Далахан - Артемис Мантикор

— Можно конкретней? Ничего не понятно, если честно.

— Можно. Мне Система дала право менять общий системный лог. Я собираю информацию о прохождении Стены и вношу обнаруженные виды монстров в терминал.

— То есть то, что выдаёт справка?

— Да, для проходчиков это так. Смотрители могут видеть и то, что было изучено другими смотрителями, поэтому список описаний шире.

— А зачем нужно это ограничение? Почему не внести полное описание для всех, включая расходников и мирных?

— Его придумала не я и не Змей, — ответила Серая. — Но мы оба работаем над тем, чтобы делать его полнее. Прости, что этот процесс идёт медленно, смотритель Арктур. На текущий момент разнообразие монстров, известных в этом секторе и занесённых в реестр — сто шестнадцать тысяч триста восемьдесят четыре. Каждый день без Ивента приносит сведения о новых видах и подтипах существ даже на первых трёх этажах.

— Скорее всего, Система так предусматривала появление новых видов и их занесение в реестры, — задумалась Сайна вслух.

— Змей тоже так думал, — чуть кивнула Серая.

— А правила на Стене тоже ты регулируешь? Как в случае с нашим изгнанием или обвинениями в адрес Гильдии?

— Да. Это право, дарованное Чёрной. Система дала его ей, но сама она передала эту возможность мне.

— Так тоже можно?

— Если заявить об этом перед терминалом, и система одобрит. Она может просто забрать это право. Но Чёрной оно не нужно. Её путь — быть хранителем кладбища.

— Это что-то вроде твоего хранителя Обсерватории?

— И да и нет, — ответила Серая. — Это хороший пример. У хранителей нет должностей. Мы все равны. Чёрная сама начала вести учёт погибших и стала хранителем. За это она получила право видеть прошлое воплотившихся новых душ и влиять на них. Это власть юстициара, как хранителя закона. Но не каждый юстициар-смотритель получит её.

— Всё ещё не понимаю, — нахмурился я. — То есть если я решу сам себя назначить, скажем, владыкой генератора, то система мне даст расширенный функционал?

— Это хороший пример, — повторила хранитель Обсерватории. — Если такой функционал предусмотрен системой, то такое возможно. Однако если по мнению системы в этом нет нужды, то ничего не выйдет.

— Ага, теперь понял, — кивнул я. — Полезное свойство, но слишком рандомное.

Но это уже хоть что-то. А то пока что статус смотрителя казался почти бесполезным и больше ограничивающим, чем полезным.

— А какую функцию от системы получила Белая?

— Система экстренного оповещения о прорывах.

— Звучит не очень полезно.

— Ей известны все зафиксированные системой прорывы, включая те, что происходят в дальних участках сектора.

На этом короткая аудиенция была окончена. Мы выпили чаю без сахара и закуски и снова отправились в ледяной ад.

Если не думать о том, сколько Серая налажала из-за своей низкой осознанности и склонности идти на поводу у сомнительных личностей, то общение вышло даже милым.

И снова холодный ветер. Снова колючий снег в лицо. Переменчивая погода вновь стала бьющим снегопадом. Вдали от выступавшей площадки перед Обсерваторией уходило зажатое между двух слоёв облаков пространство.

Нижний слой проходил где-то на уровне двадцатого этажа. Того самого рубежа, за которым возможно мы сможем увидеть, что находится по ту сторону Стены. Есть ли там жизнь, или мы заперты посреди пустоты, окружённые монстрами.

С этой стороны он сегодня тоже был гуще обычного. Внизу, под нами, шла буря. Тучи налились грозовой серостью и то и дело вспыхивали молниями. Над нами же небо было светлым, пусть и несло вниз бесконечный поток белых хлопьев.

Верхний слой был где-то ещё в полукилометре от нас. Может быть, даже меньше, сложно судить на глаз. Совсем недалеко, а сейчас так низко, будто я мог коснуться его рукой. Если очень постараться. Но это было, конечно, совсем не так.

— Завораживает, да? — участливо спросила Сайна.

— Хау… — ответила ей Альма. Вид у неё всё ещё был мрачным донельзя.

— Может, способ вернуть Мерлина и есть, — вздохнул я, говоря это больше для неё, но в то же время пытаясь убедить и себя. — Не зря же Чёрная так держится за это.

— Не нужно, Арк. Я всё понимаю. Мне просто грустно, — неожиданно ответила энхе чуть отстранённо, будто была глубоко погружена в свои мысли.

Я хмыкнул. Мы слишком привыкли считать Альму «младшей». Что, если вся её детская инфантильность лишь маска для чего-то большего?

Впрочем, хищником она точно не была. И я не про анклав сейчас, а скорее про хищное мышление, если так можно сказать.

— Кстати, больше половины дня уже прошло, но я так и не поняла, как мы переживём эту ночь, — испортила настроение Сайна.

— Будешь капать на мозг, отправишься выживать в соло, — скривился я.

Так себе угроза, на самом деле. Очень сомневаюсь, что Ивент будет заниматься поисками механистки, пока есть я. По этой же причине я не думал о судьбе Хантера с Нэссой. А вот если меня не станет, Всадники и Гон постучатся на огонёк уже к ним.

— Извини, — чуть опустила голову рыжая. — Просто мне страшно. Нам ведь всем выписали смертный приговор.

— С чего ты взяла, что его нам выписали только сейчас? Мы заперты бесконечно вариться в этом аду, умирая и возрождаясь. Честно говоря, я не вижу ничего смертельного в том, чтобы поиграть за другую сторону. Так ли важно, часть ли ты Ивента, или вольный проходчик, если никакой «свободной воли» не существует?

— Значит, ты решил сдаться?

Я усмехнулся.

— Нет, конечно. Лишь говорю, что не понимаю твой страх. Мы умирали и возрождались здесь не один раз. И ты и я. Единственное, чего с тобой ещё точно не случалось — ты не покидала пределы Стены. Как Эфкерия, которая возможно уже никогда не возродится.

— Предпочла бы сделать свою текущую жизнь спокойной и долгой. Но ночь близко. И у нас нет плана, ловушек и подготовки для встречи с новым Всадником. И нет крепости, чтобы скрыться от Гона.

Я кивнул. Кстати, наверное, именно поэтому Голубь не стал играть с нами дальше, как с группой Принца. Нам некуда деваться. Разве что в двадцать первый, но я не знаю, что там