Величие в ничтожности - Леон
- Ну, ничего готового у меня действительно нет: это знаешь-ли не такая и лёгкая работа. – от моего тона, рожа арахны приняла довольное выражение обожравшейся свиньи – А что?
- Потому-что будь у тебя есть ещё что-то в загашнике, то честное слово я бы тебя поцеловал. Вот прямо здесь и прямо сейчас.
- Кхем. – ехидство в голосе арахны моментально заставило меня напрячься – Заметь ты сам понял эту тему. Я своего слова не нарушала. Теперь только попробуй обмануть и не оправдать моих ожиданий, ясно?
- Э-э…
- У меня ничего нет готового, Леон. Но есть несколько отдельных заготовок, что можно попробовать закрепить как ком-нибудь из твоей Стаи. В теории, это универсальная броня, которая так-же в теории подойдёт большинству животных. Телепортируешь сюда парочку?
Тяжело вздохнув, я тем не менее исполнил просьбу, перенеся за ширму лисицу, оленя, и кого-то вроде выдры. Мила вновь вывесила ширму, и все три девушки скрылись за ней, попросив не подглядывать, а Туна ещё добавила что много времени это не займут.
И действительно: менее чем через пять минут, ширма исчезла. На олене и выдре броня была воплощена Милой: что-то вроде демонстрации как оно будет выглядеть в итоге. А лиса гордо щеголяла в металлическом прототипе: великоватым, незачарованным, неровным, держащимся целым лишь при помощи каких-то тряпочек/верёвочек, и честного матерного слова. Но независимо от кривизны и недоделанности, прототип всё же был.
А я действительно уже дал обещание…
- «Не волнуйся, Леон. Я ревновать не буду.» - попыталась приободрить меня фея
- «Да я боюсь не этого. Не так страшен поцелуй, как его возможные последствия.»
- «А вот это ты зря… У Фолси он не менее опасен.»
- «Э?» – я поражённо уставился на малышку – «Во первых: откуда ты знаешь, а во вторых: что ты имеешь ввиду?!»
- Леон? – без толики ехидства, а лишь с видом невинной пай-девочки прервала наш мысленный диалог Фолсидия
- Это кривой и недоделанный прототип. Целовать тебя лишь из-за него я всё же не буду. – сурово произнёс я… и обречённо продолжил – Поэтому будешь действовать самостоятельно. Можешь один раз чмокнуть меня, как только хочешь… и как сумеешь.
Последнее я добавил, одновременно демонстративно выпрямившись. Фолси слишком мелкая чтобы спокойно достать мне до лица. Максимум, если полностью напряжёт свои ноги, она сможет ткнуться мне в подбородок. Я конечно не сомневался что арахна легко решит эту проблему придвинув табуретку, либо использовав в качестве оной тех-же лису или выдру. И я даже не мешать столь вульгарно экспроприировать миньонов: я надеюсь что возможная милота и забавность того как подобная женщина тянется ко мне за поцелуем пересилит особенность момента, и позволит держаться мне с хоть какой-нибудь гордостью.
Моим надеждам не суждено было сбыться. Я недооценил насколько коварной может быть старая, многоопытная паучиха.
Фолсидия медленно подошла ко мне, с неожиданной нежностью или даже какой-то робостью, взяла мою правую руку за запястье. Проскользнув вниз, до тех пор пока мои пальцы не оказались в её ладони, она их слегка сжала, словно бы приободряя. После чего аккуратно притянула руку к своему лицу, и не сводя с меня взгляда обвила указательный и средний пальцы губами.
Врать не буду: меня знатно так выбило из колеи. И дело было не совсем в посасывании пальцев… хотя оное и являлось профессионально бесподобным. Не то чтобы у меня прям огромный опыт, дабы сравнивать, но мне было приятно. Очень. И физически, и эстетически, и морально.
Шелудение языком, движения губами, наполненные обожанием глаза, и подобные вещи являлись вполне ожидаемыми. А вот вылезшие из-за щёк хелицеры, начавшие нежно поигрывать с остальными пальцами, стали большим сюрпризом… и не менее приятным. Причём арахна профессионально скрывала их за моей собственной ладонью, так что визуально я её жвалы практически не видел, ограничиваясь только тактильными ощущениями…
…И непроизнесённым вслух знанием, что эти ощущения могут испытывать мои яйца…
- Так всё, хватит с тебя. – кое-как взяв себя в руки, я вернул пленённую конечность
Фолси не расстроилась: она как будто заранее ожидала что я так сделаю… Хотя почему "как будто"? Старая опытная блядь (в самом лучшем смысле этого слова) которая хрен знает сколько проработала в торговой сфере: в таких вопросах она видит меня насквозь без всякой магии или эмпатии.
Что она тут-же и подтвердила: сделав пару шагов назад, арахна с лёгкой полуулыбкой заговорила, эдаким аккуратно-заботливым голосом:
- Я ведь действительно опытная женщина, Леон. Я понимаю что в обществе такое может восприниматься отнюдь не в позитивном свете. Но это не отменяет того факта что я умею очень и очень многое. Мне совершенно не помешает то что ты мёртв: поверь, я смогу тебя удовлетворить. Я скоро умру: с этим я уже смирилась… по большей части. – арахна демонстративно провела руками по своему отнюдь не целому телу, после чего тяжело вздохнула – Как бы я себя не вела, и чтобы ты по этому не думал: секс с тобой для меня крайне важен. Личи – одни из тех очень немногих существ с кем я ещё не спала. Ты знаешь это и…
- Так, молчи. – я ткнул раскрытой ладонью в её сторону – Просто молчи. Можешь считать это приказом, можешь самодурством, но я запрещаю тебе говорить, хотя бы какое-то время. И уж тем более давить на жалость. Ясно?
Я прекрасно знал насколько одержимость какой-то идеей может быть важно для… самореализации, наверно? Для меня некромантия стала реальностью. Для арахны… она по сути стоит в упор к воплощению своей цели по жизни, и ничего при этом не может сделать. При этом точно зная что скоро станет трупом. Честно говоря, я действительно испытывал к ней некую жалостливую солидарность, чуть ли ни на грани желания согласиться.
…Ну и просто желания, конечно же: подобной "бомбардировки" никто не выдержит, а я в особенности.
Арахна же, явно не желала останавливаться на достигнутом. Но и мой приказ нарушать при этом так-же не стала. Паучиха, вновь внимательно уставившись мне в глаза, начала медленно, я бы даже сказал – призывающее, открывать рот. Очень широко раскрывать… Распластанный понизу язык, убранные между зубами и губами хелицеры: она сделала всё, дабы я мог взглянуть на её горло без малейших препятствий.
И в следующее мгновение паучиха
