Системный приход 4: Орки под Екатеринбургом - Константин Зубов
— Заходи!
Иль шагнула внутрь и замерла.
— Что это? — теперь прошептала она.
— Это называется свидание, садись.
Я взял ее ладонь и усадил рядом с собой.
Фрукты, раритетный шоколад и легкие закуски в самой красивой посуде, что нашлась в лагере. Бутылка вина и два хрустальных бокала. На двух небольших клумбах по углам — россыпь цветов (сложности отношений с эльфийкой — нельзя просто нарвать букет). И свечи.
Как смог.
— Это… Для чего?… Почему? — голос Иль дрогнул.
— Это потому, что сегодня мы можем себе это позволить. Потому, что мы живы и вместе. Это нужно было сделать раньше, и я очень хотел, но все не было времени. А сегодня, когда я окончательно понял, что ты в беде… Мысль, что мы с тобой так и не посидим по-настоящему в спокойной обстановке, друг с другом и друг ради друга, меня ужаснула.
Я почувствовал, что и мой голос дрожит, и, чтобы перевести дух, взял бутылку и разлил вино по бокалам.
— Саша…
— Это лёгкий алкоголь, вроде эльфы нормально его переносят. У нас традиция (набухивать женщин на свиданиях), отмечать праздники. И у меня сегодня праздник. Ты рядом со мной!
Я протянул руку с бокалом и чокнулся с ней. Мелодичный звон наполнил палатку, эх, жаль, музыки нет, а на гитаре, сколько не пытался, ничего, кроме как «все идёт по плану», играть так и не научился.
Пригубив вино, я посмотрел на девушку. Бокал дрожал в ее руке, а по щекам текли слезы.
Мда. Еквекиль, сука. Была бы возможность, я оживил бы тебя и в этот раз убивал бы медленно.
— Выпей, моя хорошая, полегчает, — я придвинулся и обнял Иль за талию.
Она сделала осторожный глоток, а потом залпом допила остальное.
— Сашенька, — выдохнула девушка, и вдруг наклонилась, уткнувшись лицом в, лежащие на коленях ладони, и громко разрыдалась.
Не полегчало.
Немного не так я представлял себе наше воссоединение, ну да ладно. Выплакаться иногда очень полезно.
Я сидел рядом с ней и гладил золотые волосы. Нужды в словах не было, мы оба понимали — сегодня едва не произошло непоправимое.
До этого меня ещё терзали сомнения по поводу того, стоит ли ей говорить о нашей затее идти сегодня на тяжелое испытание, и о том, что она не идёт. Сейчас сомнения развеялись — она не должна об этом узнать.
Не отпустит. Или пристрелит нашего четвёртого бойца, чтобы занять его место.
Вскоре Иль затихла, и мне даже показалось, что она заснула.
— Магия Еквекиля имела накопительный эффект, — вдруг едва слышно заговорила девушка. — Те эльфы, что давно с ним, сейчас не в себе и мало что понимают. У них давно не было своих мыслей, они будто стали его продолжением… А новообращенные, вроде меня, за столь короткое время ещё не лишились своего «Я». Оно было рядом. И оно чуть не убило меня, когда ты пришел, и я под воздействием магии говорила ту ужасную ложь. Это было невыносимо, я ничего не могла сделать и думала, что это конец.
Она вновь всхлипнула, но сдержалась.
— Я видел, что это не ты, Иль, — прошептал я и поцеловал ее в затылок. — Каждое слово было чужим…В ту секунду я понял, что вытащу тебя или умру, пытаясь…
— Когда ты бросился на Еквекиля и тебя оглушили, мое «Я» сбросило оковы и прорвалось. Более того, я получила особенность «Чувство неволи». Оно позволяет чувствовать разумное существо, колдующее заклинание подчинения, и дает пятидесятипроцентное сопротивление ментальным эффектам…
— Прекрасная…
—…Еквекиль увидел, что я освободилась, и сказал, что сохранит тебе жизнь, только если возьмет тебя под контроль, — продолжала эльфийка, не поднимая головы. — Он приказал мне подыграть ему. Я должна была успокоить тебя и дать ему время настроить на тебя заклинание. Я согласилась, так как знала, что потом он попробует подчинить меня, и надеялась, что выстою… Вернусь сюда и расскажу обо всем остальным.
— А ты зачем мне все это рассказываешь? — тихо спросил я, когда она замолчала.
— Я хотела, чтобы ты знал, что я не предавала тебя.
— Я это и так знал, любимая.
Эльфийка вздрогнула и медленно выпрямилась. Ее зелено-золотые глаза, чуть покрасневшие от слез, внимательно разглядывали меня.
— «Любовь» — человеческое слово. У нас есть близкий аналог, но мы используем его только по отношению к животным и растениям. Только их можно любить всегда, ты изначально знаешь их сущность, и они никогда не обманывают твоих ожиданий. Как это можно чувствовать к разумному существу со свободной волей?
Ну что ж, пригласил девушку на ужин с цветами и свечами, назвал «любимой» — будь готов отвечать за базар, к тому же это по-любому лучше, чем обсуждать Еквекиля. Но чтобы жестко не накосячить, нужна информация, в этом мне, как всегда, поможет любимый перевод стрелок.
— Непростой вопрос…Может, ты сначала расскажешь, что чувствуют друг к другу создающие семью близкие эльфы, тогда на сравнении мне проще будет.
Иль кивнула и, подняв с пледа пустой бокал, протянула его мне.
— У нас заведение совместных детей и близость — разные вещи, — медленно начала она, сделав маленький глоток вина. — В вопросах воспроизводства есть четкий генетический и социальный аспект. Партнеры отбираются с расчетом, чтобы у них получился сильный друид, выносливый воин и так далее. Плюс при союзе учитывается место каждого в иерархии общины или необходимость укрепить связи с другим кланом.
— А кто детей воспитывает? — ошарашенно спросил я.
— Дальнейшее участие в судьбе ребенка вариативно. Бывает, у кого-то из родителей, редко у обоих, появляется родительский инстинкт, тогда они могут в той или иной степени влиять, но обычно воспитанием занимается весь клан, плюс есть специальная группа наставников.
Описывая чуть ли не «О дивный новый мир» Хаксли, Иль, очевидно, считала схему абсолютно нормальной. Это же какую адскую модель общества можно построить в «мире испытаний» сейчас, если совместить хотя бы измененных системой эльфов и людей. У меня есть уникальная возможность самому сделать это.
Я налил себе полный бокал и сразу ополовинил его.
— Близкие же эльфы, — продолжила девушка, — чаще всего детей не заводят. В развитых общинах по крайней мере. Они наслаждаются друг другом, свободой…
— Так друг другом или свободой? — снова не понял я.
— Когда пропадает свобода, рано или поздно появляется напряжение и оно усиливается, пока не пропадет та связь, что была, то взаимное уважение и доверие…
— Какое еще доверие, если они изначально свободны? — продолжал применять человеческую логику я. — Вы
