Екатерина Гардова - Призрак в подарок
А чем я могу быть интересной совершенно чужому мужику с определенной легендой? Прямо шпионский детектив, что скорее всего ближе к правде. Точно, он подходит под определение «засланца», но от кого? Гада? Тогда тот бы уже был в доме… Спецслужбы? Интерпол? Ищут денежки? И почему он ни разу не поинтересовался моей прошлой жизнью?
А действительно, ни разу же не спросил, что да как, мол, где родители, чем я занимаюсь, и вообще есть ли у меня мужик, в конце концов. То есть ему в принципе либо это не интересно, либо он все знает! На счет квартиры помню спрашивал, почему я не могу в нее вернуться, что может означать, он не в курсе погрома, который мог учинить только Гад. Или там еще кто-то поработал? Блин!
Плюнула на свои мучения, собралась и покинула гостиницу. Проехала через село, и остановилась возле автозаправки, не заезжая на нее. В дом князя ехать не хотела, в город опасно, там может рыскать Гад или его шестерки, что делать-то? Чувствую себя словно спущенный шарик, которого порывы ветра рвут на разные стороны… Стас, что же ты наделал? Всю душу мне вывернул наизнанку. И почему, черт возьми, мне тебя так не хватает? Стукнула ладонью по рулю, понимая, что сейчас опять начну реветь как дура. Взяла сотовый, включила его и ахнула… опять СМС-сообщения о поступивших звонках с последнего номера Гаденыша. Тридцать пять звонков, блин! Быстро набрала номер Стаса и дождавшись ответа, просто сказала, не позволяя голосу проявить надрывные нотки:
— Стас, сволочь ты. Надо встретиться!
— Хорошо. А ты… Риночка, ик… где? — Ого, он пьян что ли?
— В машине, — фыркнула недовольно. — Говори, куда за тобой приехать?
Только попадись ты мне в руки, прибью! Ох и зла же я.
— На вокзале… в баре. Риночка, а ты меня теперь не любишь совсем?
У-у-у, как его развезло.
— Еду. Жди.
Глава 7
Вырулила лихо с автозаправки и рванула обратно в село. До вокзала было рукой подать, недавно проезжала мимо и видела, как автобусы выезжали один за другим с парковочных мест. Ага, а вот и сие учреждение-заведение. Оставив машину на парковке, быстро прошла в здание, и спросив у прохожего, где тут бар, направилась в указанную сторону. Стас сидел у барной стойки и грустно клевал носом в рюмку. Ну, прямо несчастный человек! Подхватила его под руку, и спокойно сказала:
— Вставай, домой поедем.
Бармен посмотрел на меня заинтересовано, должно быть подумал, что жена пожаловала и сейчас будет мордобой с выяснением отношений.
— А-а-а, Кариночка, я так рад… что ты приехала, а то думал, что все, конец сказочке… ну и сам дурак, не мог вытурить эту мерзость из себя, так получай… погоди, — спохватился он, хватая пустую рюмку, — щас я его еще немного сопью… спою… упью… тьфу, чтоб он замолк уже надолго…
Не надеясь что-то понять из его бессвязной речи, решительно забрала рюмку из его руки отставила в сторону, кивнула бармену, спросив, должен этот… пьяница что-нибудь? Заплатила названную сумму, и потащила Стаса на улицу. Тот удивительным образом подобрался, пошел едва пошатываясь, молча разглядывая окружающую обстановку, людей, сидящих в зале ожидания с вещами и баулами, кассы, а выйдя на улицу, стал восторженно разглядывать автобусы и машины, снующие по дороге. Кое-как усадила мужчину на заднее сиденье, пристегнула его, строго велев руки не распускать. А то чего это он полез шарить руками у меня на мягком месте, и носом тыкаться в грудь.
— Ты такая сладкая, — промурлыкал осоловело Стас, и расплылся в счастливой улыбке.
Я покачала с сомнением головой, думая, ну на кой оно мне надо, села за руль и отправилась в Зыбново, домой. По дороге наблюдала странную картину: частая смена мимики на лице Стаса и разговор с самим собой, и довольно занятный.
— Ну, что, урод, думал я тебя не засек? — злой Стас нахмурил брови.
— Может помолчишь лучше? — ответ самому себе с кривой ухмылкой.
— Сам заткнись… Карина, это был не я, поверь. — жалобно ко мне и самоуничижительно: — Ага, не ты, а сам какие фантазии себе рисовал? Я все знаю… и про тебя тоже знаю!
Я старалась вести машину так, чтобы не врезаться ни во что, но честно говоря, все время так и тянуло посмотреть в зеркало заднего вида. Занятный разговорчик-то у Стаса с князем, а то, что его сиятельство каким-то образом проник в тело моего помощника, теперь для меня стало очевидно. А это значит, что ночью меня домогался не столько Стас, сколько этот озабоченный призрак… увы.
— Черт, что-то мне нехорошо… — Стас посерел лицом, заставив меня притормозить.
Едва успела отстегнуть его и помочь вылезти, как мужчину вывернуло наизнанку. Я старалась не смущать его, отвернувшись в сторону, но едва звуки рвоты прекратилась, подала ему салфетку и бутылку с водой.
— Ты зачем напился, если не переносишь алкоголь? — проворчала я, усаживая бледного Стаса в машину.
— Мне уже лучше… только голова гудит, — посмотрел на меня мутным взглядом и тяжело вздохнул. — Я правда не могу пить водку… решил, что так избавлюсь от его голоса в голове. Сначала думал, что сошел с ума, а когда понял, что натворил с тобой, готов был даже придушить самого себя… — взгляд мужчины протрезвел, а голос был напряженно тихим, — прости… если сможешь, Карина. Может и правда есть моя вина.
— Почему? — спросила я, закусив губу. Не хотелось вспоминать то, что было ночью и утром…
— Потому что… я правда желал тебя и даже сейчас испытываю к тебе влечение, ничего не могу с собой поделать.
Стас стиснул губы, уставившись в другую сторону. Должно быть я ненормальная, но от его признания я не испытывала ни злости, ни отвращения, а только приятные мурашки пронеслись по телу. Он повернул голову и вдруг схватил меня за руку, заставив влезть в машину и сесть рядом с ним на заднее сиденье. Благо, что находились мы сейчас в пролеске, а не на оживленной трассе, можно и посидеть немного.
— Послушай… мне кажется, он не просто внутри меня… между прочим, сейчас я его не слышу, — мужчина замолчал, словно прислушиваясь к самому себе. — Этот призрак не простой был, он словно колдун какой-то… сказал мне, что что-то у него пошло не так, и он теперь на какое-то время застрял во мне. Думаю, что мне нужно на время оставить твой дом, боюсь, что он может взять верх снова, и тогда тебе опять будет плохо.
Я отрицательно замотала головой.
— Стас, ну куда ты пойдешь, а? Тебе ведь некуда идти… — мне и правда не хотелось его отпускать от себя. — Нет, ты останешься в доме, надо ремонт закончить… А давай к отцу Феофану съездим, может он проведет какой-нибудь религиозный обряд по изгнанию духов, как думаешь?
— Почему тебе так важно, чтобы я остался? — испытывающе заглянул мне в глаза, и замер в ожидании ответа.
— Э-э-э… — проблеяла я, смущаясь. — Ну… хм…
— Что? — проявил он упорство.
— Да откуда мне знать… ну, хорошо. Я тебе сейчас кое-что расскажу. Только имен называть не буду, так что… а ты себя сейчас как чувствуешь? Он тоже слышит?
И в этот момент я вдруг отчетливо поняла, что не знаю, кто сейчас передо мною: Стас или Эдик… так я буду называть это горе-недоразумение призрачное. Если призрак, какой толк ему что-то рассказывать, а если Стас… может его подробности только напугают, или наоборот слишком заинтересуют… Твою ж, в любом варианте лучше помалкивать, но и держать в себе проблему под названием «Гад» больше нет сил.
— Нормально я себя чувствую, протрезвел даже что-то слишком быстро… ну, а этот может затаился, кто его знает… — пожав плечами, мужчина потер рукой подбородок, который оброс двухдневной щетиной и вздохнул. — Говори уж, как есть.
— Ладно. Я работала финансовым директором в одной крупной компании, которая занималась… а в принципе, какая разница, чем она занималась. Главное другое… мой бывший шеф промышлял с инвестициями в оффшорных зонах. Перегонял много денег, минуя акционеров, налоговые и таможенные службы. Я долгое время не желала в этом участвовать, но однажды произошло нечто, что заставило меня вмешаться. В рамках дочернего предприятия был создан благотворительный фонд, который был призван помогать детям-инвалидам и детям, оставшимся без родителей. Первый год наша компания стабильно вливала деньги в благотворительные цели, а вот два года назад я поняла, что фонд используется в качестве прослойки для вывода инвестиций на загрансчета шефа… и речь шла о таких суммах, что можно было бы жить припеваючи всю оставшуюся жизнь где-нибудь на Канарских островах. Мои требования нормализовать деятельность фонда шеф игнорировал, пытаясь загладить минусы высокими премиями. Да, какое-то время мне это импонировало, но однажды в мой офис заявилась женщина, убитая горем, в помощи ребенку которой было отказано руководством этого фонда. Я разобралась с финансовой составляющей отказа и поняла, что так больше продолжаться не может… отказов в помощи было ровно столько, сколько и обращений за нею. Когда я стала требовать ответа у шефа, меня почти уволили…
