Вера Чиркова - Заложница. Сделка
— Нет, не понимаешь! — фокусник выхватил откуда-то пучок ярких лент, привязанных к серебряному обручу и замахал им над головой, на краткие мгновенья создавая различные фигуры, — никто из них тебе такого не простит. Никогда не слышали эти люди слова — «честь тени» и никогда не смогут понять их истинный смысл. Лучший выход — спрятаться на время у своих — для тебя теперь невозможен, герцогам и их женам убегать не положено. Потому старайся все время держаться рядом с ним… а кто-то из наших постарается быть неподалеку. И последнее. Решено дать тебе на время древний защитный амулет, вот он. Носи тайно… сама знаешь. А в листке адреса надежных людей… но это на самый крайний случай.
Слова Бена перемежались коротким, ритмичным постукиванием его каблуков и звоном колокольчиков, подвешенных к обручу, но тень расслышала все до последнего слова. И амулет приняла в ладони ловко и незаметно, точно зная, раз учитель расщедрился на подробные объяснения и драгоценный артефакт, дело не просто плохо, а очень плохо. И лишь теперь сумела по — новому оценить всё произошедшее за последние луны.
И внезапное охлаждение герцога Юверсано к военной компании и открытое расторжение им всяких договоров с агрессивными соседями виделось ей теперь хитроумной ложью, временным отступлением с целью подсунуть врагу особо подлую ловушку. А равнодушие Зарвеса к её доводам, и просочившаяся к людям Хатгерна информация об её особом ремесле только подтверждали выводы о грандиозном заговоре, нацеленном на бескровную победу. То-то ей показалось странным появление у шпионов Крисдано информации, в курсе которой кроме самого герцога дэй Азбенда были лишь трое его людей, из числа самых преданных и многократно проверенных. Все друзья её отца считали его одним из тех чудаков, которым просто деньги девать некуда, вот они и вкладывают их в капризы дочери, пожелавшей обучаться алхимии и охотничьему делу, позабыв, насколько это неблагодарный труд.
— Спасибо, — от души благодарила уходящего фокусника герцогиня через полчаса, когда наизусть выучила слова написанные на небольшом листке и вернула его Бену.
— Всегда рад услужить, ваша милость, — учтиво раскланивался он, предупреждая тем самым коллегу о приближении чужих, — как только буду снова в Тангре, обязательно покажу вам новые фокусы.
— Ваша милость, — встретившиеся Бенфраху в дверях служанки держали в руках сундучки и шкатулки, — мы пришли разложить ваши вещи и принесли благовония, духи и мыла, чтобы знать, какие запахи вы любите.
— Я не люблю благовоний и духов! — резко заявила Таэль, и это было чистой правдой, хотя она нарочно не уточнила одной тонкости. Тени не пользуются духами для собственного удовольствия, лишь по делу. — И видеть сейчас никого не желаю. Вот отдохну часа два — три, тогда и придете.
Бесцеремонно выставила девиц и нарочно резко щелкнула дверным засовом. А затем кинулась в гардеробную, но не к потайной двери, а к шкафу. Слова служанок напомнили герцогине о важном деле, которым до сих пор у нее не было возможности заняться. Внешне безобидные вещицы, пояски, шарфики, бриджи для верховой езды, охотничьи шляпки и жилеты были разложены по разным сундукам и не представляли из себя особой ценности. Пока не были собраны в полноценный костюм тени.
И теперь Таэль жарко благодарила в душе богов, надоумивших ее взять эти вещи с собой, хотя вначале у девушки было стойкое желание отдать все своему учителю, для будущих, более везучих учениц.
Через час, одетая и снаряженная в полном соответствии со сложившимся в ее голове планом, герцогиня стояла у зеркала, нажимая завитки, открывающие потайной ход. И хотя она ничуть не сомневалась, какие слова может услышать от Хатгерна в ответ на свое предложение, отступать от принятых решений тень не собиралась. Да и не положено ей по закону ремесла менять замыслы в угоду подопечным.
Лестницу тень преодолела, едва касаясь ногами ступеней, а едва выйдя из потайного хода в гардеробную услышала нечленораздельные стоны, доносящиеся из спальни через полуприкрытые двери.
Глава седьмая
Лаэйра замерла лишь на мгновенье, сердито стиснув губы и хмуря брови, но очень ошибся бы тот, кто попытался угадать чувства, владевшие девушкой в этот момент.
Однако неизмеримо сильнее удивился бы этот неведомый наблюдатель, расслышав ее мысли и узнав не о планах убийства или иного устранения незнакомой соперницы, либо изысканной мести молодожену, а о способах выяснить, надежно ли защищен Хатгерн в данную минуту.
Наконец девушка приняла решение, нажала на завиток, запирающий потайную дверь и особым, неслышным шагом, крадучись направилась к двери. Коридор, в который выходили пять дверей, ведущих в гардеробную, туалет, кабинет, спальню, и в комнату для тренировок, был пуст, но все двери оказались приоткрытыми, и это кольнуло натренированное внимание тени ощущением неправильности.
Хотя и можно было предположить, будто их распахивали в порыве страсти или погони, но вряд ли в таком случае хоть одна не захлопнулась либо наоборот, не распахнулась до конца.
И это простое обстоятельство добавило движеньям тени медлительной осмотрительности вышедшего на охоту зверя. И именно поэтому, прежде, чем идти в спальню, Таэльмина со всеми предосторожностями сначала закрыла гардеробную, не забыв оставить сюрприз, а затем заглянула в туалет и оружейную. После бдительного осмотра этих комнат, их двери подверглись той же процедуре, что и дверь гардеробной, а тень на мгновенье остановилась в раздумье, решая с чего начать. Со спальни, откуда по — прежнему слышались странные стоны, с каждой секундой все меньше напоминавшие герцогине звуки, издаваемые людьми в порыве страсти, либо с кабинета, откуда до нее пару раз донесся невнятный разговор, причем если один голос явно был женским, то другой гудел низкими басовитыми нотами.
Именно это обстоятельство оказалось решающим, и тень сочла необходимым сначала проверить, так ли весело проводит время ее муж, как это кажется в первые мгновенья.
Для того, чтоб заглянуть в спальню, девушка отошла к противоположной стене, и в который раз пожалев об отсутствии занавесей, пригнувшись как можно ниже, пробралась к тому участку стены, который находился напротив довольно широкой щели.
Свет почти десятка больших свечей порадовал Таэль своей яркостью и она поспешила загасить большую часть еще горевших в настенных бра свечек. Так намного проще рассмотреть все интересующее ее детали и никому не попасться на глаза.
Голые мужские ноги, разведенные в стороны и накрепко привязанные за столбики кровати намотанными на щиколотки ремешками, вызвали бы едкую усмешку у любого человека, обнаружившего это зрелище, но не у тени. Девушка лишь презрительно скривила губы, и неслышно шагнула к двери, теперь у нее не оставалось никаких сомнений в правильности поступка Хатгерна, предложившего сделку именно ей. Никому из отрядов его воинов и телохранителей и в голову не пришло бы сейчас рассматривать своего хозяина так же пристально и бдительно, как никому здесь не верящей тени.
Таэльмина шагнула ближе, потом еще и еще и теперь видела почти всю кровать, на которой, распятый словно преступник перед палачом, лежал ее муж. Он был совершенно наг и лишь самое интимное место прикрывал смятый уголок простыни.
Руки герцога были заведены за голову и, судя по вздувшимся мускулам крепко что-то держали, а из-под стягивающей рот повязки и исходили те самые звуки, похожие на полустон — полурык. И все чаще прорывались в них нотки отчаянья, но лишь когда тень убедилась, что кроме Хатгерна в комнате никого нет, и скользнула внутрь, ей стала до конца понятна его причина.
К рукам герцога тоже были привязаны тонкие шнуры, но они проходили под спинкой кровати и возвращались к хитроумно подвешенному над его грудью сооружению из тяжелого утюга и нескольких кинжалов и игл именно того вида, который обычно любят носить в поясах и прочих укромных местечках тени. И достаточно было мужчине выпрямить напряженно сжатые кулаки, которыми он удерживал этот страшный груз, как тот должен был непременно сорваться с особого крючка и рухнуть ему в район солнечного сплетения.
Разумеется, любой обычный человек, рассмотрев эту конструкцию, мигом ринулся бы отвязывать шнуры, но тень вовсе не была обычным человеком. И потому первым делом осторожно прокралась к тому месту, откуда сквозь приоткрытую дверь просматривался кабинет и осторожно проверила, не видно ли с этого места гостей Хатгерна. И лишь убедившись в собственной безопасности, приступила к непонятным, на взгляд Харта действиям.
Обнаружив жену рядом с кроватью, герцог застонал чуть громче, но она, казалось, не обратила на него никакого внимания. И не только не стала отвязывать держащих его шнуров, но даже рядом не осталась, шагнув к изящному низкому креслу, на котором была живописно разбросана одежда мужа. Аккуратно сняла вещи на ковер, легко подняла кресло и неслышно ступая, вернулась к постели.
