Дмитрий Рус - Играть, чтобы жить. Книги 1-7
— Мифриловая руда. Содержание металла восемь процентов. Вес 0,1 кг.
Офигеть! Дайте два! Это что ж, залетные человечки клепают снаряды из истинного серебра? Какие богатые буратины! Понимаю теперь, почему титаны задержались — сидят, наверное, напротив мифриловой горы размером с Эверест и размазывают по лицу горькие слезы, в карманы-то не помещается…
Учитывая, что мифрил стоит в десять раз дороже золота, то потянет сей самородок на восемьдесят золотых. Какая интересная математика… Я по-хозяйски оглядел открывающуюся с холма панораму — с пяток покоцанных развалин, несколько перспективных воронок, давно оплывших и затянувшихся травой. Может, это просто дерево рухнуло лет сто назад, выворотив десяток кубов земли могучими корнями. А, может быть, на дне воронки, торчит мифриловый хвостовик бомбы-пятисотки…
Золотая лихорадка накрыла меня с головой. Следующие полчаса я провел ползая на коленях в пыли, у подножья все той же башни. Наконец, устало присел на травку, выбрав участок почище, и вывалил на землю результаты раскопок. Восемь разноострых поблескивающих кусочков, общим весом в шестьсот грамм. Клондайк, помноженный на Эльдорадо… Интересно, тут нигде танк, тонн, этак, на полста, не завалялся? Сюда бы с десяток землекопов с лопатами, и я бы уже через сутки на «Феррари» ездил. Хотя нет, Гумунгуса ни за что не променяю! Интересно, существуют ли рецепты мифриловой брони для медведей? Да и себе сковать няшный фиолетовый комплект было бы не худо. Хотя все упирается в то, какие характеристики приобретет мифриловое изделие. Тут надо скорее как-то апгрейдить истинным серебром уже существующие вещи, ну, да я в кузнечном деле и энчанте — полный ноль, нужно консультироваться со спецами. Аккуратно пересыпал находки в сумку, поставил на карте маркер и, озабоченно посмотрев на солнце, направился в глубь долины.
Еще час осторожной ходьбы, и с очередного холма открылся потрясающий вид на огромную крепость. Весь комплекс укреплений был очень древним, постарше дракона, и выглядел не намного лучше того же Лина.
— Сталинград, январь сорок третьего… — негромко пробормотал себе под нос.
Внешний периметр стен образовывал правильный восьмиугольник, со сторонами метров в пятьсот, высотой с трехэтажку и круглыми башнями через каждые полсотни метров. Оценив общую длину стен в четыре километра, добавил семь десятков башен, умножил на необходимую плотность защитников при отражении атаки, и стало дурно. На какую же прорву народа рассчитано это укрепление? Особенно учитывая то, что за первой линией стен проглядывала еще одна, а в глубине крепости последней надеждой возвышался и третий оборонительный периметр.
Дорога с холма змеилась вниз, ныряла внутрь отдельно стоящего форта, триумфальной аркой нависающего над некогда оживленным трактом и прикрывающего доступ к главным воротам потенциальному противнику. Вблизи укрепления выглядели еще печальнее. Форт напоминал здание Рейхстага после штурма, а неприступные некогда стены крепости скалились повыбитыми зубцами, темными дырами и осыпавшимися провалами. Прошел сквозь форт, затем пара десятков шагов открытого пространства, и я нырнул в проем ворот, оценив заодно толщину гранитных стен.
— Внимание! Вами обнаружен замок класса Супер-Нова! Захват замкового комплекса невозможен из-за полного разрушения контрольного зала.
На секунду представил себя обладателем такой вот громадины — Черный Властелин в своей мрачной цитадели… Тешит самолюбие, но не удержать самому такой кусок, не удержать. Да и страшно подумать, какую сумму затребуют админы за выкуп земли и строения.
Дорога вильнула на девяносто градусов и повела меня по захламленному нынче пространству между двух стен. Толково, в случае, если захватчики прорвутся, им придется преодолеть несколько сот метров под перекрестным огнем, теряя темп, людей и энтузиазм. Блин, я сказал несколько сот? Да мне пришлось сделать огромную дугу в сто восемьдесят градусов, протопав порядка двух километров, пока я не увидел ворота, ведущие за вторую линию укреплений.
Мочилово тут было нешуточное, о чем говорили выщербленные на полметра в глубину стены, щедрые мазки оспин от автоматического оружия и десятки оплавленных наплывов, которые могли оставить как обороняющаяся, так и атакующая сторона. Довершала картину парочка окаменевших после смерти горных троллей. Их могучие тела, многократно перфорированные какой-то скорострелкой дюймового калибра, замерли в тех самых позах, в которых смерть заглянула в стекленеющие глаза. Заинтересовало меня оружие одного из великанов. В последние мгновения своей жизни он рухнул на одно колено и, пытаясь удержать равновесие, оперся о землю дубиной, которая даже сейчас поблескивала знакомым мне сиреневым отливом. Причем больше всего она напоминала вырванный с корнем ствол танковой пушки, с утолщением эжектора в первой трети и изрядно разлохмаченным набалдашником заряжающего механизма, который использовался троллем как основная ударная поверхность.
Интерфейс выдал справку:
— Истощенная Мифриловая руда. Содержание металла один процент. Вес 740 кг.
Хомяк было расстроился, но, помассировав кнопки калькулятора, впал в прострацию — семьдесят четыре тысячи золотом! Правда, тут же возникала куча вопросов. В том, что существуют способы обогащения руды, я не сомневался. Получить на выходе аккуратный, семикилограммовый слиток мифрила, думаю, реально. Во сколько это обойдется, есть ли при этом потери ценной породы, как доставить, распилить или засунуть в печку четырехметровый ствольный блок — вот где собака порылась. Да и ломать такую посмертную статую было безумно жаль. Никакому скульптору не отобразить трагедию композиции, последнее напряжение сил, морщины на лбу и вздувшиеся скулы пытающегося подняться на ноги и дотянуться до врагов тролля. Цепляет и вызывает уважение, думаю, что этот кусок мифрила будет самым последним в очереди на переплавку.
Чуть не переломав ноги в завалах, я прошел сквозь ворота второй линии обороны. В сорока метрах маячила третья стена, еще более высокая и неприступная. Покрутив головой влево и вправо, я смачно выругался: никаких признаков ворот. Это мне опять два кэмэ топать? Да вашу же мать, а как тут в мирное время жили? Что за кошмар логистики? Наверное, я все же чего-то не догоняю. Уверен, существовали какие-то магические подъемники или телепорты…
Штурмовавшие замок пришельцы полностью разделяли мое негодование и нежелание пилить еще полчаса в искусственной тени высоких стен. Буквально через сотню метров я уперся в рукотворный завал из битой породы — целый сектор внутренней стены был превращен в мелкое крошево. Попотеть все же пришлось, взобраться на кучу гравия с вкраплениями камней и арматуры в десяток метров высотой — это не по лестнице подняться на третий этаж.
С высоты открывался отличный вид на сердце крепости, то, ради чего, собственно, и был выстроен весь этот гигантский оборонительный комплекс. Первохрам. Даже сейчас, будучи на треть разрушенным, с обвалившимися верхними этажами, оплывшими шпилями башенок и огромным проломом вместо ворот, он вызывал трепет и восхищение. Стиль, похожий на готику, десятки тысяч мелких деталей, размазывающих внимание, но потрясающих воображение. Невероятно, но казалось, что в воздухе, на пределе восприятия звукового спектра, торжественно перебирает клавиши орган. В стороны от центрального здания уходили восемь лучей-крыльев. От некоторых из них остались лишь несущие стены, другие были на вид абсолютно не повреждены. Много, очень много народу может вместить этот комплекс, потрясающий потенциал развития.
Зашуршал осыпающейся галькой, аккуратно съезжая вниз и притормаживая, хватаясь за ржавые крепежные прутья и скобы. Пять минут осторожной ходьбы, и я оказался у пролома, ведущего в глубину храма. Надеюсь, что алтарь располагался не на уничтоженной крыше и верхних этажах. Нет, там, скорее всего, находились метательные машины и зал контроля крепости. Предполагалось ведь, что захватчики, ежели им удастся пробиться к храму, будут штурмовать здание снизу вверх, а никак не наоборот. А вот алтарь, думаю, был на первом этаже, другой логики у общественных храмов вроде как не бывает.
Зашел вовнутрь и ахнул. Мартеновская печь, остановленная на профилактику. Зал горел долго и вдумчиво. И, похоже, когда сгорело все, что возможно, включая кислород в помещении, огонь сделал над собой усилие, и на одной гордости продолжил плавить гранит еще пару суток. Оплывшее стекло пола, потекшие, как воск, стены и едва мерцающая, девственно чистая плита алтаря, возвышающаяся в центре храма. Глухой звук шагов по пустому залу, подъем по десятку едва угадывавшихся ступеней, спекшихся в некое подобие вулканической лесенки. Алтарь… Трещина толщиной в палец из угла в угол пересекала тело не поддавшегося стихии камня, и крупный скол посередине смутно знакомой мне формы. Вслепую запустил руку в сумку, вытащил Крупный Осколок. Идеально подходит… Прикладывать? Мысленно перекрестился, поплевал через плечо и, зачем-то задержав дыхание, приложил осколок к плите алтаря.
