты меня поймешь, отец!
– Не надо было скрывать своей печали от меня и матери. Ты не хочешь, чтобы мать об этом узнала? Я ничего ей пока не скажу. Но мать с Араданой уже приготовили для Афры свадебное платье и с нетерпением ждут вашего венчания. Не забывай, год назад в храме благословили ваше обручение, сейчас все молодые готовятся к венчанию. Подумай хорошо, Камрин – а если эта девушка не появится и на следующий год, и еще через год – сможешь ли ты ждать ее всю жизнь? А что будет с Афрой? Через три дня назначены свадьбы. Ты же знаешь, мы ждем только возвращения паломников из Изавийи. Как отец, я советую тебе: сходи в большой храм, поговори с духовным наставником, от души помолись. Бог откроет дверь и решит твое горе.
– Да, ты прав отец, завтра же поеду, останусь там на три дня, спасибо за совет.
– Спасибо тебе, сынок, что открыл душу отцу. Своим молчанием ты куда больше бы нас опечалил, а до венчания у тебя есть время серьезно подумать.
В это время появились Омеана и Афра. В руках у матери была тарелка и, протягивая ее, она сказала:
– Вот, сынок, это Афра приготовила твой любимый клубничный салат.
– Да, Афра, ему надо лучше кушать, а то он уже и эту партию проигрывает, – смеясь, Тавын посмотрел на женщин.
Увидев любимого, Афра была на седьмом небе от радости:
– Камрин, мы с матушкой болеем за тебя.
– Да, да, сыночек, проучи этого старого тигра.
– Уже поздно, матушка, как всегда, твой мудрый тигр стал победителем, – попытался отшутиться Камрин. – Мы пойдем, погуляем в саду с Афрой.
Когда они выходили, Омеана проводила их счастливым взглядом.
37
На следующий день, рано утром, ни с кем не попрощавшись, Камрин на Сурадже отправился в большой храм. Получив накануне благословение в дорогу, был уверен, что отец найдет способ успокоить мать. Всю ночь он думал о том, что, вернувшись, найдет в себе силы сообщить о своем решении не только матери, но и Афре. И вот юноша уже стоит на коленях в церкви, горячо молясь, надеясь избавиться от бремени тоски и усталости.
Подошел священник и, приветствуя молодого человека, спросил:
– Что тебя тревожит, сын мой? Откройся, и с Божьей помощью ты сможешь избавиться от тревог.
Камрин, не вставая с колен, рассказал о случившимся.
– Встань, сын мой. Пойдем, побеседуем, как истинные отец и сын, – сказал священник, и они отошли в другую часть храма, где люди подходили на исповедь, оставаясь наедине с Богом.
– Я не знаю, как мне поступить, отец, Афра не заслуживает неуважения, – с болью в голосе произнес Камрин. – Ну, а моя душа отказывается подчиняться моему сознанию, ей была дана незнакомая девушка – моя Ангела. Отец! Нет мне жизни без нее, я согласен ждать всю жизнь ее возращения. Через несколько дней состоится венчание, посоветуй, как мне поступить? Не согрешил ли я перед Богом, может, стал далек от истины после поездки в Изавию? Хочу остаться в церкви на три дня, молиться, пусть Бог рассудит. Во всем виновата моя душа, не может она ответить взаимностью любящему человеку, потому что любит, безумно любит другую. Я знаю, тволи советы мне помогут, отец!
– Ты сделал правильно, что пришел ко мне, – вздохнув, ответил служитель. – Сын мой, не вини себя. Сильно любить другого человека не считается грехом, тем более, ты хочешь жениться на той девушке. Если двое любящих соединяются, их отношения не могут быть грехом. Что до Афры… – отец немного помолчал, походил, вздыхая, и продолжил: – Она тебя любит, значит, страдает, это страдание принесет ей одиночество. Здесь не только за тебя надо молиться, но и за нее тоже, чтобы Бог успокоил ее невинную душу – может, она когда-нибудь и полюбит другого человека. Все равно, надо ей прийти в церковь, остаться со своими чувствами наедине с Господом, ей поможет терпение, которое нам всем необходимо. Терпеть, значит – не спешить, не совершать необдуманных шагов, значит, не грешить. Я знаю, она все поймет. Я завтра же пойду к ней сам, даже если ты не найдешь смелости сказать ей то, что должен сказать… Можешь завтра отправляться домой, тебе незачем приносить себя в жертву – три дня не спать и не есть, молиться, не поднимаясь с колен. Ты никого не обижал своей любовью. Чистая любовь – это дар Божий, только злые и сумасшедшие люди не могут понять человеческую душу. Даже сам сатана боится чистой, глубокой любви. А двое любящих людей порождают плод любви и, значит, выше и сильнее любви, веры, надежды, терпения и понимания нет чувств – это самые лучшие чувства в душе. Иисус нам говорил: любить ближнего, это как любить Господа, иметь терпение – это войти во врата рая. А теперь иди, поешь, отдохни, на вечерней молитве будем вместе молиться, и да укрепится сердце твое, обретя силу и приняв все решения. Тавын, отец твой – разумный человек, он правильно тебе посоветовал. За друзей, за родителей не волнуйся, все найдет свое место, все будет хорошо, Бог сам все расставит по своим местам, успокоит души. Нам надо только молиться, терпеливо молиться.
