Алиса Пожидаева - Игры порочной крови
Сияние рванулось навстречу само так резко, что впору отшатнуться. Но вопреки всему я купалась в этом свете, наслаждалась его лаской, так похожей на прикосновение маминой ладони к щеке. Мне казалось, протяни руку, и я смогу прикоснуться к ее плечу, обнять, прижаться. Когда сотканная из света женская фигура стала отступать, я рванулась следом, цепляясь за отголоски этого тепла.
– Мама, – всем своим существом я тянулась за нею, – мамочка!
Дальше была тьма.
Проснулась со щеками, мокрыми от слез. Теплые руки скользили по моим волосам, знакомый голос нашептывал колыбельную. Тетя Мадлен тихонько напевала и чуть покачивалась, держа мою голову на коленях.
– Я видела маму, – с новой силой хлынули слезы.
А ведь я не плакала, когда случился тот страшный пожар. Родители оставались в имении, а меня отправили в пансион при Дворе. На обучение. Не плакала, когда принесли весть о случившемся. Не плакала, когда меня отпустили навестить их могилу, – к похоронам я, естественно, не успела, да и нечего особенно было хоронить, как мне говорили. Не плакала, бродя по пепелищу родного дома, пачкая туфельки о размытую дождями гарь. Не плакала у тролля-стряпчего, который озвучивал завещание. Поскольку я уже была зачислена во фрейлины, то опекуна мне не назначили, а дела в имении вел управляющий. Не плакала я и каждую годовщину того черного дня.
Но поклялась отомстить. Потому что не представляла, как водный маг мог погибнуть в пожаре.
От немедленных действий меня предостерегла королева. Да и потом прикрывала мои первые неумелые попытки отыскать нити. Годы прошли, но вот клятва осталась.
– Я видела маму, – повторила я, потом села, размазывая по щекам слезы.
– Я знаю, девочка моя, – Мадлен протянула мне платок. – Тебя благословила Богиня.
Помолчали, сидя рядом и чувствуя необыкновенное единение сейчас.
– Сосуд, – я спохватилась.
– Он полон, – тетя покивала, разглядев в моем взгляде недоверие.
Обычно из скалы удавалось выцедить несколько капель целебной жидкости. В фигурном фиале с носиком уместилось бы не менее стакана.
Глава 2
История многих красивых женщин полна некрасивых историй
В имение мы вернулись на закате. Тетя Мэд приехала вместе со мной и собиралась погостить пару дней, прежде чем отправиться в свой миниатюрный замок на побережье. И не верхом, а в коляске. Она сразу затребовала ванну и, ворча про дальние поездки, старые кости и плохие дороги, буквально взлетела по лестнице в покои.
Я только покачала головой и собиралась, прежде всего, посетить крыло, откуда лилась в открытые окна негромкая музыка и доносился задорный смех. Стоило его услышать, и улыбка сама собой появлялась на лице.
Я заглянула в кабинет, чтоб оставить в сейфе три стеклянных подвески с запаянными внутри драгоценными каплями. Когда уже выходила, навстречу мне прибежала одна из горничных.
– Госпожа Карина срочно ждет вас в холле. Прибыли гости.
Какие визиты после заката? С тоской глянув на манящую лестницу, проследовала за девушкой.
– Вот, полюбуйся, Франциск Витт со спутниками и собаками, – экономка выглядывала на улицу сквозь легкий тюль, – я послала к ним Грегора.
Я притворно ужаснулась ее жестокости.
– Старик будет витиевато приветствовать их со всеми титулами до полуночи!
– Безусловно, – довольно подтвердила Карина. – С перечислением родословной собак и спутников.
– Ладно, выйду, – решилась я, – герцогский же отпрыск. Хотя в который раз убеждаюсь, что лучше иметь дело с папочками, чем вот с такими чадами.
Можно было сослаться на позднее время и не выходить, тем более я с дороги. Но хотелось обезопасить себя от неприятных сюрпризов поутру. Младший Витт – сын герцога, на землях которого мы находились, – был неудобным соседом.
– Приглашай в гостиную, – оправила амазонку и шагнула за дверь во внутренние помещения.
Грегор, однако, был управляющим старой закалки и мариновал незваных гостей еще минут десять. Наконец живность развели на конюшню и псарню, а мужчин пригласили в гостиную.
Я нацепила светскую улыбочку, притушила ее налетом непоказной усталости и толкнула дверь.
Надменное лицо герцогского отпрыска озарилось почти неподдельной радостью встречи. Два его спутника играли похуже.
– Добрый вечер, маркиз Витт, лорды, – поднявшиеся мужчины изобразили ритуал приветствия и целования ручек.
– Как мило, что вы вновь так внезапно воспользовались нашим гостеприимством, – прорвалось мое настроение.
– Увлеклись охотой, – беспечно улыбнулся Франциск.
Охотой молодые люди увлекались с завидной регулярностью в последнюю пару месяцев. Хотя в ближайших рощах ничего крупнее кролика не водилось. Надо завтра отправить проверяющих и выяснить, какие поля эти охотнички успели потоптать.
– Увы, кухня уже остыла, так что сейчас подадут закуски, пироги и чай. Но если вы пожелаете… – добавила я тоном, серьезно не рекомендующим желать.
Меня тут же заверили, что обойдутся пирогами. Лорд Ликс, бывший, кажется, магом из посредственных, заикнулся было о вине.
– Прошу простить, но в моем погребе нет напитков, достойных вашего взыскательного вкуса, – сожаление на моем лице отразилось совершенно искреннее. – Последние годы были крайне неудачны для наших виноградников. А старые запасы иссякли.
Наученная горьким опытом, я жестко пресекала возможность пьяного дебоша.
Обернувшись, заметила, что старый дотошный дворецкий не покидал гостиную, а замер истуканом по нашу сторону дверей вопреки этикету. Эта забывчивость случалась с ним не впервые, примерно на каждый визит младшего Витта. Спрошу, обязательно. Тут дверь распахнулась, добавляя вопросов. Появилась Карина с поварятами – так все звали близнецов с внешностью молотобойцев, частенько крутившихся на кухне и привлекаемых к полезному труду кухаркой. Они несли подносы, так что стол был накрыт в одно мгновение.
Следующие полчаса были наполнены увлекательной беседой о погоде, урожае апельсинов и столичных сплетнях. Как выяснилось, из Тариты вновь приехал Дайтон Витт – отец смазливого шатена, который алчно пожирал меня глазами, когда думал, что я на него не смотрю. Что ж, папочка его тоже скромностью не отличался, но он был человеком уравновешенным, серьезным и деловым. Ходили противоречивые слухи о его постельных пристрастиях и о заведении, способном соперничать с Замком Похоти де Савора, что герцог Витт держал в столице, но на его деловых качествах это не сказывалось. У сильных мира свои причуды.
Я была привычно рассеянно-милой. Улыбалась, вздыхала томно и невпопад, зевала. Последнее абсолютно неподдельно и поглядывая на часы. А еще со все возрастающим недоумением отмечала ненавязчивые попытки выставить прислугу из гостиной.
Сначала крепкий блондинчик, лорд Корнэ, обронил вилку, вынуждая Грегора позаботиться о смене прибора. Но шагнувший к порогу дворецкий не ушел, отдал указание обнаружившемуся в коридоре верзиле и вернулся на свой пост. На гостей напала редкостная неуклюжесть, тут же упала еще одна вилка, а маг невообразимым образом расплескал на брюки чай и потребовал проводить его в отведенную комнату, но с подозванной горничной идти отказался. Когда все это не заставило верного слугу уйти из залы, досаду на лицах мужчин было видно уже отчетливо.
– Эй, Грегор, оставь нас, мы хотим побеседовать приватно, – не выдержал младший Витт.
– Вообще, это мой человек, и приказам подчиняется моим, – не удержалась, зевнула.
Даже не сомневалась, что верный дворецкий стоит на том же месте. Мне даже совестно стало, возраст все-таки, мы-то сидим.
– Так скажи ему, чтоб убирался, – кажется, кто-то начинает кипятиться, – нечего подслушивать господские разговоры!
– Урожай апельсинов – такая волнительная тайна, – да, издеваюсь.
– Я о нарушении приличий, – не унимался герцогский отпрыск.
– Кстати о приличиях, – немного оживилась я. Полчаса, отведенные приличиями на вечерний визит, уже минули, так что я поднялась, вынуждая мужчин вскочить тоже. – У меня был тяжелый день, и я сама с дороги. Желаю приятных снов.
Целование ручек, заверения в счастье лицезреть и моей неотразимости повторились. На этот раз под зубовный скрежет. Гостиную мы покинули вместе с Грегором, и лишь оказавшись за дверью, я поняла, как невообразимо устала. Поблагодарив домочадцев и раздав распоряжение на утро, я пошла брать штурмом лестницу.
Наверху было уже темно и тихо, только ветер колыхал легкие занавеси в открытых окнах.
Утро у меня началось в обед. Никакой шум был не способен поднять вымотанную поездкой и визитом меня. Но за дом я была спокойна. Тетушка всегда вставала рано, а в том, что при ней незваные гости будут вести себя как шелковые, я была уверена.
Так и оказалось.
К тому моменту как я изволила одеться в легкую блузу и юбку и спуститься во двор, они уже уехали, только легкая еще не осевшая пыль над дорогой подсказывала, что укатили визитеры недавно.
