Первый Том. Грешник в Аду или попаданец в заднице. - Лион Илинеон
«Мастер любознателен и хорошо эрудирован, но не очень догадлив. Простую информацию он усваиваете с первого раза, информацию средней тяжести с двух-трех попыток, для усвоения сложных знаний ему потребуется более трех попыток изучения. Чтобы удовлетворительно запомнить текст понадобится прочитать его как минимум три раза. Чтобы перемножить в уме двузначные числа потребуется от одной до трех попыток, каждая из которых займет по две минуты…» – и так далее.
Кроме вышесказанного нашлись и советы по развитию характеристики:
«Рекомендуется отказаться от употребления психотропных веществ. Отказаться от вредных привычек. Больше читать. Решать задачи и головоломки. Общаться с людьми, чей уровень интеллекта выше вашего».
– Охо-хох! – вздохнул парень – Неужели это мариванна меня так подкосила? – знакомство с сим разделом манускрипта вогнало его в тоску.
«Пофиг! Зато харизма равна 14-ти. Умом не вышел, но хорош рожей!» - отказавшись унывать, он раскрыл страницу удачи, украшенную рисунками зеленого клевера, золотых монет, игральных карт и прочим. Поверх рисунков было записано в хаотичном порядке множество раз одно единственное слово – «Безысходность».
Мишаня долго рассматривал эту страницу, можно сказать прожигал взглядом, и никаким другим способом не смог выразить сомнения обуревавшие его. В конце-концов, он с тяжестью на сердце вернулся к подразделу «Битва».
Открыв навык Фехтование, Михаил обнаружил, что является Адептом.
«Не напрасно в детстве палками махал, насмотревшись фильмов про средневековье. Артур, Конан-Варвар, Зоро, Д’Артаньян – все кумиры юности. Меч у меня уже есть, прокачаю владение мечом по полной…»
Таланты – парирование, хитрое парирование, финты, знаток рубящих ударов, знаток колющих ударов, защитная стойка, атакующая стойка, и еще парочка талантов.
«Интересно, что таланты из навыка боевые искусства тут не дублируются. А ведь могли бы появиться какие-нибудь «рефлексы мечника», но ничего подобного нет. Наверное, такие таланты было бы бессмысленно прокачивать по нескольку раз?»
А далее навыки «Строевого боя», «Владение щитом», «Владение кинжалом» – все ученик, «Стрельба из лука» – адепт.
«Фанатом Робина Гуда тоже в детстве был и мастерил луки из веток. Но лука при себе у меня нет».
Михаил выбрал пару талантов из навыка владения кинжалом – ловкость бабочки, атака исподтишка и все такое. На все про все он уже потратил половину изначальных очков, теперь в его распоряженье осталось только 36, которые парень хотел бы приберечь на будущее.
«Ну довольно! Теперь я ко всему готов. Вперед» – воодушевленный он отправился в путь навстречу мраку катакомб…
***
Пройдя по коридору до конца, Михаил увидел лестницу, ведущую вниз, она была закручена крутой спиралью. И тут же его посетили сомнения, он верил, что находится в заброшенном храме, а оказалось что это башня.
«Храм – башня? Не все ли равно? Лишь бы не те катакомбы».
Единственный путь уводит вниз, а значит – выбора нет. Спускаясь по ступеням, он подмечал – вдоль стен колоннами стояли статуи напоминающие драконов, ангелов и демонов, морских чудовищ и мифических птиц, сюрреалистичных зверей или вернее чудовищ. А между статуй каменные рамы зияли пустотой, лишенные картин, что были сняты, или украдены, или временем стерты в пыль. Или может быть эти рамы, когда-то были оконными?
Изрядно утомившись, Михаил достиг еще одного коридора. Этот коридор не был окончанием лестницы, ступени и дальше уводили вниз. Парень решил вместо того, чтобы спускаться, исследовать этаж. И он пошел по коридору, украшенному не менее изысканно, чем тот который он миновал на верхнем этаже – скульптуры, вазы, и металлические цепи с перекладинами, на которых в прошлом предположительно висели гобелены огромных габаритов. По дороге временами ему встречались переходы, большинство которых были тупиками, заваленными грудами камня, но некоторые вели в пустующие комнаты и залы, в которых может быть когда-то кто-то жил.
Достигнув выхода из коридора, Михаил оказался в просторном помещенье, границ которого никак не мог различить.
Мурашки по спине. Один в тишине. Стоит на крохотном островке тусклого света среди океана темноты.
Пошел по залу вдоль стены на право, и вот впереди показались из темноты обломки огромной статуи. Упав она разбилась. Довольно трудно различить какое тело у нее было. Вон толи коготь, толи хвост, но может быть и наконечником копья, а рядом вроде бы крыло, или подол плаща, а может это платье? Лишь одна часть сомнения не вызывает – это отколовшаяся голова. Черты ее женского лица прекрасны, на первый взгляд:
«Как жаль, что носик отломился. А ресницы странные какие-то, напоминают… Щупальца? Нет-нет показалось… И в волосах, как будто слизни копошатся… Ах нет же это просто дреды… Глаза как бусины, так смотрят на меня заворожённо… А язычок игривый? Какие губки… во-от бы-ы и-их по-це-ло-ва…»
Пронесся порыв ветра «Ву-у-у-ух!», в глазнице факела-черепа зажегся алый свет. Из глубины души казалось бы завыл «У-а-а!» терзаемый плетями узник. Сразу стало жарко. Михаил вдруг ощутил, что высунул язык и к собственному языку приставил кинжал, едва-едва не слившись в поцелуе с острием. Но парень был приведен в чувство, как оказалось, огнем, который объял его с ног до головы.
- Ох-бля!
Он тут же уронил факел, кинжал отбросил в сторону, и по полу катаясь, вскоре потушил подпаленную мантию. Обжечься не успел, разве что слегка. Привстав с земли, парень посмотрел по сторонам, и случайно снова встретил взглядом лицо той статуи – простое, женское и миловидное. Но в тот же миг он ощутил головокружение, в висках пульсировала боль, парень отвернулся. Отыскав факел, с опаской прикоснулся к его рукоятке – все было хорошо, на этот раз без возгораний.
«К черту! Подальше бы убраться!»
Он подобрал кинжал и обошел статую больше не глядя на нее.
Вдоль стены быстрым шагом топает, ворчит: «Сука-сука-сука». А у подножия следующего гигантского изваяния «Бля!» протер ладонью вспотевшее лицо, за собственные волосы схватился, больно потянул и склонил голову, едва ли не бегом пронесся, ощущая затылком как за его трусливым мельтешением надменно наблюдают.
Следующим, на что наткнулся Михаил, оказалась огромная арка. На одном из ее пилонов[1] были высечены изображения бушующих стихий: разряды молний, ураганы и водовороты, и танцы пламени. А на другом пилоне – фантазии художников, абстрактные фигуры выворачивающие мир наизнанку. Венчал колонну треугольник, на каждую
