Александра Салиева - Прокляты и забыты
Мужчина широко улыбнулся и протянул мне руку.
– Тимур Шестаков, майор Федеральной службы безопасности Российской Федерации, – представился он.
Я осторожно подала свою ладонь. Не помню, откуда, – но я знала, что ФСБ еще похуже МИ-6 будет.
– Камелия Деверо, – я сделала паузу, а потом добавила: – Англичанка.
Он не отпустил моей руки, продолжая рассматривать меня, словно искал что-то в моем облике конкретное. Что именно – я сразу и не поняла.
– Меню ресторана «Европа» не впечатлило вас. Может, я смогу угостить вас ужином в другом месте? – спросил Тимур.
Я снова отступила, так и не убрав руку, а потому брюнет шагнул за мной.
– Я вышел оттуда вслед за вами, – пояснил он, снова улыбаясь. – Не бойтесь, я точно не маньяк. Просто там подойти к вам не успел. Вы казались такой расстроенной и быстро ушли, даже не глядя по сторонам.
Я отступила еще и вынула свою ладонь из затянувшегося рукопожатия.
– Если не маньяк – почему преследовали?
– Привычка, – беззаботно улыбнулся Тимур. – Так что? Не откажетесь от ужина… в знак благодарности? – и еще одна обворожительная улыбка.
Что-то внутри меня так и кричало: «БЕГИ!» Но внутренний голос я не слушала никогда, а потому, кивнув, поспешила вслед за майором. В худшем случае организую ему остановку сердца. Не зря же я – потомок Лилит.
Мы шли пешком вдоль Невского проспекта.
Ресторан «Мезонин» на углу Невского и Малой Садовой, обставленный в стиле барокко, своим меню меня не порадовал. Не потому, что еда была невкусной или не отвечала моим требованиям, – просто мой желудок совершенно не был расположен к еде. Глотая свой капучино без сахара с корицей, я просто наблюдала, как Тимур с удовольствием поглощает французские блюда.
Я даже невольно улыбнулась, отметив про себя, что Тимур является полной противоположностью Архана. У него не было мрачного тяжелого взгляда – глаза светились добротой и теплом. В словах отсутствовал стальной холод. Даже в парке он был хладнокровен, но не холоден. В его жестах я видела уверенного и знающего себе цену человека; но в нем не было ничего хищного и пугающе-опасного, что радовало, несмотря на то что именно это в архимаге меня и влекло.
Первым нарушил молчание Тимур.
– Ваша улыбка невероятна, – произнес он словно между делом.
Ни капли лести. Ни капли заигрываний. Просто замечание.
Я еще раз улыбнулась, понимая, что сейчас заплачу. Опустила глаза.
Вот я, в шикарном ресторане рядом с красивым мужчиной, на другом конце мироздания, – и все равно все мои мысли только о том, кто терзает мою душу, пусть даже он и не знает об этом.
– Не уверена, что стоит направлять нашу беседу в это русло, – мягко возразила я.
И так мне захотелось обратно в Лондон, к Артуру. Он такой холодный и с отвратным характером. Такой стабильный и предсказуемый. Никаких сюрпризов и уж точно – никаких комплиментов. Никаких симпатий. Никакого разбитого сердца и душевных терзаний.
– Камелия, – произнес Тимур.
Его голос прозвучал не нежно, но с какой-то теплотой, коснувшейся души.
Мужчина осторожно и медленно, давая мне возможность осознать, что именно делает, опустил ладонь, накрывая мою нервно подрагивающую руку. Развернул ладонью кверху, провел указательным пальцем от центра цветка вдоль черной линии руны стихии.
ОН ЗНАЕТ, КТО Я!
Вслух я сказала:
– Рада, что мы поняли друг друга, Тимур.
– Так что англичанка делает в культурной столице нашей страны? – резко сменил он тему разговора.
– Отпуск, – нагло соврала я.
– Прекрасно, – весело ответил Тимур. – У меня тоже отпуск. Может быть, разделите завтра со мной экскурсию по Эрмитажу?
И что ответить? Конечно же, я нагло соврала, как и в прошлый раз.
– Завтра я собиралась по делам. В другой раз обязательно составлю вам компанию.
Его общество было более чем приятно, но в то же время я еле сидела на месте, мечтая сорваться и свалить куда-нибудь подальше. Жаль, что так и не поняла принципа открытия порталов. Убралась бы прямо сейчас.
Тимур понимающе улыбнулся и больше о совместном времяпрепровождении не заговаривал.
Через три часа я вернулась в свою квартиру—студию. Почти квадратная, с широкими окнами и небольшим балконом, она разделялась скользящими акриловыми панелями на спальню и гостиную. Остров-стол с металлической колонной посередине и барными стульями условно отделял кухню. Тотальный белый цвет, глянец, зеркала, стекло, хром, кожа, – все давало ощущение свободного пространства. Со светлыми стенами контрастировали серая плитка на полу и черная каменная столешница.
Я привычно хлопнула в ладоши, но свет не загорелся. Нутром чувствуя неладное, я тихо отступила к дверям. Попыталась нащупать дверную ручку, – поворачиваться к комнате спиной отчаянно не хотелось.
Вибрирующий звук ярко вспыхнувшего боевого проклятия. Сияние моего вскинутого щита. Воздушная волна, отправляющая неизвестного нападающего через всю комнату. Разбивающееся от удара стекло и глухой звук падающего на асфальт тела.
Создатель, я только что убила человека! Или не совсем человека, – но ведь убила!
Адреналин схлынул, и я опустилась на пол около дверей, прижавшись спиной к стене. Даже пошевелиться не было сил. Горло пересохло, но встать за водой я не смогла. Кажется, наспех сплетенная защита оказалась слабоватой: все-таки зацепило.
Послышались стремительные шаги и требовательный стук в дверь.
– Камелия, это Тимур. Откройте! – раздался громкий голос.
Но я не реагировала. Просто не могла пошевелиться. Хотелось спать, но я не закрывала глаза, твёрдо зная, что открыть их уже не смогу.
В металлическую дверь продолжали настойчиво стучать.
– Дыши, Ками. Просто дыши, – прошептала я беззвучно.
На улице зазвучали сирены «скорой помощи» и полиции. Потом кто-то вскрыл входной замок. В квартиру ворвался отряд ОМОНа в черных масках, с автоматами наизготовку. Все это время я так и сидела, обняв руками колени и глядя перед собой, не чувствуя ничего. Тимур поднял меня на руки и унес с места побоища на улицу. Усадил в черную «Ауди».
Всю дорогу он повторял одно и то же, причем скорее сам себе:
– Бездна адская. Поцелуй Марены. Зачем ты поглотила его? Зачем, Камелия?
Тимур явно превышал скорость и плевал на правила. Я слушала его, но не слышала, безразлично вглядываясь в огни мелькающего за окном города.
Через какое-то время внедорожник въехал в большие кованые ворота и остановился перед двухэтажным коттеджем из красного кирпича. Тут я позволила себе закрыть глаза, надеясь, что Тимур знает, что делать, – ведь он, судя по всему, больше меня понимал в том, что произошло.
В который раз тьма поглотила меня, укачивая в своих объятиях.
Я блуждала непонятно где. Искала кого-то в сером непроглядном тумане. Звала одного-единственного, кто действительно что-то значил для меня, мечтая услышать знакомый голос. Плакала и снова звала. Умоляла и проклинала одновременно.
Я видела сны, в которых Архан, как тогда, в гранях, нежно и трепетно прикасался к моему лицу, трогал своими теплыми губами мокрые соленые дорожки на моих щеках и шептал:
– Потерпи, родная. Уже почти все.
А я отчаянно тянулась к нему, чтобы хотя бы во сне чувствовать его и быть рядом с ним. Так хотелось запомнить, каково это – быть нужной кому-то, кто небезразличен тебе.
Я с сожалением улыбалась сквозь еще не просохшие слезы и шептала в ответ:
– Я – не она. Я хотела тебе сказать. Правда, хотела.
– Тише. И так все знаю, родная. Просто потерпи, – отвечал мне тихий и уже далекий голос.
Глава 10
Последняя черта человеческих дел
Я глубоко вздохнула и открыла глаза. Спальня в коричневых, бежевых и сливочных тонах. Дерево, бамбук, пробка, пергамент. Японский стиль. В воздухе витает слабый запах имбиря, кардамона, мускуса и цитрусовых. Ну и конечно, как положено героине в эпицентре событий в жанре фэнтези, – абсолютно голая. Завернувшись в льняную простыню, я осторожно вышла из комнаты и остановилась на минуту подождать, когда голова перестанет кружиться.
Откуда-то снизу доносился голос Тимура.
– Мнение других иногда может быть полезным, но не давай сбить себя с толку иллюзией, которую тебе преподносят. Все остальное – сугубо твое дело. Если хочешь иметь то, чего никогда не имел, должен делать то, чего никогда не делал, – минутная пауза. – Моя гостья проснулась. Крепись, друг.
Мечтая не свалиться по пути, потому что все тело охватывала странная слабость, я спустилась по лестнице, ориентируясь на голос. Хозяин оказался на кухне. На плите стояла кипящая кастрюлька и сотейник, в котором Тимур помешивал. На столе лежал еще светящийся андроид. Я сделала вывод, что разговор шел по телефону.
– Добрый вечер, стойкий оловянный солдатик, – бодро поздоровался Тимур.
Он даже не повернулся ко мне. Наверное, ступать неслышно мне не удалось.
– Добрый, – ответила я.
