Кристина Белозерцева - Пестрая бабочка. Боги и не боги
В небе на миг показалась крылатая фигура с мечом, и меня озарило. Оружие божества! Не поможет оно, не поможет ничего! Я вытащила кинжал Да Ки Нэ и принялась горячо его молить о помощи. Тварь швырнула в меня сгустком чего-то светящегося, но внезапно на пути заряда выросла из ниоткуда колонна. Сразу уже старая и покосившаяся, будто стояла тут уже лет двадцать. Хаосит поднимался на ноги — под ним проваливалась земля. Он вырвался — с неба ударила молния, раскалывая его нагрудник.
— Кто ты? — ревел монстр, а я просто шла к нему, сжимая в руке кинжал, налившийся ослепительным белым светом.
Лорд очередным зеленым сгустком взорвал стену и крышу дома — все камни рушащегося здания принялись кружиться в воздухе вокруг меня. Реальность натянулась, как надсадно звенящая струна, как готовый порваться нерв.
— Кто ты?!
Земля под ним, помогая мне, превратилась в расплавленный металл, засосавший его по колено, обжигая, лишая возможности двигаться. С нижних конечностей проклятого сползала обожженная плоть. Отвратительно воняло паленым. Он ударил меня мечом, но тот только разлетелся осколками какого-то хрупкого кристалла. Мгновенно очень сильно запахло мятой. Хм-м. Ментол. Клинок из ментола. Оригинально.
— Что ты такое?!! — проорал мне в лицо монстр, уже лишившийся одного глаза, благодаря меткому выстрелу Эрика.
Я со всей силы ударила его кинжалом туда, где у человека было бы горло. Взрыва не произошло, хотя, я и ожидала его подсознательно. Монстр просто рухнул всей своей чудовищной массой, вспыхивая, а я упала на колени перед лежащим Эриком, понимая, что сделать-то тут уже ничего нельзя. Ощущение неправильности оставило меня в тот же момент, когда был повержен противник, и не возвращалось больше. Простите, геомантия на сегодня, видимо, кончилась. От слова совсем. Зато из ушей и носа хлынула кровь. Откат. Но это было не важно. Важен был только Эрик. Но сделать я ничего не могла. Бессилие. Отчаяние. И бьющаяся в голове единственная мысль: «Не честно! Не честно!!»
Даже будь прямо тут целитель, он бы ничего не смог, но я все равно принялась машинально хлопать себя по карманам, в поисках — чего? Платка? Бинта? Пузырек клеверной эссенции? Влить в рот. Не помогает. Не помогает! Не от оружия Хаоса. От чудовищной раны по коже растекалась чернота, просвечивающая даже через алую завесу крови. Я принялась молиться — не помогало.
— Эй, — прошептал рыжий, раздвигая губы в слабой ухмылке, — круто вышло. Молодец. Только не плачь. Иди, найди вампиров. Не ходи тут одна, принцесска…
— Я люблю тебя, — заорала я, — не смей умирать! Слышишь?! И сознание не теряй!
Только на сей раз кричать и просить о чем-то было слишком поздно.
Я убедилась, что дыхания больше нет, и впала в какую-то прострацию. Звуки боя пропали, и наступила ирреальная оглушительная тишина.
А потом за моей спиной раздался смешок и повеяло запахом озона.
На короткое мгновение у меня мелькнула безумная мысль: Эрик! Его портал!
Но за моей спиной стояла виконтесса Клэр Леми, собственной персоной. А позади нее чуть светилась арка телепорта — копия моей, только фиолетовая, а не красная.
Я тупо таращилась на нее, вообще ничего не понимая.
— Ты просто не представляешь, Крис, — улыбнулась она, — как же мне нравится сейчас выражение твоего лица. Хорошо, что я все же тебя не убила.
Моя ладонь потерла лоб — машинальный жест.
— Что ты здесь делаешь? — глухо спросил Шепот моим голосом.
Она медленно двинулась вперед, обходя меня, впрочем, по дуге.
— Ты правда хочешь знать? Ладно-ладно! Разумеется, я тебе расскажу. Обидно будет, если ты так ничего и не поймешь.
Дружелюбный голос, улыбка, колышется красивыми складками при каждом движении черная мантия, вокруг — кровь, огонь и разрушенные дома. А внутри меня остались только лед и пустота.
— Что ты знаешь о магии, Крис? О настоящей магии! Не об этих твоих жалких фокусах. Ничего, конечно. Так смотри!
Кларисса протянула ладонь перед собой и ткань реальности поплыла. О, я прекрасно знаю это ощущение. Оно — такое… неправильное, одним словом. Впрочем, отличия были. Я видела полупрозрачные нити, тянущиеся к ее пальцам, и из них соткалась колонна. Обрела материальность и начала быть. Каждая из незримых нитей дергала, как блесну, отдельные моменты в прошлом. Вот эту колонну строят, вот обтесывают, вот она стоит здесь уже десять лет, а на вершине ее гнездятся аисты. Надо же. Мой дар совершенно иначе работает: он куда грубее, все равно, что сравнить тонко сплетенную кружевную салфетку и набегающую на берег вспененную высокую волну: ничего общего, кроме сути явления.
Цветные замки любят выбирать владельцами таких, как мы — покойный мэтр и граф Ксерт Граммартон сказал мне это, так что тут все логично. С чего это я взяла, что больше таких, как я — нет? Мэтр Ольсин никому не выдал мой дар, точно также он может защищать и другого мага. Она приняла мое молчание за потрясение.
— Знаешь, что такое геомантия, Крис? — хищно улыбалось тонкими хищными губами мое альтер-эго. — Абсолютная власть! Это когда мир слышит тебя и исполняет желания. Кстати, добро пожаловать в мой родной город.
О как.
— Знаешь, что я пожелала, когда твоя демонова крыса меня ранила? Что хочу не твоей смерти, а увидеть выражение твоего лица, когда какая-то тварь из Бездны убьет того, кого ты любишь больше всего на свете, — ее голос перешел на шипение, — возле моего дома, сегодня, ровно в полдень. И вот! Что я вижу!
Оу. Теперь понятно, почему прорыв Хаоса произошел именно здесь. Нужно было создать условия. Для твари и для смерти.
С неба, кружась, падали серые хлопья пепла, засыпая нас обеих, будто грязной метелью. Мрак и холод. Как внутри, так и снаружи.
Я поднялась на ноги, и медленно пошла к ней под черным дождем, перекинув кинжал Да Ки Нэ в обратный хват.
— Даже не пытайся! — расхохоталась Клэр безумно. — Ты будешь жить с этим! Как жила я все это время! Тварь! Сука!
Поток ее ругательств иссяк, когда я добралась до созданной ею колонны: просто стояла и смотрела, ничего не делала. Но нити реальности тут же принялись расплетаться. Камень таял, становился прозрачным, пропадал из истории этого города. Аист покружил над пустым двором и пролетел мимо.
Я спокойно прошла сквозь то место, где только что был монолит весом в тонну.
И мне было глубоко наплевать, почему именно это произошло.
— Стой! — крикнула Клэр.
Груда камней с взорвавшейся крыши пролетела до меня ровно половину пути и растаяла в воздухе. Как вспыхнула нестерпимым жаром земля под моими ногами, так и погасла. Мир просто никак не мог решить, на чьей он все же стороне? Поэтому и оставил нас разбираться самостоятельно. Если бы у меня остались силы на магию, я бы тоже тратила сейчас время на бесполезные изменения, пытаясь ее достать, но после сражения с тварью Хаоса все, что у меня осталось, это только ритуальный нож в руке. М-да, не зря я все-таки вернула Да Ки Нэ.
Поэтому все, что я могла сделать — добраться до нее раньше, чем она успеет открыть портал, и вот это мне было вполне по силам. Спасибо Шаггорату за эльфийскую скорость. Здорово все таки, что я его нашла.
Клэр принялась выкрикивать какое-то заклинание, пытаясь призвать мертвых. Я коротко, хрипло хохотнула. Ну-ну, давай, попробуй вырвать кого-нибудь из-под контроля личей или лично Кристиана Валленберга по прозвищу Даро. Как хорошо, что я не только поселилась в его доме, но и помогла найти Наргина и вернула украденную Ксертом астролябию, так что он предложил помощь, когда она была мне нужна.
Ей оставалось только попытаться уйти телепортом, но на это требовалось тридцать секунд, которых я ей не оставила. Клэр тоже схватилась за кинжал, но очевидно, ей ни разу не приходилось участвовать в поединках, кроме магических. Я перехватила ее руку, крутанув запястье, и бесполезный клинок выпал, аккомпанируя звоном чудесному хрусту ломающейся кости, ласкавшему мой слух, как изысканная музыка.
Конечно, она закричала. А потом задохнулась, когда я рванула ее не себя, впечатав животом в собственное колено. Хороши усиливающие вставки на имперской броне, твердые и ребристые снаружи и смягчают удар внутри. Молодцы мы, что полезли в тот Форт.
«Надо же, — думала я отстраненно, когда она вцепилась мне ногтями в лицо, пытаясь добраться до глаз, — два разорванных в клочья сердца, от потери любимых, две сломанные судьбы, две души, в которых уже не разжимает когти клубящийся мрак, ничего человеческого же не осталось сейчас, только ненависть и боль. Ни прощенья, ни искупления не будет. Мы так похожи с ней, разница только в одном: это я сейчас убью ее».
Крюк, как учил Эрик, приходится ей в висок, заставляя охнуть и упасть на колени, оторвав руки от моего окровавленного лица. Пинок ботинком в голову опрокидывает ее навзничь, позволяя мне усесться на нее верхом, сжав талию коленями. Она еще пытается ползти, пытается дотянуться до собственного упавшего кинжала. Приходится взять оплавленный камень и бить ее по плечам, пока снова не раздастся прекрасный хруст, а она не принимается выть от ужаса и боли.
