ДШК - Евгений Дес
— Хо-ро-шо, — улыбнулся Василий, утоливший жажду ледяной водой и теперь гримасничающий, разогревая несколько замерзшее изнутри лицо.
— Ты еще зубы языком оближи, — хмыкнул демон.
— О, мыфль, фпафибо, — обрадовался Василий.
Демон на это лишь рыкнул, но тихонько. Больше по привычки, чем от реально испытываемого раздражения. То ли его закалка в самоконтроле начала верх брать, то ли банально перегорел. Он и сам этого не знал. Точнее, пока не мог сказать однозначно. К тому же, вопросы самоанализа стояли для него даже не на сотом месте. В отличие от Василия, идущего по лесу в поисках подходящего дерева для сна, Всепорвах работал. Сразу на трех фронтах. И кокон вокруг ядра собственной души укреплял, и слиянию с аурой человека сопротивлялся, стараясь, если не вытянуть «корни», так хоть не дать им пустить отростки, и за происходящим во внешнем мире наблюдал, готовясь в любой миг явить себя и разобраться с опасностью. Короче говоря — тяжко приходилось высшему демону, который упорно сопротивлялся смерти.
— О, дубок, — обрадовался Вася.
— Не шуми, придурок, — одернул его демон, но было поздно.
Темный валун под корнем зашевелился, встал на ножки, развернулся и сказал «хрю-хрю». По кожи Василия пробежал табун мурашек, но в этот раз обошлось без вихря магических блесток.
Системное сообщение в виде осознанного воспоминания: Кабан 27 уровня класса «Матерый секач» специализация «Хряк-берсеркер».
— Спокойно, медленно иди назад, кабан наш друг, — скомандовал демон.
— А он знает, что он наш друг? — шепнул Вася, пятясь назад.
— Не смотри ему в глаза, — приказал демон.
— Уф, кажись пронес…
Закончить Василий не успел. Нога наступила на сухую ветку, и та оглушительно хрустнула переламываясь. Вроде бы начавший успокаиваться кабан взвизгнул, подпрыгнул не хуже кошки, внезапно облитой водой, и попер на врага.
— Не мешайся, — рыкнул демон, являя себя миру и беря контроль над телом.
Если бы Вася мог, он бы, визжа как поросенок и удобряя окрестности несся сломя голову, но он не мог. Тело не слушалось. Все что оставалось — смотреть в красные глазки, источающие ненависть, и молиться, видя приближающийся пятачок в обрамлении клыков.
Кабан несся на Василия, из-под копыт массивной туши летели комки земли, а взявший контроль над телом демон ничего не делал. Он даже не принял какую-нибудь стойку. Он просто стоял. Стоял! А потом, когда до кабана оставались считанные метры и Василий уже простился с жизнью, нанес удар. Да какой в задницу удар! Он просто пнул кабана в морду.
«Штирлицу в голову попал снаряд. Разрывной — подумал Штирлиц, пораскинув мозгами», — пронеслось в голове Василия.
Удар демона не просто остановил разогнавшегося кабана и превратил его голову в разлетевшийся по округе фарш, приправленный осколками кости и бурыми комочками запекшегося мозга, но и отбросил останки обугленной тушу обратно к корням дуба. «Ща блевану», — подумал Василий, но тут пришло ощущение миллионов игл, разом вонзившихся в кожу, и стало не до сантиментов.
— Ну ты зверюга, размазал так размазал, — сказал Василий, справившись с ощущениями, вызванными возвратом контроля над телом, и подойдя к останкам кабана.
— Перестарался, твоя магическая оболочка влияет на мою сильнее, чем думал. Ничего не осталось, — раздраженно рыкнул демон.
За Василия ответил медведь, вышедший из кустов и сказавший «Ррр!». Так что вопрос с опытом, причитающимся за убийство моба, но почему-то отсутствующим, пришлось отложить до более спокойных времен.
— Не нравится мне что-то этот лес, — поморщился Василий, заранее предчувствуя новый сеанс иглоукалывания.
— Угу. Не мешайся.
На этот раз бой, точнее избиение тридцатиуровневого мишки, продлился на два удара больше. Собственно говоря, медведь и вовсе не собирался нападать, своим рычанием он лишь выразил неодобрение устроенному гостем беспорядку, но надо же и состояние гостя понимать.
Апперкот правой, и медведь из положения на четырех лапах оказывается в состоянии обратное сальто. Хук левой, и ставший акробатом мишка переквалифицируется в брейкдансер, закручиваясь стильной «юлой». Пинок и хозяин леса сползает желеобразной массой по содрогнувшемуся стволу дуба.
«Ну ща начнется», — подумал Василий, готовясь к мириадам игл. Но нет, демон не стал возвращать контроль над телом. Вместо этого он сноровисто размотал веревку. Перекинул ее через нижнюю ветку. Один конец быстро обмотал вокруг еще дышащего медведя, второй потянул и привязал к стволу. Лишь после этого Василий насладился иглотерапией. «Кажется, в этот раз было легче», — подумал он, смахивая слезу и рассматривая висящего под веткой медведя.
— И чего теперь?
— Дерни веревку, он упадет и помрет, может тогда тебе за него полный опыт засчитают.
— А если не убьется? — спросил Василий.
— Да у него здоровья осталось, — рыкнул демон, — комары выпить могут.
— Ну… — Василий с сомнением посмотрел в глаза подвешенного медведя. Очень уж те походили на кабаньи. Не формой и цветом, но выражением.
— Дергай уже, — прорычал демон.
— Ладно, — вздохнул Василий и…
То ли узлы не были сильной стороной демона, то ли он не учел грубость веревки и шершавость коры, но медведь не упал, а скорее быстро скользнул вниз. Вихрь блесток тут же уведомил Василия об успехах.
Системное сообщение: Вы нанесли урон противнику. Серо-буро-малиновый медведь получил 0 урона и дебаф «Легкое оглушение».
Рекомендация: Беги, если жизнь дорога!
Медведь заворочался и принялся мотать головой. Многообещающее «ррр» благотворно сказалось на мыслительных способностях начинающих охотников.
— Беги! — скомандовал демон. — Я лимит исчерпал! — пояснил он.
Впрочем, последнего не требовалось, Василий уже ломился сквозь кусты и орал. Да что там, визжал он, спиной ощущая тяжелый и злобный взгляд. Ах, если бы все только взглядом и ограничилось. Хруст ломающихся веток и рев, который не выдал бы и севший на собственные яйца лев, возвестил о начале погони.
«Мать, мать, мать-мать-перемать», — билось в голове Василия. «Ять-ять-ять», — вторило заполошно стучащее сердце, отдававшееся шумом в ушах. «Вася жми, Вася жми», — оказывал моральную поддержку демон. Во всяком случае именно так интерпретировал его маты Василий, глаза которого застилал пот, а риск в буквальном смысле «убиться ап стену», пусть и деревянную, превышал все мыслимые пределы.
Вовремя сброшенная рогожа помогла выиграть немного времени, а хлещущие по лицу
