Марина Александрова - Смерть Несущая
– Только попробуй прикоснуться к нему, и я переломаю каждую косточку в твоем теле, – очень тихо заговорила я. Было ощущение, что еще чуть-чуть – и от моей глухой ярости в голосе все вокруг покроется льдом. – И меня никто не остановит, когда я сделаю тебя своей игрушкой, очень медленно разрывая твое хорошенькое тело на части. Я покажу тебе, как может будоражить кровь не в чужих венах, а в твоих собственных, потому как ты вылижешь каждую каплю, что будет вытекать из тебя, пока я буду играть с тобой. И будет это так медленно и долго, пока я не скажу себе «стоп».
Толком не понимая, откуда берутся все эти ужасные слова, от которых меня в нормальном состоянии могло бы просто стошнить, я говорила и смотрела, как вытягивается лицо Фриды. Как испуганно начинают бегать ее глаза, в непонимании присматриваясь ко мне. Энаким же, казалось, так и не осознал, что это я подошла к их столику. Вид у брата был одурманенный и вялый. И не важно, что между нами произошло, но я его здесь не оставлю! Пусть потом высказывает свое недовольство. Если будет необходимо, то я своими руками начну выбивать всю эту дурь из его головы. Эти больные отношения убивают его, и я не позволю ему продолжать рушить свою жизнь. Не теперь, когда я едва не стала свидетельницей того, как эта тварь кормится за его счет.
За столиком воцарилось гнетущее молчание. Три пары глаз молчаливо следили за тем, что будет дальше, и неверяще всматривались в мое лицо. Я чувствовала, что за моей спиной каменной статуей стоит дракон, готовый в любой момент заключить меня в железные объятия своих рук, и даже мой демон не возражал против такой страховки. Убить, пусть даже такую гадину, как эта женщина, я была не готова. Пока не готова…
Фрида кое-как смогла выдавить из себя улыбку и нервно хохотнула.
– Что ты несешь… – начала было она, но тут вмешался Лиам.
– Мара, проводи Энакима домой, – коротко сказал он.
Я обошла столик по дуге, встала за спиной у практически невменяемого брата, схватила его за шкирку и вздернула, как маленького нашкодившего котенка. Перевела взгляд на Фриду и сказала, улыбнувшись так, будто она лучшее, что я видела в жизни:
– За тобой должок, моя хорошая, скоро придется отдавать, – отвернулась, не говоря более ни слова, вытащила эту здоровую детину из-за стола и направилась в сторону Дрэя, который очень внимательно следил за происходящим, но не вмешивался, прекрасно зная, что всего одна провокация – и я сама не смогу себя сдержать.
Вот так закончилось мое первое свидание. Но, как бы там ни было, общего впечатления от дня в целом инцидент не испортил. И хотя вместо предполагаемых поцелуев под луной была доставка брата в мою комнату, я не жаловалась. В конце концов, кто нам мешает повторить, только на этот раз я желаю оказаться там, где не будет ни одной живой души! Это обязательное условие! Энакима мы решили оставить на ночь в моей комнате. Брат был сильно истощен как физически, так и морально и энергетически. Дрэй заботливо уложил его в мою постель. С сожалением покосившись на просторное ложе, он ушел, сказав, что необходимо приготовить несколько растворов, чтобы Энаким мог быстрее восстановиться. Я легко поцеловала его и прошептала, как сильно ему благодарна за то, что он поддерживает меня, на что получила весьма неожиданный ответ.
– Это я должен благодарить тебя за то, что ты появилась в моей жизни… Как же долго я тебя искал… – как-то печально улыбнулся он, поглаживая меня по щеке и ушел.
К середине ночи Энаким пришел в себя. Прилагая неимоверные усилия, он приподнялся на локтях и, стараясь сфокусировать взгляд, посмотрел на меня. Я как раз дочитывала вторую книгу по основам энергопотоков, сидя в неярком свете магического светильника.
– Как я тут оказался? – растерянно, с плохо скрываемым недовольством в голосе прошептала эта закуска на ножках.
– О, дорогой, – тоном заботливой мамаши начала я, – очнулся? Ну что ж, я тебе сейчас расскажу, как ты здесь оказался. – Я буквально прорычала последние два слова.
Не стесняясь в выражениях, я рассказала ему, в каком состоянии и при каких обстоятельствах изъяла его у «милой рыженькой девчушки».
– Ты, – вяло заговорил после моего повествования брат, – врешь, – выдохнул он, упав на подушки.
Глаза сами собой поползли на лоб, книга по энергопотокам с неимоверным ускорением полетела в стену, а я, вскочив на ноги, в то же мгновение оказалась верхом на Энакиме.
– Ты полудурок! – заорала я во все легкие. – Скотина неблагодарная, я тебе сейчас все волосы повыдираю и зубы выбью! Посмотрим, кому ты такой красивый потом нужен будешь! Да лучше я сама убью тебя, идиот неполноценный! – заорала я и, схватившись двумя руками за волосы почти бессознательного Кима, начала трясти его, что было сил. – Козел глумливый!
Ким невнятно крякал и корчился у меня в руках, а я начала попеременно чередовать пощечины и тряску за волосы. Надо сказать, лупила я его не то чтобы сильно, но обидно. А самое главное, от этого у меня на душе становилось ощутимо легче.
За таким увлекательным занятием меня и застал Дрэй. Вот я от всей души выдираю каштановые патлы брата, а в следующее мгновение крепкие руки подхватывают меня за талию и прижимают к горячей груди.
– Все, все, убьешь еще, – поглаживая меня по голове, шептал дракон.
Когда же я успокоилась и посмотрела на брата, Ким уже спал беззаботным сном младенца, лишь клочья каштановых прядей на моей подушке и его нездоровый румянец на щеках напоминали о том, что только что произошло.
Ким проспал двое суток. Благо, его беспамятство пришлось на выходные дни, и мне ничто не мешало приводить его в чувство. Дрэй помогал мне каждый день, сидя рядом со мной у его постели, заставляя брата принимать целебные настои и сканируя общее состояние Кима. Лишь ночью дракон оставлял меня один на один с братом и то потому, что считал, будто мне необходимо личное время. Я готова была с ним поспорить, но все же понимала, что и у Дрэя могут быть свои дела. Ким очнулся ночью второго дня. И опять непонимающе стал озираться по сторонам. В этот раз я стояла у окна и задумчиво смотрела на звезды.
– Опять напомнить, как ты здесь оказался? – словно в пустоту, проговорила я.
Он некоторое время молчал, сердито сопя, а потом заговорил охрипшим после сна голосом:
– Не надо, я помню. Но я тебе все равно не верю… – и выжидающе замолчал.
Глубоко вздохнув, я решила поменять подход. Немного выпустив второе естество, для устрашения, так сказать, я заговорила:
– Послушай, Энаким, – от незнакомых ноток в моем голосе брат вздрогнул, – если ты не желаешь понимать очевидные вещи, мы объясним тебе по-другому. – Я намеренно говорила о себе во множественном числе, ни к чему брату знать, что я уже неплохо себя контролирую. – Если ты любишь, – холодно улыбнулась я, – эту женщину, то должен желать ей только добра, потому постарайся с ней более не встречаться. Ради нее… Ты понимаешь меня, дружок? – И глянцево-черный взгляд, которого брат еще не имел счастья лицезреть, обращенный в его сторону. – Лично мне плевать, что она с тобой сделает, Маре – нет, потому я ей помогу, как смогу…
– Ненавижу тебя! – зашипел Ким, вскакивая с кровати. – Ненавижу! Я люблю ее, слышишь! А ты… Ты чудовище!
– Я знаю, – не меняя выражения лица, сказала я. Но до чего же тяжело мне было оставаться спокойной, когда старые раны вновь начинали кровоточить. – Но ты должен примерно представлять мои возможности, потому запомни, Ким: учую ее запах на твоем теле, пострадает она. Понял?
Брат раздраженно кивнул, сверля меня гневным взглядом. Похватал свои вещи, что ровной стопкой были сложены на стуле, и вылетел из комнаты, громко хлопнув дверью.
Шло время, дни складывались в недели, а недели – в месяцы. Иногда, особенно когда я проводила время наедине с Дрэем, оно ускорялось, а когда просиживала часы на лекциях, казалось, что просто замирало. В моей жизни больше ничего не менялось, да и когда было этому происходить? Абсолютная занятость не оставляла изменениям ни малейшего шанса. Потихоньку мне удалось найти общий язык со всеми членами моей команды, ведь проиграть никому из них не хотелось. Учитывая, насколько популярен турнир среди нелюдей, это было понятно. Пусть двое из них и не особенно верили в победу, я имею в виду девушку-оборотня и эльфа, но выглядеть достойно им очень хотелось, потому приходилось учиться работать в команде.
С Энакимом после этого случая я сталкивалась ежедневно, но при этом мы так ни разу и не заговорили друг с другом. Отрадно было видеть, что он прислушался к моему предупреждению и старался держаться от Фриды подальше. Правда, то, как он порой смотрел на меня, думая, что сестра-монстр ничего не замечает, заставляло всякий раз задумываться. Как же так могло произойти? Двое самых близких людей, брат и сестра, – и за каких-то несколько месяцев превратились в совершенно чужих друг другу незнакомцев. Во всяком случае, для Кима я стала незнакомкой, злой, молчаливой гадиной, не задумываясь, разрушившей его счастье с девушкой, которую он полюбил… Мне было тоскливо осознавать это, но где-то в глубине души я думала, что, возможно, так будет даже лучше. Я точно знала, что ни о какой привязке в будущем и речи быть не может. Я просто не могу дать этому человеку свою силу в то время, когда мы из родственников медленно, но верно переходим в разряд врагов. Дело было не в жадности, просто все мое естество кричало о том, что этот человек может стать моей же гибелью, если допущу нечто подобное. А еще я часто думала, была ли та странная одержимость братом следствием моей привязки к нему? Могла ли быть вся эта неземная сестринская любовь элементарным чувством сохранения собственных сил, которые вкладывались в Кима… Такой вопрос я смогла бы задать Каа’Лиму, но его не было рядом, потому пришлось спросить у того, кому я доверяла не меньше своего дэйурга. Дрэй странно посмотрел на меня, когда я прямо спросила, так ли оно, как мне кажется.
