Лана Ежова - Лилии на ветру
– Кстати, Лиль, едва не забыл! – хлопнул себя по лбу Богдан. – Тебе ведь посвятили песню.
Ведьма приподняла брови:
– Да ну? И кто?
– Эрик с Гошей. Наш дядя, как говорится, пришелся ко двору и уже успел записать с «Падшими» новую песню. На днях он отдал Киру диск, но брат что-то забывает его тебе передать. – Богдан бросил опасливый взгляд на шофера. Кирилл хмурился, но выбрасывать языкатого братца из машины пока не собирался, поэтому колдун, осмелев, предложил: – Давайте я ее поставлю?
И, не дожидаясь ответа, достал из бардачка диск. Вскоре в салоне внедорожника заиграла музыка, с первых нот взбудоражившая Лилино сердце:
Горько возвращаться туда, где вырваны корни,Больнее оставлять свое сердце, навсегда уходя.Любовь – игра на риск, об этом помним,Забывая, что рискуем, уже просто живя.
Сильный чистый голос Георгия, спевшего первый куплет песни, сменил голос Эрика. Припев в исполнении смеска вышел философским:
Не озирайся назад, не забегай вперед,Твоя цель в настоящем,А грядущее терпеливо тебя подождет,И только осознанный миг считается стоящим.
Новая партия Гоши заставила девушку напрячься:
Без шипов, но с дурманящим ядом,Лилии на ветру склоняются к земле,А если вихря перемен нет больше рядом,Выпрямляются стрелой к сребрящейся луне.
– Ну как? – нетерпеливо поинтересовался Богдан, выключая песню на втором припеве.
– Классная, но явно не про меня, – пожала плечами девушка. – Песня со смыслом, но, чтобы осознать его целиком и полностью, у меня неподходящее настроение.
Колдун улыбнулся:
– Я и не говорил, что песня о тебе. Она для тебя. Просто ты чем-то зацепила Эрика, и он, вдохновленный тобой, сочинил текст. Держи диск, он твой.
Сконфуженная, Лиля быстро затолкала подарок в маленькую сумочку. Это ж надо так опростоволоситься! Решить, что Эрик посчитал ее достойной героиней для песни! С ее-то нерешительностью она вряд ли попадет в предания Полуночи, а ведь только о легендарных личностях поют «Падшие».
– Приехали, – коротко сообщил вервольф, притормаживая возле Лилиного дома.
– Спасибо, – так же лаконично ответила ведьма и как ошпаренная выскочила из внедорожника, не дожидаясь, пока кто-то из мужчин проявит галантность и откроет дверь.
– До встречи, Лиль! Приятно было познакомиться ближе! – только и успел крикнуть ей в спину Богдан. Спустя пару минут колдун вздохнул: – Не ожидал, что твоя избранница такая упрямая и колючая. Поговорили, что называется, по душам… Как об стену горох!
– Я ведь просил тебя не вмешиваться.
– Что дальше, Кир?
– Подброшу тебя домой – и в заповедник, не дожидаясь утра. Булат просил поторопиться с проверкой, там территория огромная – больше полутора тысяч гектаров.
– Я не об этом. Что будешь делать с Лилей?
– Ждать.
– Долго?
– Сколько потребуется.
Богдан недовольно закатил глаза и не сдержался:
– Дурак…
– От дурака слышу, – совсем не обидевшись, парировал оборотень. – В чужом глазу соринку всякий горазд увидеть.
– Не переводи стрелки, Кир. Я, если по-настоящему и взаимно полюблю, ни за что не отпущу свою женщину, какие бы преграды она ни придумала.
– Удержишь насильно, решив все за нее? – Кир свернул на обочину и с интересом ждал ответа.
– Если понадобится, то да. Позже вымолю прощение за произвол.
Вервольф насмешливо фыркнул.
– Не просто это сделать – добиться прощения, поверь. Я однажды уже решил за Лилю – она психанула и едва не погибла. Больше рисковать не хочу.
Богдан не нашелся что ответить и промолчал. Кирилл завел машину и продолжил путь. Трасса в это время была пуста, и оборотень превысил скорость, стремясь быстрее распрощаться с назойливым родственником. Брат неправ – Кир знал точно – давить на Лилю сейчас нельзя. Но слова младшего нашли отклик у той части его сущности, которая нетерпеливо жаждала воссоединиться с избранницей.
– Кир, послушай…
– Что еще? – проявил недовольство старший Данилевский. – Может, хватит капать мне на мозги?
– Дай сказать пару слов – и я закрою рот на замок.
Водитель молча кивнул, зная, что родственник не отстанет, пока не выскажется до конца.
– Можно похозяйничать? – Не дожидаясь разрешения, брат достал из бардачка черную бархатную коробочку – и в салоне радужно засверкало кольцо из белого золота. – Вижу, ты всюду носишь его с собой, Кир. Оно великолепно, но, поверь, может статься, что его некому будет дарить. Лиля, вернув себе Дар, снова привлекательная кандидатура для магов, кто-то может опередить тебя с предложением, и Полина уговорит внучку выйти замуж.
– Маловероятно, – усомнился старший Данилевский, – она хочет, чтобы Лиля закончила обучение.
– Одно другому не мешает. На днях слышал разговоры, что Полина подобрала для внучки жениха, и это Мирослав. Да-да, не смотри на меня так. – Богдан был серьезен, но, когда Кир отворачивался от него, коварно ухмылялся.
– А я слышал, что Мирослав с Полиной.
– Да? А ты что, держал им свечку? – хмыкнул колдун. – И вообще, роман с бабушкой – не помеха женитьбы на ее внучке.
– Пошляк.
– Да ладно, сам знаешь: маги кувыркаться в постели могут с кем угодно, а жениться для продолжения рода – на подходящих магичках. – Богдан помолчал и тихо добавил: – Я – реалист, Кирилл. По-моему, вполне возможный исход событий, что Лиля будет перебирать женихов до тех пор, пока ее не похитят…
– Похитят, говоришь? – устало переспросил Кир. – А ведь это интересная мысль.
И резко повернул руль, разворачивая внедорожник.
Глава 12
Лиля вяло поднималась по ступеням. В голове крутились строчки из новой песни Эрика. Смесок прав: «Горько возвращаться туда, где вырваны корни, больнее оставлять свое сердце, навсегда уходя». И ей больно от пустоты заполнявшей сердце, больно от осознания своей глупости и нерешительности. Она снова оттолкнула Кира, отреклась от любви, потому что боялась оставить бабушку. Будущее под ее крылом привычно и безоблачно, с оборотнем – полно неопределенности и риска. Что бы ни говорил Кирилл, а становясь возлюбленной вервольфа, она рисковала однажды потерять магию, в очередной раз ее лишиться, но теперь уже точно навсегда. Теперь она знала: магия пьянит, делает сильнее и свободнее. Однако, как сегодня осознала девушка, недостаточно быть сильной и свободной, ведь она не могла поступать так, как ей хотелось. Слушать свое сердце, прогнав прочь все сомнения, не хватало смелости. Или решимости? «Любовь – игра на риск, об этом помним, забывая, что рискуем, уже просто живя». И снова Эрик прав: чтобы добиться чего-то стоящего, нужно рисковать. То, что получаешь без усилий, просто плывя по течению, не ценишь и оттого быстро теряешь.
Неужели в ней нет и капельки дерзости, чтобы без оглядки на правила, привитые дома, сделать собственный выбор, доверившись сердцу? А если все-таки смелости нет, не пора ли проявить порядочность и окончательно объясниться с Киром, чтобы не мучился и перестал надеяться?
Лиля потерла переносицу и достала из сумочки ключи. Открывая дверь, она уже знала ответ.
– Бабушка! Я дома! – переступив порог квартиры, громко закричала младшая ведьма: ее совсем не прельщало застать Полину и Мирослава в недвусмысленной ситуации.
– Ну и чего ты расшумелась в два часа ночи?
Полина, в шелковом халате, зевая, прикрыла рот рукой, продемонстрировав идеальный французский маникюр.
– Мне нужно с тобой серьезно поговорить. – Лиля решила сразу взять быка за рога.
– До утра потерпеть не можешь?
– Нет…
– Хорошо, помой руки, переоденься и иди на кухню – я приготовила твой любимый плов.
Девушка невольно улыбнулась: кардинально изменилась внешность, но не бабушка. Она оставалась все той же строгой, но заботливой и любящей. Закончив поздний ужин (ели молча и не торопясь), Полина заварила кофе с кардамоном. Поставив перед внучкой чашку, тихо произнесла:
– Ты приняла решение и уходишь к своему волку?
Лилина рука вздрогнула, едва не расплескав напиток.
– Откуда?
– Странно было бы, если бы я не поняла. – Женщина спокойно сделала глоток и продолжила: – Я ведь знаю тебя всю твою жизнь.
Младшая Макарова немного растерялась, а потом собралась с силами.
– Хорошо, что ты сама догадалась, я не представляла, как начать этот разговор. Ты теперь не захочешь меня больше видеть? Отлучишь от рода? Можешь даже проклясть – мне все равно, как-нибудь переживу, а вот без Кира – нет, без него не жизнь, а так, существование, даже магия не в радость.
Девушка говорила быстро, твердо, убежденная в своей правоте, и поэтому, встретившись с насмешливо-добрым взглядом родственницы, растерялась.
– Я разочарую тебя, если скажу, что проклинать не стану? – Полина ласково погладила внучку по руке. – Милая, я одобряю и благословляю тебя. Я рада, что ты осмелилась последовать зову сердца, а не чужим указаниям. Теперь я за тебя спокойна.
