Екатерина Азарова - Охотники за луной. Противостояние
Внимательный взгляд, пронизывающий насквозь.
— Держи, — Сефер снял с шеи амулет, взял меня за руку, вложил в дрожащую ладонь артефакт и тут же сжал пальцы, так сильно, что я почувствовала грани подвески каждым оголенным нервом. — От всей души и с чистым сердцем.
— И ты вот так отдашь мне его? И какова плата на этот раз?
— Ее не будет.
— Что это значит?
— Селена, ты достойный соперник. Мне не приходилось встречаться с такими как ты. Твой ум, как острый клинок, твоя красота посрамит богинь, а сама ты словно лучик света. Ты не только успешно противостояла мне, ты стала приходить ко мне во снах. Ты вывернула мне душу наизнанку, разбила сердце на мелкие осколки и полностью перекроила мировоззрение. Я думал, ты — сон, навеянный лунной богиней, призрачная мечта, награда, обещанная Воргом… Я ошибся, ты мое проклятие, кара за то, что совершил в прошлом и за то, что собираюсь сделать. Смотрю на тебя и понимаю, что никогда не смогу забыть.
— Ты хочешь меня забыть? — эхом переспросила я.
— Мечтаю, но понимаю, что не смогу. Ты достойна коварной богини, хотя и немного другой, а не той, в честь которой зовешься. Проникла лунным ядом ко мне в кровь, отравила душу. Я знаю, еще немного и я не смогу дышать без тебя.
Я смотрела на Марка и впитывала каждое слово. Он озвучивал мои собственные мысли, страхи, чувства.
— Я не понимаю, к чему ты это говоришь, — прошептала, удивляясь, как неожиданно охрипший голос еще способен произносить звуки.
— Камень — мой прощальный дар тебе. Только ты достойна его.
Я закрыла глаза и тут же открыла, понимая, что мне не надо даже смотреть на Сефера, я каждой клеточкой кожи ощущаю его. А в голову лезло воспоминание о произошедшем днём, когда Валар играючи вырвал клятву у нас обоих. И что мне делать дальше, я не представляла. Марк не простит меня за обман, я отчетливо это осознавала. Но он пришел. Пришел несмотря ни на что. Пришел попрощаться, а значит и правда собирается достойно выполнять роль мужа. Но он еще не знает, что его будущая жена насквозь лживая и двуликая… И сейчас, он стоит предо мной и говорит, что я отравила его душу и разбила сердце. А как же я? Как же быть с моим сердцем? Открыться и сказать, что я это я? Или…?
— Почему? — снова прошептала я.
— Я женюсь, — Сефер отвернулся в сторону. — Это желание моего отца.
— Кто она? — спросила с горечью.
— Она красивая девушка, — словно не замечая усмешки в моих словах, ответил Марк, — с прекрасной родословной, хорошо воспитанная и образованная.
— Ты любишь ее? — задала самый главный вопрос.
— Я отношусь к ней с уважением.
— Это не ответ!
— Я буду ей хорошим и верным мужем.
— И это не ответ.
— Что ты хочешь услышать?
— Правду.
— Я люблю тебя, и моя душа, как и сердце, давно принадлежат тебе. Я женюсь, но никогда не смогу больше унизить тебя предложением стать моей любовницей, зная, что не смогу дать большего. Больше не смогу. А она… знаешь, она тоже пользуется ванилью и каждый раз, когда я вижу ее, чувствую ее запах, то вижу тебя. И под килограммом краски на ее лице мне порой кажется, что у нее твои глаза, а иногда чудятся твои интонации в ее голосе. Бездна! У вас практически одинаковый голос и даже манера говорить похожа так, что мне не по себе каждый раз. А еще, одинаковый цвет глаз, телосложение… Но, когда я беру ее за руку, то меня словно разрядом бьет оттого, что она не ты. Я понимаю, что это безумие, ненавижу себя за это, но ничего не могу поделать! Да что там… ты мне мерещишься даже в тех местах, где по определению не можешь быть. Ты мое наваждение, я понимаю это, но все равно схожу с ума. Вот только, ты настоящая, а она — отражение. Прости, я не должен был говорить это все.
Честно, и на этом спасибо. Эх, Марк, какой же ты дурак! Ведь я и правда совсем рядом, только руку протяни. Неужели ты настолько не можешь соединить сердцем двух девушек, хотя это уже сделал твой разум. Ты подметил все, но так и не поверил в очевидное. А завтра, ты узнаешь правду. Зачем поклялся отцу и выбрал Элеру, если сердце отдал Селене? Неужели интересы семьи дороже истинной любви? Хотя, о чем я говорю. Умирающему не отказывают, а ты довольно долго не соглашался, надо это признать. Как поклялась и я… И пусть боги покарают меня, но я нарушу свою клятву, чтобы не стать той второй, кто разобьет тебе сердце… Боги, а ведь Сефера любила не только Селена, он покорил и Элеру. Вошел в сердца обеих, объединив мои жизни в одну, и замкнул две половинки в одно кольцо. Кольцо, которое Марк никогда не оденет мне на палец. Но сегодня, моя ночь, когда я нарушу все запреты, установленные для себя и последую совету той, которая несомненно лучше знает жизнь. И неважно, что будет потом… Эта ночь принадлежит Селене.
Я вздохнула, принимая возможно самое важное решение в своей жизни.
— Не надо извинений, — я убрала камень в карман юбки и медленно развязала завязки, скидывая плащ на пол. — Я и сама не могу понять, люблю тебя или ненавижу. Но сейчас все это не имеет значения. Завтра, будет завтра. Этой ночью здесь только ты и я. Пусть все обязанности и запреты останутся где-то там, далеко, а здесь — только Селена и Марк…
— Если ты так говоришь из-за камня, то…?
— Глупый, — я шагнула вперед и прижала палец к его губам, прерывая, — неужели ты думаешь, что я продаюсь? Какую бы цену мне не предложили…
— Но…
— Я тоже хочу вернуть себе дыхание, — улыбнулась, дергая за шнуровку блузы, позволяя ей скользить по плечам.
Глаза Сефера потемнели, в них появился голод и желание, а дыхание стало прерывистым.
Стены грота растворились в темноте, оставив только эмоции и те чувства, что зародились, когда я встретила Сефера в Храме Антарии, но теперь из тонких ниточек интереса и азарта, они превратились в цепи любви, привязавшие меня к Марку. Какая искра пробежала между нами тогда? Это… не было азартом, интересной многоходовкой нового дела или желанием проучить Сефера. Я не знаю, что это было. Или знаю…
Не отводя взгляда, Марк медленно поцеловал мой палец, затем следующий, ладонь, перебрался на запястье. Его руки легли мне на талию, сжимая почти до боли, потянули за пояс, томительно долго развязывая его и вытаскивая рубашку. Когда его пальцы коснулись обнаженного тела и скользнули вверх, я вздрогнула, словно меня ударило молнией. На меня уже почти не действовала кровь Лисички, но ощущения были такие, словно я только выпила зелье. Ноги подкосились и, я практически обмякла в руках Сефера, в самый последний момент обняв мужчину за шею и удержавшись.
Отстраняться не хотелось. Я прижалась к его груди, наслаждаясь каждой секундой, его близостью, слушала прерывистое дыхание, ощущала быстрый стук сердца и горела от поцелуев. Не понимала, отчего он действовал так медленно, освобождая мое тело от одежды, целуя и поглаживая каждый сантиметр кожи.
У меня уже давно помутился разум и хотелось удовлетворить дикое томление, терзающее тело, но невыносимое ощущение, что еле сдерживаемая страсть Марка граничит с поклонением, удерживала от активных действий. Я просто закрыла глаза, наслаждалась каждым прикосновением, каждым поцелуем, и даже не заметила, как обнаженной спины коснулся мех одеяла, хотя и почувствовала на себе тяжесть крепкого мужского тела. Очнулась на миг, посмотрела на звездное небо над нами, вгляделась в любимое… да, именно любимое лицо, теперь я точно это понимала, и потерялась во взгляде Марка, зарылась в волосы пальцами и потянулась к губам.
— Мой, — выдохнула ему в поцелуе.
— Навеки…
Сложно сказать, что произошло потом. Мне казалось, что звезды, видневшиеся в проеме грота, приблизились и закружились вокруг, луна, завидуя, заглядывала к нам, тут же прячась от стеснения в небольшом облаке, а ветер ласкал разгоряченные тела, не давая потерять сознания от ощущения дикого счастья и чувства единения. И даже мимолетная боль, как и тяжесть тела Марка, его жадные руки и губы, резкость движений вкупе с невероятной нежностью лишь подтверждали тот факт, что я любила Сефера до умопомрачения, каждой клеточкой тела и давно отдала ему не только сердце, но и душу.
Когда все закончилось, он притянул меня, практически вжав в себя, и зарылся лицом в растрепавшиеся волосы. Я закрыла глаза, вдыхая его запах и понимала, что запомню до конца жизни эту звездную ночь.
Никогда раньше мне не хотелось до такой степени плюнуть на собственную гордость и признаться во всем. Не могла. Боялась, что лишу себя этих драгоценных минут. Ненавидеть меня Марк будет завтра… И я… справлюсь. Мне не привыкать. Но навсегда сохраню в своей памяти то, что произошло между нами.
— Знаешь, я никогда не забуду тебя, — призналась я и спрятала лицо у него на груди. — Запомню навсегда.
— А с чего ты решила, что теперь я тебя отпущу? — тихо спросил Марк.
— У тебя нет другого выхода, — не выдержала и шмыгнула носом. — Ты женишься…
