Мария Сакрытина - Слушаю и повинуюсь
Фыркал у фонтанчика верблюд, возлежащий с таким видом, будто все окружающее великолепие принадлежит ему и только ему.
Амин зажмурился, тяжело вздохнул. И, расправив плечи, легко выбрался из носилок.
Прячущийся в тени Валид с удивлением наблюдал, как юноша отсылает носильщиков, раздает приказания слугам готовить хамам и найти подходящую одежду ему и его брату, распоряжается об ужине.
– Да ты тут прямо свой, – хмыкнул мальчик, когда они остались в садике одни. – Так кто, говоришь, твой отец?
Амин тяжело вздохнул и направился к широкой мраморной лестнице.
– У меня нет отца, – пробормотал он.
Семенящий рядом мальчик причмокнул.
– Отказался от тебя?
Амин замер, не донеся ногу до ступеньки. Обернулся. И тихо произнес:
– Нет. Он мертв.
– Только не говори, что ты его убил, – хмыкнул Валид. – И теперь в бегах.
– Это не смешно, – процедил юноша. – Конечно, нет!
И шагнул в ярко освещенную арку прохода. Мальчишка, пожав плечами, поспешил за ним.
– А, ужин, – обрадовался он, увидев накрытый стол. – Есть хочу, умира… а-а-ай! Что ты делаешь?!
Амин брезгливо схватил его за засаленный ворот абаи и потащил в другую сторону.
– Сначала ты вымоешься. Сил находиться с тобой рядом больше нет. От тебя воняет, как…
– Врешь ты все! – проныл мальчик. – Я ничего не чувствую!
Не слушая возражений, Амин втащил его в маленькую комнатку подвала, швырнул на лавку.
– Раздевайся.
Мальчишка обхватил себя руками и насупился.
– А ты?
Амин со вздохом принялся развязывать пояс. Но замер, поймав заинтересованный взгляд мальчика.
– Тебе уже говорили, что ты симпатичный? – скрипучим, надломленным голосом поинтересовался Валид, подходя ближе. – В пещере я тебя плохо разглядел. На свету лучше. У тебя, – тонкие, липкие пальчики пробежались по ключице, спустились на грудь, – красивые, ладные…
– Шайтан, как ты мне надоел! – простонал Амин, хватая мальчика за шкирку и толкая в следующую дверь.
Сунувшийся было слуга отступил в сторону, а мальчишка с криком: «Погоди, я еще не разделся» нырнул в теплую воду бассейна.
– Ну все-о-о, – с наслаждением протянул юноша, окуная вихрастую голову второй раз. – Сейчас я тебя буду купать. Сейчас я тебя за все купать буду!
– Не надо! – булькал мальчик. – Зачем? Я не хочу! Не хочу мыться! Пусти меня! Я воду не люблю!
Амин его и правда отпустил – в руки услужливому банщику.
– Приведите его в порядок, – приказал, сам с наслаждением окунаясь.
В воде возмущенные вопли мальчишки были не так слышны.
Песок в волосы словно въелся. Амин вымывал его долго, а когда закончил, Валид с наслаждением возлежал на лавочке, уплетая нугу, а вокруг крутились слуги, подрезая мальчику ногти, волосы, умащивая тело ароматными маслами, разминая плечи.
– М-м-м, мне нравится, – улыбнулся он юноше. – Вот почему вы так любите бани?
– Тебе бы еще и мыться полюбить, – вздохнул Амин.
– Зачем? – передернул плечами мальчик, кивая чернокожему невольнику. – Мне и так неплохо.
– Тебе – да, – отозвался Амин, растягиваясь на соседней лавке.
Все-таки в чем-то мальчишка был прав. Один такой массаж уже стоил риска быть замеченным, узнанным, пойманным…
– Мне тут нравится, – заявил Валид уже в спальне, устраиваясь на кровати. – Может, подольше задержимся? Я жемчуг, если надо, еще найду…
– Нет, – твердо ответил Амин, который сам был не прочь отдохнуть. – Завтра мы найдем проводника или караван. В Гарибу путь неблизкий, я не хочу опоздать.
– Зачем тебе эта царевна? – повернувшись на живот, поинтересовался Валид.
Амин отошел от окна. Снял пояс, положил на кресло. С сомнением посмотрел на джамбию.
– А зачем тебе я?
– Что? – рука мальчика замерла над блюдом с виноградом.
– Зачем тебе мне помогать? – повторил Амин, по-прежнему не выпуская джамбию.
Валид отщипнул пару ягод и отправил их в рот.
– О, ты об этом. Ну… Ты очень терпеливый.
Амин удивленно посмотрел на мальчика.
– Ага, – повторил Валид. – Терпеливый. На тебе ездят все кому не лень, а ты терпишь. Я помню, как этот бурдюк-торговец… как там его звали? Как он над тобой измывался. А ты хоть бы слово сказал. Мне стало интересно, сколько ты сможешь терпеть. А потом ты еще и правильный такой. «Чистая совесть дороже». «Он нам помог, как тебе не стыдно?». Ты человек, но ведешь себя как-то… Меня терпишь, опять же.
– Не обманывайся, – холодно отозвался юноша. – Ты мне нужен, чтобы пройти испытание.
– И вот она ваша человеческая дружба во всей красе, – улыбнулся мальчик.
– Ты бросил меня у кочевников, – поднял бровь Амин. – Я помню.
– Но я же вернулся, – усмехнулся Валид. – В любом случае, с тобой пока интересней. Так что… мы друзья? – Он протянул юноше испачканную в виноградном соке руку.
– Друзья, – отозвался юноша, сжимая тонкие детские пальцы. – Но ты маленький, себялюбивый шайтан.
– Да хоть марид! Признайся, я тебе нравлюсь, – заканючил мальчик. – Ну же! Вот ты мне нравишься. У тебя грудь симпатичная и…
– Шай-й-йтан!
Успокоился мальчишка только за полночь, когда виноград кончился – свернулся клубочком, забавно положив голову под согнутую руку, точно закрываясь. И затих.
Амин еще долго лежал без сна – непривычная роскошная обстановка будила ненужные воспоминания. Юноша пару раз проверил джамбию – легко ли выходит клинок из ножен, хотя и так знал, что легко. Да так и заснул с кинжалом в руке.
А проснулся от приглушенного стона.
Вздрогнул, не открывая глаз. Клинок словно сам выскользнул из ножен, и встал юноша уже в боевую стойку. Вот только сражаться было не с кем.
Мальчишка катался по кровати и стонал, не открывая глаз.
Амин, машинально убрав джамбию, склонился над ним, поймал за плечо.
– Валид? Валид, в чем…
Тело мальчика содрогнулось и вдруг засветилось золотом в густой мгле южной ночи.
Амин отшатнулся. И услышал знакомый, страшный скрип – смесь детского голоса и…
– Амин… – не открывая глаз, пробормотал мальчик. – Ты… хочешь… чтобы я… я… остался?
Юноша замер.
– Скажи… что хочешь… по… жа… луйста, – выдохнул Валид. И вскрикнул. – Я не хочу уходить!
– Я хочу, чтобы ты остался, – непонимающе отозвался юноша.
Мгновенно, точно по волшебству, свечение исчезло. Амин даже глаза потер: не почудилось? На кровати дрожал испуганный, жалкий мальчик, болезненно-бледный в лунном свете.
Амин осторожно сел рядом. Протянул руку. Пальцы замерли у плеча Валида, когда тот вдруг вскинулся.
– Все хотят… все хотят, – заикаясь, выпалил он. – Все что-то хотят! И я тоже! Мне же тоже позволено! Но почему, почему мои желания никогда не исполняются?! Почему я исполняю… Почему?! Я же хочу так мало! Просто свободу, разве это сложно, разве это много?! Разве… – и захлебнулся последним словом, когда Амин прижал его к себе.
Пальцы, больше не колеблясь, зарылись в черные мальчишечьи кудри.
– Тише, – шепнул Амин. – Тише, успокойся.
Мальчик замер в его руках. Тихо, потеряно хныкнул:
– Амин, что со мной? Глаза… почему так щиплет?
Амин, сам уже ничего не понимая, просто гладил его по спине, шепча какие-то глупости на ухо. Просто потому что знал: так нужно. Просто потому, что помнил: когда-то так делали и с ним. И это помогало.
Вздрогнув раз, другой, мальчишка уткнулся ему в грудь и заплакал – громко, не сдерживаясь, навзрыд.
Как будто в первый раз.
Амин держал его, пока не услышал, что сдавленные всхлипы сменились усталым, но размерным дыханием. И, только тогда отпустив, лег рядом, задумчиво глядя на резной потолок. А потом и сам не заметил, как задремал.
Утром, точнее, уже около полудня, потому что уставший юноша безбожно проспал, из комнаты исчезли все сладости и фрукты, а слуги ходили шелковые, боясь лишний раз вздохнуть у гоголем вышагивающего мальчишки.
– Я думал, ты до вечера проспишь! – буркнул он, встретив сонного юношу в саду. – Сам же караван искать хотел… А я, кстати, его уже нашел. Расспросил тут кое-кого. В общем, если сейчас к рынку пойдем, еще успеем договориться – они вроде завтра уходят. Или даже уже сегодня.
– Какой ты молодец, – зевая, откликнулся юноша.
Голова кружилась – не то от жары, не от долгого сна. А солнце стояло в зените и палило нещадно. Аллат явно была сегодня не в духе.
– Ну и чего пешком тащимся? – ныл мальчик, когда они шли по пустынному переулку. – Есть же носилки…
– Пожалей носильщиков, – отозвался Амин, стирая пот со лба. – Ничего, пройдешься. Тебе полезно.
Валид затих – только натужно пыхтел позади, изображая древнего старца.
– У кого ты про караван-то узнал? – поинтересовался две улицы спустя Амин. – Знакомые джинны?
– Вроде того, – неохотно откликнулся мальчик. – Кстати, ты не замечал, что-то в этом городе змей больно много.
– Змей? – фыркнул Амин. – Это оазис, Валид. Здесь положено быть змеям.
– Много, – пробурчал мальчик. – Слишком, я чую, что-то ту… а-а-а!
